Вскоре я оказался в кабинете личного секретаря небожителя. Мисс Пил улыбнулась, не сводя с меня цепких прозрачно-серых глаз.
— Приятно видеть вас снова, — повторила она уже знакомую мне фразу. — Проходите, мистер Монтегю вас ждет. — Она достала сигарету и закурила.
— Подождет, — небрежно ответил я.
Она положила зажигалку на стол и недоверчиво посмотрела на меня.
— Что вы сказали, мистер Холман?
— Пусть подождет, — повторил я.
Неожиданно ее лицо смягчилось.
— Спасибо, мистер Холман.
— За что?
— Я двадцать лет ждала, чтобы кто-то это сказал. И вот дождалась.
— Я всего лишь хотел кое-что спросить у вас, мисс Пил, — признался я. — В прошлой нашей беседе вы назвали Дженни куколкой, живой куколкой.
— Я помню.
— Что вы имели в виду? Это очень важно для меня, причина пусть вас не беспокоит.
— Думаю, я имела в виду именно то, что сказала, мистер Холман! В последний раз, когда я видела Дженнифер, ей было шесть лет — живая кукла!
— Ммм, понятно...
— Так это действительно важно? — Она с интересом смотрела на меня. — А как относительно той услуги, о которой я вас просила, мистер Холман? Я была права?
— Вы были совершенно правы.
— Эта та ужасная трагедия в доме Рэндов, о которой писали в газетах?
— Вы снова правы, мисс Пил.
— Это шестилетняя кукла продолжала многое значить для меня, даже когда стала взрослой женщиной.
— Если никто не поинтересовался, когда была убита молодая и красивая женщина, то возникает вопрос: а стоило ли ей появляться на этот свет?
Раздался зуммер, мисс Пил щелкнула клавишей. Послышался голос Монтегю:
— Мисс Пил! Вы не думаете, что мистер Холман выбрал не самый короткий путь?
— Мистер Холман уже здесь, мистер Монтегю. Он сейчас будет у вас.
— Прошу вас! Я уже устал ждать.
Мисс Пил улыбнулась.
— Вы помните, где дверь?
— Мисс Пил. — Я улыбнулся в ответ. — Я никогда ничего не забываю.
Аксель Монтегю сидел за своим столом, его пальцы нетерпеливо постукивали по полированной поверхности. Выглядел Монтегю так же, как и в прошлый раз.
— Садитесь, Холман! — кивнул он. — Вы опоздали.
— Да, — согласился я с готовностью.
Он резко вскинул голову.
— Это все, что вы собираетесь мне сказать?
— Неужели вы уплатили мне двадцать пять тысяч долларов только ради того, чтобы выслушать мои извинения за двухминутное опоздание? — спросил я с интересом. — Мне это кажется неэкономным. За эти деньги вы сможете держать штат из шести-семи человек, которые будут извиняться с утра до вечера...
— Остановитесь! — ледяным голосом сказал Монтегю. — У вас слишком короткая память, мистер Холман.
Ничего не изменилось, и я по-прежнему а два счета могу вышвырнуть вас из нашего бизнеса.
Я промолчал, он, казалось, удовлетворился.
— Вы приготовили рапорт?
— Да.
— И где же он? — Он нетерпеливо посмотрел на пустой стол.
— Я решил, что вы согласитесь выслушать меня.
Он нетерпеливо махнул рукой.
— Обсудим этот вопрос позже. Приступайте!
Я помедлил пару секунд.
— Мистер Монтегю, вы ведь нанимали меня не для того, чтобы я описал в подробностях день за днем последние два года вашей дочери?
— Разве? Тогда почему я заплатил вам эти деньги?
Докладывайте о том, что меня интересует.
— Дженнифер родилась спустя девять месяцев и неделю после того, как ваша жена оформила развод с Ли Рэндом в Мехико. Вы всегда сильно подозревали, что Дженнифер не ваша дочь, а дочь Рэнда, не так ли? Ваша жена потребовала в завещании, чтобы Дженнифер, как минимум, две недели в году проводила с Рэндом, и это только усилило ваши подозрения.
Монтегю достал сигарету из серебряного портсигара.
— Хорошо, мистер Холман. Что вы можете сказать теперь? Дженнифер моя дочь или дочь Рэнда?
— Могу совершенно определенно сказать, что Ли Рэнд не был ее отцом.
— Тогда ее отцом был я! Не будьте идиотом! Какая другая альтернатива может быть?
Это был мой звездный час, и я решил не упускать его.
— Ну! — нетерпеливо произнес он.
— Отцом Дженнифер были или вы, мистер Монтегю, или... — Я извлек из кармана листок и прочел:
— Или джентльмен по имени Эмануэль Лопес.
— Что?! Что за чушь вы несете, Холман?
— Эмануэль Лопес, — повторил я. — Торговец лошадьми, мексиканец.
— Что?! — Он вскочил из-за стола. — Что там у вас за идиотская бумажка? Где вы ее взяли?
— Этот клочок — самая большая ценность в расследовании, мистер Монтегю. Я ездил за ним в Мехико.
— В Мехико? — Он выхватил бумагу у меня из рук.
Конечно, он узнал почерк жены. Все идет как надо.
Я молил Бога, чтобы Монтегю не узнал почерк Рэнда.
— Отель в Мехико? — Он снова посмотрел на меня. — Я все еще не понимаю, что все это значит?
— Мне повезло, — пояснил я. — Это очень маленький отель, в котором никогда ничего не выбрасывают.
Это страница регистрационного журнала отеля — взгляните на дату.
— 9 ноября 1940 года? — Его глаза сверкнули. — Вы уверены, что это не подделка?
— Абсолютно, мистер Монтегю, — твердо сказал я. — Исключено.
— Марией Лопес? — Его голос дрожал. — Это почерк моей жены, никаких сомнений, я узнаю его и через миллион лет! Эмануэль Лопес, торговец лошадьми!
Лицо Акселя Монтегю посерело, он невидяще смотрел на меня. Он попытался закурить, но рука его дрожала так сильно, что он отшвырнул сигарету. После довольно продолжительного молчания Монтегю поднял голову и заговорил:
— Мы зарегистрировали наш брак в Вальдорфе. — Голос его был полон боли. — На церемонии присутствовало две тысячи гостей. Голдвин, Майер, де Милль...
Все, кто хоть что-то значит в кинопромышленности, пришли поздравить нас... Все в один голос твердили, что Мариен — самая прекрасная невеста в мире! — Он помолчал. — А ровно за неделю до этого она провела ночь с Эмануэлем Лопесом, торговцем лошадьми!
— Хотите услышать еще что-нибудь, мистер Монтегю? — спросил я.
— Нет! — Его лицо исказилось. — Вы хорошо поработали, мистер Холман. Обещаю всюду превозносить ваш профессионализм. — Он встал, обошел стол и благодарно похлопал меня по плечу. — Надеюсь, я могу не волноваться, что вся эта история выйдет за пределы этого кабинета?
— Безусловно!
— Благодарю вас, мистер Холман. Разрешите проводить вас.
Мисс Пил изумленно смотрела, как мы с Акселем Монтегю прошествовали через приемную. Небожитель церемонно пожал мне руку, попрощался и скрылся в своем кабинете, плотно прикрыв за собой дверь.
— Сегодня утром мистер Монтегю не похож на себя! — недоверчиво прошептала мисс Пил.
— Не думаю, что он когда-нибудь обретет спокойствие, — заметил я и удалился.
— Ценю ваше стремление держать меня в курсе событий, мистер Холман, — сказал Большой Человек. — Как продвигается ваше дело?
— Замечательно, — ответил я. — Фактически оно закончено.
— Так быстро?
— Прежде всего я хотел бы поблагодарить вас за помощь. — Большой Человек величественно кивнул. — А также я хотел бы сказать, что заблуждался относительно Ала Фаулера.
— В самом деле? И в какой же, степени, мистер Холман?
— Более чем серьезно, — вздохнул я. — Мне неприятно даже думать, сколь сильно я ошибался. , — Ну. — Он улыбнулся. — Думаю, вам нелегко говорить об этом.
— Я пообещал Алу, что постараюсь убедить вас в его невиновности. Надеюсь, мне удастся это сделать?
— Безусловно.
— Еще раз благодарю вас.
— Вы лишь порадовали меня своим известием, мистер Холман. До свидания.
Я двинулся к двери, но у порога остановился.
— Есть одна небольшая, деталь, о которой я забыл упомянуть.
— Да, мистер Холман?
— Расставшись с вами, я направился в заведение Фаулера. Я не нашел никаких доказательств того, что Дженни Хольт там побывала. Единственное, что я смог сделать, — это побеседовать с Джо Кирком. Я постарался убедить его, что мне все известно, по-моему, Кирк немного струхнул. Напоследок я объявил, что на следующий день у меня назначена встреча в Сан-Диего.
В мотеле у меня возникло неприятное чувство, будто Ал Фаулер вознамерился размозжить мне голову.
— Могу себе представить, — сочувственно отозвался Большой Человек.
— Но потом я понял, что ваша записка слишком много значит для Ала, и тотчас почувствовал себя намного лучше.
— Замечательно, мистер Холман!
— На этом чудесное действие вашего послания не закончилось. В Сан-Диего оно помогло мне еще больше. Не успел я и глазом моргнуть, как Ал Фаулер предложил мне сделку. Я получил то, что хотел, а хотел я узнать правду.
Большой Человек усмехнулся.
— Что ж, наш приятель Ал умеет выполнять приказы, не так ли, мистер Холман?
— Похоже, что так, — согласился я. — Прощайте.
— Прощайте, мистер Холман. — Он помедлил. — Должен заметить, что вы пользуетесь большим успехом у бардов.
