Майк вытянулся на кушетке во всю свою длину и уставился в потолок. Я подошел к окну, привалился к подоконнику.
— Стало быть, вчера, едва появившись в городе, ты отправился с визитом к Айелло. Так?
— Так, но не совсем! Где-то после пяти выхожу я из автобуса в центре города и думаю: хорошо бы договориться с кем-либо, кто подбросит меня до резиденции Айелло. Туда, как тебе известно, автобусы не ходят. Айелло говорил, что сразу даст мне деньжат. Я ему поверил. Да и зачем ему было врать! И только я подумал, не махнуть ли в горы пешедралом, как натыкаюсь на Тони Сенну. Он занят делом — собирает оброк, то есть у одних берет, другим отдает. Двоим полицейским при мне денежки отстегивал.
— Он тебя сразу узнал?
— А как же! Давай, говорит, присоединяйся! Мы вместе продолжили обход. Многие меня узнавали, поздравляли с выходом на волю, желали успехов. Потом мы встретились с Данжело, и он повез нас к Айелло на своем «мерсе». Между прочим, дорогой он мне все уши прожужжал насчет продажи какой-то подержанной тачки. Я, конечно, помалкиваю, твержу, что мне надо повидать Айелло, и все тут. Тогда он спрашивает, как мне сиделось и не обзавелся ли я в тюряге какими-либо полезными знакомствами. А сам весь из себя такой прикинутый, ну прямо кинозвезда. Пока меня тут не было, все, как я посмотрю, размордели, обустроились. Вот легализуют игорный бизнес — миллионерами станут!
— А откуда тебе известно про легализацию игорного бизнеса?
— Сенна и Данжело всю дорогу обсуждали этот вопрос. Кто «за», кто «против» и всякое разное...
— Стало быть, вопрос окончательно еще не решен, да?
— Как я понял, пока не решен. Выборы в местные органы власти на носу. Кажется, в этом вся заковырка. Айелло, конечно, шикарно живет... То есть жил. — Майк помолчал. — Когда мы приехали на виллу, я речи лишился. Огромный домина, грандиозный... Бассейн, лужайки, цветники всякие, сногсшибательный вид, в смысле — обалденная панорама... Неплохо они там устроились. Сенна сказал, километрах в двух от виллы Айелло особняк Мадонны. К тому времени, как мы приехали, уже солнце садилось. Данжело сразу в бассейн. Ныряет, плавает, демонстрирует свои мускулы... Короче, распушил хвост перед какой-то блондинкой. Та пила мартини в шезлонге у края бассейна.
Майк задумался. Похоже, он пытался выстроить в определенном порядке свои впечатления и дальнейшие события. А может, соображал, что мне известно о взаимоотношениях между покойным Айелло и Джоанной. Хотя меня эта проблема не интересовала ни с какой стороны. Бабник был этот Айелло. Это знали все.
— Короче, веселье шло своим чередом, — продолжил Майк. — Айелло опрокидывал стакан за стаканом. Джуди Додсон то и дело подносила ему и даже прикуривала сигары. — Перехватив мой недоуменный взгляд, Майк заметил: — Эту блондинку, как оказалось, зовут Джуди Додсон. Сексапильная такая стервочка! Все при ней... И почти голехонькая. Довольно распространенный тип... Понимаешь, о чем я?
Я кивнул.
— Айелло сразу предложил мне выпить за исполнение желаний, а потом начал куражиться. Мол, все тип-топ и все путем и лучше некуда. Дескать, пристроил к своей «Красной мельнице» целое крыло, где будет казино, как только дадут добро отцы города.
— А Пит Данжело и Тони Сенна, что они?
Майк приподнялся, спустил ноги на пол.
— А они все разговаривали по телефону. Потом, когда стемнело и стало прохладно, все пошли в дом. И вот тут Айелло приглашает всех в библиотеку и показывает свой сейф. Огромный такой железный шкаф, во всю стену. Он его открывает, и мы все заглядываем внутрь. И даже эта блондинка, Джуди Додсон. Деньги были в пачках. Я прикинул на глазок число упаковок. Приблизительное количество купюр достоинством, скажем, в сто баксов в каждой умножил на число пачек — получилась сумма порядка трех миллионов. Не слабо, да? На боковых пачках стояли железные ящики с ключиками. Что в них было, я не знаю, но мне они бросились в глаза. Айелло любит, в смысле любил, похвастаться, но открывать их не стал, потому что вдруг сказал, чтобы все замолчали, что пришла пора рассчитаться со мной, так как семь лет тому назад судья попался просто зверь. И я загремел, а они вот теперь убедились, что я верный человек, надежный и преданный. Отсидел свое, нигде слова не вякнул и достоин вознаграждения.
Майк замолчал, привстав, вытащил из кармана бумажный сверток, схваченный резинкой.
— Сколько он отвалил? — поинтересовался я.
— Тут пять штук. Купюры в двадцать и пятьдесят баксов, — произнес Майк с усмешкой и сразу убрал деньги. — Потом Айелло хлопает меня по плечу, велит сохранять спокойствие и говорит, что непременно подыщет какую-либо стоящую работу на днях или раньше... В это время в разговор вмешивается Данжело и начинает меня подначивать, мол, я завтра трепану в городе, как тут меня обласкали. Я, конечно, отвечаю, что я не тупой и прекрасно понимаю, что молчание — золото. После этого Данжело и Тони Сенна сваливают, а мы — я, Айелло и Джуди Додсон — идем их провожать. Сенна и Данжело садятся в «мерс» и уезжают. И тогда Айелло вручает мне ключ от семиместного универсала и говорит, что теперь машина моя. Короче, сажусь я в эту громадину и отчаливаю. А Джуди Додсон остается. Я качу в город, останавливаюсь у «Красной мельницы», принимаю пару стаканов, и тут ко мне в голову забредает мысль, что все они держат меня за чудака на букву "м" и полное ничтожество, что я им на дух не нужен и хорошей работы мне не видать как своих ушей. Но этого мало! Я уже почти уверен, что тачку мне подарили для того, чтобы вместе с ней спихнуть с какого-нибудь обрыва... Представляешь? И буду я лететь и кувыркаться! Я, наверное, псих ненормальный, дурак неумный, но тут я мчусь к Джоанне, мечтаю излить ей свою душу, а она мне от ворот поворот... Я, конечно, довольно шумно проявил себя, но потом до меня дошло, что она тут ни при чем, и я уехал.
— Хорошенькое дело! Стало быть, ты уехал... Куда, если не секрет?
— В «Красную мельницу», куда же еще...
— Там закрываются в час, — сказал я и посмотрел на него в упор. — Где ты провел остаток ночи?
Майк ответил не сразу.
— В общем... — Он поморщился. — Короче, «Красная мельница» заканчивает работу, я покупаю у них бутылку виски и заруливаю в горы. Сколько времени потребовалось, чтобы накачаться и стать необыкновенно храбрым, трудно сказать, но то, что я поехал к Айелло, — это точно. После доверительной консультации с бутылкой принял решение поговорить с Сальваторе по душам...
Майк замолчал, а я смотрел на него и думал о том, что алкоголь до добра никого не доводит. Прошла минута, прежде чем Фаррелл вновь заговорил:
— Крейн, хочешь — верь, хочешь — нет, но было что-то около четырех, когда я тормознул перед поворотом на виллу Айелло. Я видел, что оттуда прет «кадиллак», и встал в сторонке. Соображаю, что я все-таки, как-никак, поддатый и как бы чего не вышло. Свет вырубил, стою... Луна светит. Мимо проносится «кадиллак» розового цвета... Розовый «кадиллак»... Вот, думаю, модник придурочный! На номер я внимания не обратил. Конечно, если бы знал, что меня ждет... Ну, подъезжаю к дому, дверь открыта... Вхожу. Ищу Айелло — его нет нигде. Захожу в библиотеку и глазам своим не верю. Сейф нараспашку и пустой. Кругом все разбросано. Я мгновенно протрезвел. И почему-то сразу уловил запах серы. Подумал еще, что так всегда пахнет после выстрела. Меня даже пот прошиб. Куда, думаю, Айелло подевался? В общем, сажусь я в универсал и еду к Эду Бейкеру. У него собственный домик как раз рядом с университетом. Приезжаю... Там Тони Сенна и еще пара лбов. Режутся в карты... Они иногда сутками не встают из-за стола. Я взял с тарелки пару бутербродов, выпил пива, пошел на веранду, повалился на кушетку и заснул как убитый. Когда проснулся, слышу, Тони и Эд возятся возле универсала. Я выглянул в окно, вижу — откидывают сиденья, вытаскивают коврики. Выхожу к ним, а Сенна как раз транзистор включил. Последние известия... Диктор говорит, что обнаружен труп Сальваторе Айелло. Я обмер. Вот, думаю, что они искали в универсале. Пятна крови, наверное. Тут Тони оборачивается, смотрит на меня такими глазами, что я и описать не берусь. В это время звонит Данжело. Скорее всего, он. Больше некому. Тони молчит и кивает. А я иду в туалет и слышу, что Сенна и Бейкер собираются к тебе. Говорят, надо проверить. Возможно, Джоанна и Крейн обчистили сейф. Как только они уехали, я сразу в универсал и сюда.
— Почему именно сюда?
— Здесь и раньше неделями никого не было, а теперь, решил я, и подавно. Бывало, после загулов я здесь восстанавливался.
— Слушай, Фаррелл, три миллиона баксов — это ведь огромные деньжищи! Откуда они взялись?
— Как откуда?! Рэкет... Все, что отбирают, хранят в этом сейфе. В банк сдавать опасаются. Налоги, то да се... Короче, когда содержимое сейфа достигает четырех миллионов, вот тогда только начинаются банковские операции. Огромные мешки грузятся в бронированный автофургон, оснащенный электронной системой охраны. Обычно ценный груз сопровождают Айелло, Данжело и трое телохранителей. Приезжают в Лос-Анджелес, обменивают наличность в разных банках на чеки и аккредитивы. Разумеется, под вымышленными именами. И проделывается все это в течение десяти — двенадцати дней. Иногда всего неделю. Ну а потом прямая дорога в Швейцарию. В одном только Цюрихе нашу верхушку дюжина банков обслуживает. Кажется, счета открыты на имя Винсента Мадонны, хотя сам он ни разу этих денег и в руках не держал. По-моему, Данжело и Айелло билеты заказывали всегда до Цюриха и на один и тот же рейс.
