Комиссар тоже оказался неразговорчивым. Была суббота, и он, возможно, с горечью думал о тех, у кого этот день выходной. Он не ответил на мое приветствие, когда я вошел в его кабинет, и лишь взглянул на меня без всякого выражения. Когда же он, наконец, открыл рот, то лишь затем, чтобы сообщить:
– Ну вот, опять вы влипли в историю, Нестор Бурма. Говорил он спокойно, без гнева или ненависти, скорее даже с грустью в голосе.
Я зевнул. Сонный юнец из Зимнего Цирка не заражал меня, просто вернувшись ночью домой, я испытал непреодолимое желание напиться в одиночку, а теперь переносил последствия.
– Какую историю?
– Морис Баду, молодой человек, обнаруживший тело Кабироля. Вы читаете газеты?
– Из них-то я и узнал, что он тоже скончался. Причем в любопытном месте. Но я не понимаю...
– Вы проявляли к нему интерес.
– Я не понимаю... – повторил я. Комиссар похлопал по бювару:
– Отвечайте. Вы им интересовались?
– Ну ладно! Да. Как вы узнали?
– От его отца. Похоже, некто по имени Нестор Бурма, частный детектив, несколько раз звонил ему по поводу сына. Причем не далее, как вчера.
Я улыбнулся:
– Вы не сможете обвинить меня в том, что я скрываюсь.
– Я вас ни в чем не обвиняю. Почему вы им интересовались?
– Так, интуиция.
– Не нравится мне ваша интуиция. Старик говорит, вы вроде бы хотели использовать что-то, в чем был замешан его сын.
– Это была так, неопределенная идея. Хотя не совсем. Я искал источник доходов.
– Шантаж, а?
– Нет, Мои намерения были честными. Я просто подумал: если Морис Баду, бывавший у Кабироля, отнюдь не отличавшегося святостью, оказался замешан в темную историю, может быть, отец не откажется поручить мне выяснить это и избавить сына от больших неприятностей. Не более того.
– Что навело вас на мысль, будто Баду состоял в сговоре с Кабиролем?
– Мне показалось странным, что сын промышленника прибегает к услугам ростовщика.
– Идиотизм. Можно быть сыном промышленника и нищим как босяк. Баду конфликтовал с отцом.
– Я не подозревал этого, читая газеты. И хотя идея, может, была идиотской, но дальнейшее показало, что не вполне.
Фару вздохнул:
– Рассказывайте.
– Выдав себя за журналиста и поговорив с Баду, я убедился, что не будучи богатым, он все же не настолько нуждался в деньгах, чтобы заложить, к примеру, часы. Последующий телефонный разговор с его отцом утвердил меня в этом мнении. Пенсион, понимаете? Старик сообщил мне еще одну вещь: сын его ни на что не годный шалопай. Он повторял это словно бы с удовольствием, но я почувствовал, что он страдает, и что в случае необходимости не откажет сыну в помощи. Я имею в виду, если Морис Баду встрянет в какую-нибудь заварушку. А меня только это и интересовало.
– Доигрались.
– Ну ладно. Я тоже нуждался и, в конце-то концов, только и хотел остановить его скольжение по наклонной плоскости, если оно имело место. Как он воспринял?
– Кто воспринял?
– Баду-отец смерть сына?
– Сокрушен.
– Значит, я не ошибся. Конечно, сейчас это не имеет значения.
– Да, не особенно. Продолжайте.
– Шалопай! Я подумал, что парень, возможно, хочет переубедить отца любым способом. Короче, на всякий случай я направил Заваттера по его следам.
Я выдержал паузу.
– Ну и?
– Так я узнал, что он посещает Национальный архив.
Новая пауза.
– Ну и? – повторил Фару.
– Это не преступление. Но, во время моего визита к Баду я обратил внимание на кучу бумаг на столе, среди них было много старинных... ну, насколько я мог судить по виду... и я подумал...
Вновь пауза.
– Прошу, не валяйте дурака, – не выдержал комиссар. – Что вы подумали?
– Что он их наверняка спер из архива.
Фару широко раскрыл глаза.
– Что это еще за история?!
– История... историческая. Такой уж квартал. Не смотрите на меня так, словно я вас разыгрываю. Черт возьми! Ваши подчиненные или полиция квартала должны были побывать у него и найти документы, нет?
– Да, они нашли документы, но мы не рассматривали вопрос с такой стороны.
– Естественно. Лучше терять время, подозревая меня черт-те в чем!
Он пропустил мои слова мимо ушей и схватился за телефонную трубку, чтобы направо и налево раздать приказания по проверке фактов. Потом снова обернулся ко мне:
– Продолжайте.
– Что ж, это почти все. Заваттер бросил слежку, сочтя недостойным детектива его уровня следить за парнем, который ходит в ресторан, просиживает днями в архивах и ложится спать с курами. А кроме того, я ему задолжал. Вчера я сам наблюдал за Баду. Обычная программа: ресторан и архив. Но после обеда он отправился в магазин в ратуше за инструментами. А именно за складным заступом. Я напряг мозги...
– И каков результат?
– Сада у Мориса Баду нет, а если он выращивает цветы на окне, не нужен заступ, чтобы рыхлить землю в горшках. Значит, он собирается вырыть яму в ближайшие дни. У него имеются старинные пергаменты. Он обожает древние камни и живет в районе, где их полным полном. Кроме того, я заметил среди его бумажек газетные вырезки о найденных кладах. Я сложил отдельные размышления в одно...
– И что?
– Морис Баду нашел наконец средство доказать отцу, что он не шалопай, а любовь к древним камням может привести к успеху.
– Да, да, – пробормотал Фару, не вдаваясь в комментарии. – И как вы поступили дальше?
– Позвонил его отцу уведомить обо всем. Но тот был на конференции.
– Вы должны были перезвонить.
– Я прикинул, что лучше будет с ним встретиться. А то, что я собирался ему рассказать, следовало упорядочить, представить в наилучшем виде. Я предполагал повидаться с ним сегодня. Но, прочитав газеты, передумал...
– Да, да, разумеется. Скажите-ка, Бурма. Вы, должно быть, долго беседовали с Баду-младшим, если успели краем глаза изучить все эти бумаги, документы, вырезки и т. д.
– Довольно долго. Я старался его узнать получше, понимаете?
– Я говорю об этом, потому что... потому что я вас знаю! Интересуясь Баду, вы вполне могли воспользоваться тем, что тот в архивах и преспокойно обыскать квартиру. Это весьма похоже на вас.
– Это весьма на меня похоже, но я не занимался никаким личным обыском.
Фару не настаивал.
– Еще одно. После телефонного звонка его отцу, что вы сделали?
– Ничего.
– Вы не продолжили наблюдения за Баду?
– О да! Я потоптался недолго перед его домом, но вскоре снял осаду. По дороге в магазин и обратно он немало выпил. Я решил, что он переваривает выпитое.
Фару погладил усы, потом признал:
– Это совпадает с заключением медиков.
В эту минуту зазвонил телефон.
– Комиссар Фару... Да... – Он выслушал довольно продолжительную речь. – ...Хорошо.
Повесив трубку, он с улыбкой взглянул на меня:
– Вы оклеветали покойного. В архивах проверили, хранитель утверждает, что данные документы никогда не числились в его коллекции.
– Возможно, они украдены в другом месте.
– Может быть. – Он поднялся. – Что ж, это все. Благодарю вас, Бурма.
– Не за что...
Я в свою очередь неторопливо поднялся.
– ...Что он собирался делать в этих развалинах? Искал клад?
– Именно. В результате исследования его бумаг специалистами мы пришли к тому же выводу, что и вы.
– Великие умы сходятся во мнениях.
Он пожал плечами:
– Дурные тоже. А надо быть круглым дураком, чтобы вообразить, будто этот клад, если он вообще существовал, еще на месте, дожидается парня, у которого от слишком усердных занятий помутилось в голове. В любом случае, он умер, так и не сделав ни одного удара заступом.
– Кто его прикончил? – вставил я.
Комиссар наградил меня своим прославленным пристальным взглядом:
– Никто. Он был под мухой, а место опасное. Оступился и свернул себе шею. Случается.
– Если верить газетам, там каждый день что-то происходит. Несчастный случай. Но, если так, какое вам дело до того, интересовался я им или нет?
– Не пытайтесь проникнуть в тайну следствия, Бурма. Для вас тут ничего нет. И тем более не пытайтесь предлагать что бы то ни было его отцу. У него не лежит к вам сердце. Лучше постарайтесь держаться спокойно.
– Попытаюсь.
* * *
– Я больше, чем попытаюсь, – сказал я Элен, вернувшись в агентство, где она, слегка волнуясь, дожидалась меня. Я действительно буду держаться спокойно.
– Клятва пьяницы! – воскликнула красавица.
– Нет, нет, на сей раз нет!
Я чувствовал, Фару собирается за мной последить. В настоящий момент я предпочитал не нарываться.
– Честное слово? Похоже, вы всерьез... – Элен с участием посмотрела на меня. – У вас подавленный вид. Это свидание с комиссаром так на вас подействовало? Но он ведь не в первый раз донимает вас.
– Думаете, это так забавно, если вас донимают всякий раз, стоит кому-нибудь позволить отправить себя на тот свет? Мне лично начинает надоедать.
– Значит, это не несчастный случай?
