Решив рассмотреть все поближе, Айк снова двинулся вперед. Он оглянулся и увидел, что дом, замеченный им в первое утро, просматривался отсюда даже лучше, чем с моря. Дом был очень далеко, но он рассмотрел окна и вроде бы балкон. Айк стоял, глядя на дом, и слушал знойный стрекот в кустарнике и доносящийся с пляжа шепот волн. Вдруг он уловил едва заметное движение на балконе. Фигура в белом. Да, да, именно так. Там точно кто-то был. Он нырнул поддеревья, надеясь, что его никто не заметил. Отсюда было плохо видно, но Айк не хотел рисковать и возвращаться на открытое место. Наконец он повернулся и поспешил вниз по тропинке к лагерю.
Престон уже не спал, и Айк рассказал ему про площадку. Он сказал и о доме, и о человеке в белом. Престон слушал, нахмурившись, и, глядя в землю, чертил палочкой круги.
— Давненько я здесь не был, — проговорил он, — все изменилось. Может, теперь здесь больше народу, чем раньше.
Айк спросил, стоит ли им оставаться. Они уже дважды видели здешних охранников, в доме были люди.
— Волны больно хороши, — ответил Престон. — Еще один день. Мы останемся здесь еще на день.
К концу третьего дня Айку казалось, что они здесь уже целую вечность. Кожа у него загорела до черноты, а волосы слиплись от соленой воды и на кончиках стали почти белыми. Спину и плечи ломило от усталости, но возбуждение не проходило. Он чувствовал, что стал другим, более уверенным в себе человеком. Но Айк до сих пор не знал, зачем они сюда приехали. Может, все обстояло так просто, как сказал Престон: они приехали ловить волны.
День проходил спокойно. Они решили, что проведут здесь еще одну ночь, а утром уедут. Поужинав, Айк быстро заснул. Последнее, что он видел, был сидевший у огня Престон. Яркие отблески пламени, зажатая в губах сигарета с марихуаной, спадающие на плечи темные волосы делали его похожим на те маловразумительные лики, что рисуют байкеры у себя на бензобаках. Еще такие встречаются на обложках журналов: косматая грива, хмурый взгляд, мощные татуированные плечи и руки. Он словно пришел из далекого прошлого, как какой-нибудь победитель драконов.
И снова, как в первую ночь, Айк, проснувшись, увидел, что костер погас, а спальник Престона пуст. Однако в этот раз Айку почудился какой-то звук. Он ждал, негромко гудели насекомые, в отдалении шумели волны. Потом звук раздался снова — это был лай собаки. Айк вылез из спальника и поднялся, не зная, что ему делать. Он надел кроссовки и все же пошел туда, где расходились две тропки. Может, Престон захотел сам взглянуть на ту площадку и ему не стоит уходить из лагеря? Месяц поднялся высоко. Тут он снова услышал лай. До площадки было недалеко. Айк уже ступил на тропинку, когда услышал новый звук: человеческий голос прорезал темноту.
Айк несся по тропе. Ночью она показалась ему длиннее. Под деревьями было совсем темно. Один раз он наткнулся на большую ветку, но в последний момент успел отвернуться, и удар пришелся по щекам и подбородку. Во рту появился привкус крови, в голове звенело. Айк остановился передохнуть и, уперевшись руками в колени, попытался отдышаться. Голос послышался снова. Был ли это тот же самый голос или другой, пришедший откуда-то сзади, и путь к отступлению отрезан? Он не мог сказать точно. Голова раскалывалась. Снова раздался лай, один голос, потом второй… Внезапно ночь наполнилась яростью. Между деревьев замелькал огонь, белое пятно то появлялось, то исчезало — кто-то бежал. Айк пригнулся и припустился во всю мочь, охваченный паникой. Боясь возвращаться в лагерь, он пронесся вверх по тропинке, которой не помнил, но, видимо, снова оказался на вершине холма. На площадке был Престон — и не только он.
Престон стоял почти лицом к Айку, спиной к краю площадки. Между ним и Айком стоял другой человек — крупный мужчина с широкой спиной и копной черных волос. Айк уставился на эту спину, как испуганный кролик, пытаясь вспомнить, где видел ее раньше. Внезапно его осенило, что именно за этой спиной он шел несколько ночей назад по улицам Хантингтона. Пока он соображал, что к чему, Терри Джекобс и Престон сошлись и набросились друг на друга в центре площадки. Послышался глухой звук падения, проклятия и стоны. Потом Айк увидел, что Джекобс стоит согнувшись пополам, а Престон намертво обхватил его за шею, не давая дышать. Терри изо всех сил старался вырваться. Невероятным усилием он оторвал Престона от земли и швырнул его в каменную стену. Раздался такой звук, что Айка передернуло. Однако Престон не собирался сдаваться и попытался засунуть руку в глотку Джекобсу. Тот хрипел и отплевывался, стараясь глотнуть воздуха. Престон, судя по всему, побеждал, но ему нужно было время. А его уже не было — снизу, с тропинки, раздались голоса.
До сих пор мужчины не замечали Айка. Сейчас же, когда он подобрался поближе — хотел предостеречь друга, а кричать боялся, — Престон обернулся и увидел его. Лицо у него было перекошено и наполовину залито кровью, один глаз нехорошо вздулся.
— Ну, давай, сделай же что-нибудь, черт тебя возьми, — прошипел Престон сквозь стиснутые зубы, — хоть камнем тресни, что ли.
Голоса послышались ближе. Айк огляделся и вдруг увидел собаку, лежавшую у края площадки. Она была мертва. Пасть у нее была открыта, тонкий темный язык висел между белыми зубами, возле головы натекла темная лужа. Там же валялась обломанная лопата. Айк посмотрел на собаку, на лопату. Какое-то нелепое чувство мешало ему приблизиться к собаке. Один ее глаз был открыт и смотрел на него. Он слышал, как ругает его Престон. Слышал голоса, мягкий шелест моря в темноте под холмом. Рядом с каменным кольцом были навалены камни — обуглившиеся черные камни размером с футбольный мяч. Он поднял один. Камень был тяжелый. Впервые в жизни Айк собирался кого-то ударить. Куда бы его ударить? Обеими руками он поднял камень над головой и опустил его на бедро Терри. Послышался мягкий звук, камень упал. Терри Джекобс вскрикнул и опустился на одно колено. Внезапно Престон ослабил хватку, отступил в сторону и быстро треснул Джекобса в висок, а потом в ухо. Послышался треск. Терри повалился лицом вперед и уцепился за каменную стену. Он стоял согнувшись, тяжело дышал, но даже не делал попыток выпрямиться. Престон перебежал через площадку, схватил Айка за руку и потащил его сквозь высокую траву по крутому склону, пританцовывая и скользя, хватаясь руками за камни и ветви.
Потом они лежали рядом на земле, прижимаясь к ней всем телом и вдыхая запахи травы. В отдалении слышались голоса, свет прожекторов разрезал темноту, шаря в ветвях над их головами. И они принялись ползти — очень медленно, осторожно, чтобы случайно не наделать лишнего шума, пока наконец не оказались на узенькой каменистой тропке.
— Ну вот, — проговорил Престон, тяжело дыша, — сейчас мы там, где нужно. Ты иди за мной. Делай, что я тебе скажу. Обо всей этой дряни надо забыть, понял? — Лицо Престона было совсем близко, светлые глаза цепко держали Айка. — Как думаешь, сможешь сам найти грузовик?
Айк начал говорить, что не знает, но Престон оборвал его.
— Ладно, — прошептал он, — просто держись рядом, как можно ближе.
Айк не смог бы сказать, сколько они искали грузовик. Казалось, прошло много времени, голоса отдалились, потом вовсе исчезли. Мотор ревел просто-таки безобразно, но в конце концов они все же выбрались на извилистую грязную дорогу и затряслись по ней с потушенными фарами, подскакивая на невидимых ухабах. Престон сбивался с пути и ругался, его ручищи вертели баранку то в одну, то в другую сторону, здоровым глазом он силился что-то рассмотреть в зеркале заднего вида.
— Черт, — пробормотал он, — мне кажется, я вижу огни. Они наверняка у нас на хвосте.
Он нагнулся и включил фары. На дорогу брызнул свет, и Престон принялся набирать скорость. Айка мотало из стороны в сторону, он ударился коленками о приборную доску и пробил головой дыру в том, что было когда-то потолочной обивкой. Чтобы было легче держаться за дверцу, он опустил стекло. Наконец грузовик оказался на ровной дороге, и Айк услышал, как его приятель сглотнул. А вот и ворота! Они широко открыты, рядом — никого. Еще пять минут — и асфальтированная дорога. Погони не было.
— Чертов болван, — ругал себя Престон, — придурок хренов. Ведь я сам напоролся на этого Джекобса и его гребаную псину. Ну надо же быть таким идиотом!
К рассвету они добрались до шоссе и направились домой.
Всю дорогу они не проронили ни слова, и вскоре Айк снова увидел унылые холмы Хантингтона. После дней, проведенных на ранчо, они показались ему еще более пустынными и невыразительными. Тихий океан распластался под лучами полуденного солнца, как огромное озеро расплавленного свинца. По нему шли сердитые серые волны с клочьями белой пены.
