— У этого друга, — спросил я, — есть имя?
— Нина Бут.
— Зачем терять время на пустые разговоры? — проворчал Джонни. — Зачем позволять этому копу искать вшей в нашей квартире?
— Заткнись! — рявкнул Флетчер. — Твоя болтовня мне не нравится!
— Почему же, — заметил я. — Оригинальная манера разговора всегда производит впечатление.
— Может, вы теперь объясните, в чем, собственно, дело? — вежливо спросил Флетчер.
— Линда Скотт, — сказал я. Улыбка исчезла с его губ.
— Линда? Что с ней?
— Она мертва. Убита. Кто-то застрелил ее и оставил тело на пороге дома шерифа.
— Линда… убита?.. — Он стиснул губы. — Когда это случилось?
— Сегодня вечером, — ответил я.
— У вас железное алиби, шеф, — сказал Джонни, — нечего беспокоиться.
Флетчер с такой силой шваркнул Джонни по физиономии ладонью, что голова парня откинулась в сторону.
— Я уже предупреждал тебя… — с тихим бешенством в голосе прошипел Флетчер. — Я велел тебе заткнуться?
Лицо Джонни стало белым за исключением красного отпечатка руки Флетчера.
— Вы сказали… — хрипло прошептал он. — Не делайте этого снова… Никогда!
— Наемные слуги наглеют с каждым годом, — сочувственно заметил Флетчеру. — Вы его держите, чтобы он давил клопов в вашей квартире?
Лицо Флетчера осталось бесстрастным.
— Расскажите остальное, лейтенант.
— Это все, — сказал я, — или почти все.
— Почти?
— Есть еще кое-что… — Я внимательно наблюдал за ним. — Шериф помнит разговор с вами неделю назад, когда вы явились с предложением. Он отклонил его, и вы пообещали, что он получит последнее предупреждение.
— Уж не думаете ли вы, что я настолько спятил, чтобы… убить его племянницу и оставить ее у порога? — Он покачал головой. — Я так не работаю, лейтенант! Кроме того, у меня алиби…
— Джонни? — усмехнулся я. — Ресторан… Вы заказывали столик?
— Нет, мы просто пошли туда. — Флетчер взглянул на меня, ожида дальнейших вопросов.
— Ну а друг, который поднялся к вам выпить? — спросил я. — Нина Бут, где она живет?
— Этажом ниже, квартира 32. Что-нибудь еще, лейтенант?
— Пожалуй, пока достаточно…
— Джонни! — Флетчер кивнул на дверь. — Проводи лейтенанта.
Джонни выбрался из кресла и направился к двери, я — за ним. Он открыл дверь и ждал, пока я пройду в коридор.
— Еще одно, — сказал я, поворачиваясь к Флетчеру. — Если вы не убивали девушку и не оставляли ее на пороге дома шерифа, тогда это сделал кто-то другой…
— В самом деле, умный коп! — воскликнул Джонни.
— И этот» кто-то» знал о вас, совершая убийство, — добавил я. — Этот «кто-то» так спортняжничал, чтобы вам пришлось впору. Вот я и подумал: кто еще, кроме вас, знал о том разговоре в канцелярии шерифа? Кому вы говорили об этом… Джонни, например?
Не дожидаясь ответа, я вышел в коридор и, почувствовав холодок между лопатками, обернулся. Серые глаза Джонни Торча с расширенными зрачками смотрели на меня.
— Эй, ты, лисий хвост, — хрипло выкрикнул он. — Застрелить пару парней в спину и попасть в газету! Большое дело! Следите, чтобы кто-нибудь не опередил вас, коп!
— Джонни, — мягко сказал я, — вы, кажется, мне угрожаете?
— Ничего я не угрожаю, просто говорю для вашей собственной пользы, коп.
— Джонни, вы — молокосос и останетесь им на всю жизнь, ибо если вы не смените тон, то не доживете даже до средних лет.
Дверь с треском захлопнулась.
Этажом ниже я нашел нужную квартиру, нажал на кнопку и подождал. Ждал секунд десять, потом снова позвонил. Дверь открылась как раз настолько, чтобы было видно дверную цепочку внутри.
— Кто там? — спросил низкий голос.
— Полиция, — ответил я, — лейтенант Уилер из службы шерифа. Мне нужно поговорить с вами.
Цепочка звякнула, и дверь широко распахнулась.
— Тогда входите.
Я вошел и посмотрел на Нину Бут. Она была высокой, рыжеволосой, с большими голубыми глазами, которые, казалось, ничему не удивлялись. Ее фигуру природа изваяла в благородных пропорциях — каждая деталь нужных размеров. Поверх ночной рубашки был халат, и то, и другое из нейлона и кружев. Халат и кружева, обрамляющие рубашку, были задуманы так, чтобы максимально обнажить бюст.
Ночная рубашка цвета морской волны и теплый розовый тон тела составляли интересный контраст там, где груди упруго выпирали под нейлоном. Ноги у Нины были длинные, под стать всей фигуре. Я осмотрел ее всю — от белых волнующих бедер до обнаженных сухих лодыжек. Если бы кто-нибудь захотел вывести ее на люди, я бы назвал его сумасшедшим. Нина Бут была девушкой, с которой лучше всего уединяться дома.
— Вы заявили, что хотите поговорить со мной? — спросил она. — Теперь, когда вы все осмотрели, говорите!
— Не часто мне приходится видеть подобное при исполнении служебных обязанностей, — признался я. — Просто я отдавал должное вашей внешности и не хотел ничего упустить. У вас, случайно, нет путеводителя?
— Вы убиваете меня, — сморщилась она. — Смерть отвратительна! Если вы действительно коп и уверены, что не ошиблись адресом, то чего же вы хотите? Уже поздно, и мы напрасно теряем время.
— Где вы были сегодня вечером? — спросил я резко.
— Что вы имеете в виду? — осторожно осведомилась она.
— Хочу знать, куда вы ходили, что делали, с кем были? Она пожала полными плечами.
— Это довольно просто. Я была здесь, дома, приблизительно до 18.30. Потом мы выпили с друзьями. Думаю, я вернулась от них чуть позже двенадцати.
— Кто эти ваши друзья?
— Двое парней. Говард Флетчер и Джонни Торч. А в чем дело?
Я объяснил, как обстояли дела.
Она крепко прикусила красивыми зубами нижнюю губу, когда я сказал, что Линду Скотт прикончили. Она отвернулась от меня и пошла через комнату к бару у дальней стены.
— Мне нужно выпить, — резко бросила она. — А как вы, лейтенант?
— Скотч со льдом, — сказал я, — и немного содовой. Ей потребовалось некоторое время, чтобы приготовить напитки. Наконец она вернулась с ними ко мне.
— Почему бы вам не присесть? — спросила она. Мы сели на кушетку, и она передала мне стакан.
— Вы нанесли мне большой удар, — сказала она. — Я по-своему любила Линду. Она была хорошей девушкой, одной из немногих друзей, которые у меня есть.
— У нее было немало друзей, — заметил я. — Вы, Флетчер, Джонни Торч. Мен удивляет, что она позволила себя убить.
— Я не знаю, зачем кому-то нужно было ее убивать, — спокойно сказала Нина. — Линда никогда никому не причинила вреда. Она была слишком мягкой, возможно, в этом и была ее беда.
— Как давно вы ее знаете?
— Около пятнадцати месяцев. Мы вместе работали в Лас-Вегасе.
— У Флетчера?
Она выпила около половины содержимого стакана, потом медленно кивнула.
— Конечно у Говарда. А что в этом плохого? Он охотно использует за игральными столами девушек. Считает, что это приносит большой доход, да и молокососы не так скандалят, когда их высмеивает хорошенькая женщина.
— Не знал, что Флетчер столь изобретателен, — заметил я. — Ну а Джонни?
— А? — Нина тупо смотрела на меня поверх стакана.
— Ладно, не важно, — отмахнулся я. — Что заставило вас и Линду приехать сюда?
— Говард привез нас с собой, — ответила она.
— Он собирался пристроить вас опять к азартным играм, уже в наших краях? — поинтересовался я.
— Не знаю, что он собирался делать, — холодно отрезала она, — но он зарабатывает хорошие деньги. А у меня отпуск. Не хватало, чтобы мен волновали еще и его заботы!
— Может быть, у него были какие-то планы и насчет Линды?
— Вы ошибаетесь, если думаете, что ее убил Говард, — твердо заявила Нина. — Он бы так не поступил.
— Откуда такая уверенность?
— Вы разбираетесь в этих делах, — сказала она, — но и я тоже кое-что знаю. Кроме того, я достаточно много общалась с мужчинами, чтобы судить о них.
Я подождал, пока она допила.
— Что вы еще можете добавить? — спросил я, когда она отставила пустой стакан.
— О Линде? Нужно подумать. Я знаю о ней совсем немного. Она не рассказывала о себе, о том, чем занималась до встречи с нами. У нее здесь дядя или еще какой-то родственник. Возможно, он расскажет вам больше.
— Я встречался с этим дядей. Но не сказал бы, что мы с ним большие друзья, хотя и знаем друг друга достаточно хорошо.
— У нее был еще один друг…
— Вы имеете в виду Флетчера?
Она с удивлением посмотрела на меня.
— Нет, я имею в виду не Флетчера. Она же не в его вкусе. Эти широко распахнутые невинные глаза! — Она неожиданно хихикнула. — У Говарда совсем другой вкус! Вы, должно быть, уже слышали имя Габриель?
— Трубач?
— Нет, стриптизерша.
— Мое образование подкачало. Расскажите поподробнее.
— Программа в «Снейк Айз» все время меняется, — сказала она, — но Габриель там постоянно. Вот настоящая и единственна страсть Говарда!
