Но хотя на следующий день Дон и Мэриан приложили уйму усилий, роясь в городских архивах, ни один из них не нашел ничего, что касалось бы семейства Вага. Все его следы обрывались с отъездом во Флоренцию. Дон потер заболевшую поясницу и поднял на Мэриан глаза, полные отчаяния.
– У меня сложилось впечатление, что никто из членов семьи Вага не возвращался в Сиену, – сказал он. – Думаю, нам не остается ничего другого, как ознакомиться с флорентийским архивом. Как вы думаете, Мэриан?
Мэриан согласно кивнула:
– Конечно. Через час отправляется поезд во Флоренцию. Если поторопиться, то я на него еще успею.
Вскоре после шести часов Дон вернулся на виллу. Он только что проводил Мэриан на вокзал. Черри и Гарри порознь бродили по городу, делая вид, что осматривают старинные здания и памятники, а на самом деле старались увидеть Лорелли или негра.
Дон набрал номер комиссара Дикса и устроился у телефона со стаканом виски в руке. Через пять минут его соединили.
– Дело вырисовывается, – сказал он, услышав голос Дикса на другом конце провода, и рассказал ему историю семейства Вага.
– Не можете ли вы, комиссар, связаться с итальянской полицией и, не объясняя причин, узнать, нет ли в живых какого-нибудь представителя этого рода по мужской линии? Держу пари, что если таковой найдется, то это и есть Черепаха.
– Пожалуй, попробую, – ответил Дикс. – Ваша идея начинает мне нравиться, так как она уже подтверждается фактами.
– Хотя мы и сделали шаг вперед, расследование не продвигается такими темпами, как я надеялся. Я прошу вас, подождите с рапортом еще с неделю. Если полиция вмешается сейчас, птичка может улететь. Если же я его найду, то немедленно дам вам знать, и вы его схватите.
Он не сказал Диксу, что видел Лорелли, и не упомянул о негре, прекрасно понимая, что если Дикс услышит о таких успехах, то обязательно вмешает в это дело итальянских коллег. А Дон ни секунды не сомневался, что именно это сейчас некстати.
– Хорошо, – сказал Дикс, – но ведь вы не получили пока никаких данных, позволяющих начать действовать.
– Совершенно точно, – заключил Дон. – Я буду держать вас в курсе событий. Узнайте поскорее о семье Вага и позвоните мне до десяти часов утра. Всего хорошего! – И он повесил трубку.
Какое-то время Дон, раздумывая, сидел на месте. Он мог, конечно, с полным доверием возложить дальнейшие поиски негра на Гарри и Черри, решив, что ему не следует без особой причины появляться на площади дель Кампо, чтобы не возбудить подозрений у черного гиганта. Серьезный разговор с Педони, владельцем книжного магазина, пожалуй, принесет больше пользы.
Дон вышел из дома и сел в машину. Понадобилось двадцать пять минут, чтобы доехать до магазина, и почти столько же, чтобы найти свободное место для парковки. Было почти половина восьмого, когда Дон толкнул дверь магазина и вошел в ярко освещенное помещение, там никого не было. Он подошел к полкам с историческими книгами и начал читать их названия на корешках.
– Добрый вечер, – сказал Педони, появляясь из-за перегородки, которая отделяла магазин от его кабинета. – Интересуетесь чем-нибудь определенным?
Педони – маленькому толстячку со смуглым лицом – было не меньше шестидесяти лет. Его маленькие глазки, полускрытые очками, напоминали две черные маслины.
– Я интересуюсь историей города с XIII по XVI век, – ответил Дон, – но не вижу ничего подходящего.
– Есть книга Казарелли, – с готовностью ответил Педони. – Как раз об этом периоде. Еще работа Мариано, тоже о том времени, но в ней все описано не так подробно.
Букинист сходил за маленькой лестницей, приставил ее к полке и, отыскав нужные тома, спустился вниз.
– Казарелли, – повторил он, – по-моему, лучше.
– Я интересуюсь историей кварталов Сиены. – Дон взял книгу, просмотрел указатель фамилий. Ни фамилия Вага, ни фамилия Дженда в нем не значились. – Я хотел бы знать, откуда взяли свои названия кварталы, кто были их старейшины… и тому подобное.
Педони поправил очки на пухлом носу.
– Мне кажется, что в книге Мариано как раз есть глава, связанная с этим вопросом.
Дон полистал второй том. Надо попробовать с другой стороны.
– Вчера я был в кафедральной библиотеке, – начал он с разочарованным видом. – И очень удивился, увидев картину с изображением Пикколамини при дворе Джеймса I. Как Пикколамини оказался при дворе шотландского короля?
Педони просиял. Он не догадывался, что Дон до своего прихода узнал, что ничто не могло доставить большего удовольствия маленькому букинисту, как возможность показать свои знания о выдающихся людях Сиены. Так что в течение следующих двадцати минут Дон слушал пространный рассказ о жизни Пикколамини.
– Только когда он был избран папой римским в 1458 году, дворян Сиены вновь допустили ко двору, – закончил Педони.
Дон тут же перебил его, воспользовавшись ситуацией.
– Это ведь происходило во времена Джакопо Дженда, не так ли? – спросил он. – Я читал в книгах, которые накануне брал у вас, что он пришел к власти, низринув соперника.
В маленьких глазах Педони вдруг появился холод.
– Не помню никакого Дженды. – Ответ прозвучал не очень убедительно.
– Он и еще один человек были кандидатами на пост главы квартала Черепаха. Его не избрали, и он ополчился на другого… Его, кажется, звали Вага. – Дон решил не отступать.
Педони покачал головой:
– Это темное пятно в нашей истории, синьор. Не знаю ничего по этому поводу.
– Неважно, – бросил Дон, скрывая разочарование. Он взял фолиант Мариано. – Эту книгу я возьму. Может быть, я найду там что-нибудь полезное.
– Возможно, мне удастся достать то, что вы хотите, – сказал Педони, принимая от Дона пятьсот лир. – Если вы оставите свое имя и адрес, я смогу прислать вам открытку, когда найду нужный вам материал.
– Не стоит беспокоиться, – направляясь к двери, сказал Дон. – Я зайду к вам сам.
– Это не доставит никакого беспокойства, синьор, – настаивал Педони, открывая перед ним двери. – Кстати, я с удовольствием предоставил бы в ваше распоряжение мой ежемесячный каталог. Может быть, вы остановились в отеле «Континенталь»?
Дон пристально посмотрел на маленького человечка. Он вдруг почувствовал в нем плохо скрываемую лихорадочность, и это возбудило его подозрение. Что-то тут было не так…
– Я зайду сам, – повторил он. – Доброй ночи!
Некоторое время Педони стоял и смотрел, как Дон прокладывает себе дорогу сквозь ленивую толпу, потом поспешно закрыл дверь, опустил жалюзи, запер дверь на ключ и быстрыми шагами прошел в свой кабинет. Это была маленькая комнатка, до потолка заставленная книгами. Середину комнаты занимал стол, заваленный свитками и старинными книгами, освещенный лампой под зеленым абажуром. Педони остановился на пороге и посмотрел на молодую женщину с волосами цвета «венецианской блондинки», сидевшую у стола. Она выглядела очень взволнованной.
– Совсем не удивительно, что это тот тип, который преследовал меня вчера вечером! – нервно воскликнула она.
Педони поморщился.
– Думаешь, полицейский? – спросил он, подходя к столу.
– Не говори глупостей. Разве он похож на полицейского? – Она встала и принялась ходить по загроможденной комнате.
– Мне кажется, это именно тот, кто шел за мной тогда в Лондоне. Во всяком случае, он такой же широкоплечий.
Лорелли остановилась и подняла трубку. Затем некоторое время ждала, потом сказала:
– Вилли, у меня есть работа для тебя. Раскрой глаза и постарайся засечь здорового американца лет тридцати пяти. Черноволосый, широкоплечий, с маленькими усиками и шрамом на правой щеке. На нем темно-зеленый полотняный костюм. Без шляпы. Постарайся разузнать, один он тут или с людьми. Если успеешь, то сможешь зацепить его на крючок еще здесь. Он только что вышел из магазина. – Она положила трубку, взяла плащ, лежащий на стуле, и надела его.
– Мне нужно возвращаться, – сказала она. – Эта история может стать опасной для нас.
Тревога, которую Педони прочел в ее взоре, заставила его сердце сильно забиться.
Феликс – кроме французской полиции, никто не знал его под этим именем – занимался любимым делом: стоя перед большим зеркалом, изучал свое отражение. Он был красив, как кинозвезда. Черные блестящие волосы, большие темные глаза, правильные черты лица, бронзовая кожа и великолепные волосы и зубы, которые он любил показывать в улыбке. У него был маленький жесткий рот, в сочетании с красотой его лица придававший ему легкомысленный и развязный вид, который большинство женщин считают неотразимым. Ему было тридцать два года, шесть из них он провел в тюрьме. До своего ареста он занимался ограблением богатых вилл на берегах французской Ривьеры. Его успехи были феноменальны. Он сколотил за шестнадцать месяцев более пятидесяти миллионов франков, которые вскоре почти полностью спустил, играя в рулетку в «Спортинг-клубе» в Монте-Карло, за несколько лихорадочных ночных ставок. Чтобы поправить свои дела, он решил украсть бриллиантовое колье, стоившее, как ему говорили, двадцать пять миллионов франков. Ему удалось это только после ожесточенной схватки с ночным сторожем, чудом избежавшим смерти.
