Харви прервал его:
— Передайте своими словами, о чем вы разговаривали с миссис Кейв.
— О будущем. О нашем будущем. Рут собиралась уйти от меня к другому мужчине.
Послышался шум голосов, напоминавший жужжание насекомых. Я посмотрел на зрителей, сидевших в моем ряду. Через пару мест, справа от меня, молодая женщина с искусственными фиалками на поясе наклонилась вперед. Ее блестящие черные глаза буквально впились в лицо Кейва. Она резко выделялась среди замшелых старых ведьм. Головка была маленькой и очень красивой, ее форма подчеркивалась мальчишеской короткой прической. Она повернулась и посмотрела на меня трагичным и затуманенным взглядом черных глаз.
Голос окружного прокурора перекрыл жужжание зала:
— Я возражаю против этого показания. Свидетель специально очерняет репутацию убитой женщины, не приводя никаких доказательств, трусливо пытаясь обелить себя.
Он посмотрел на каменные лица присяжных. Кейв был бледен, как мел. Харви же, наоборот, покраснел. Он сказал:
— Это очень важное показание для защиты. Я придаю огромное значение тому, что мистер Кейв внезапно покинул дом в день гибели своей жены. Я устанавливаю, почему он это сделал.
— Мы знаем, почему он это сделал, — сказал окружной прокурор, акцентируя слово «почему».
Харви молча посмотрел на судью, тот сидел нахмурившись:
— Возражение снято. Стороне обвинения предлагается воздержаться от замечаний. Во всяком случае, присяжным заседателям предлагается не принимать их во внимание.
Но окружной прокурор был доволен собой. Он добился своего. Присяжные запомнят это замечание. Их двадцать четыре глаза, половина которых были женскими, в большинстве своем принадлежали уже немолодым людям и смотрели на Кейва с единодушным осуждением.
Харви спросил голосом, севшим от волнения:
— Ваша жена сообщила вам, к какому мужчине собирается уйти?
— Нет. Не сообщила.
— А вы знаете, кого она имела в виду?
— Нет, все это было для меня равносильно грому в ясном небе. Я не думаю, что Рут собиралась мне сказать об этом. Это просто сорвалось у нее с языка, когда разгорелся скандал. — Он вдруг замолчал. — До рукоприкладства у нас, конечно, не дошло.
— А из-за чего разразился этот скандал?
— Да так... Не из-за чего, можно сказать. Из-за денег. Я хотел купить машину марки «феррари», а Рут считала, что этого делать не стоит.
— Машину марки «феррари»?
— Да, гоночную машину. Я попросил у нее денег. Она сказала, что ей надоело все время давать мне деньги. Я на это ответил, что мне тоже надоело постоянно клянчить их у нее. А потом выяснилось, что она хочет меня оставить и уйти к другому мужчине. — Кейв криво улыбнулся. — К мужчине, который будет любить ее за ее личные качества, а не за деньги.
— Когда она собиралась вас оставить?
— Она должна была поехать в Неваду. Я сказал ей, что не имею ничего против и она может ехать, куда хочет, когда хочет и с кем хочет.
— И что вы потом сделали?
— Собрал кое-какие вещи и уехал на машине.
— В какое время?
— Точно не могу сказать.
— Было уже темно?
— Только начало темнеть. Я не сразу включил фары. Было не позже восьми вечера.
— Миссис Кейв была жива и в полном здравии, когда вы покинули дом?
— Конечно.
— Вы расстались спокойно?
— Довольно спокойно. Она попрощалась со мной и предложила мне деньги. Их я не взял, кстати. Я вообще почти ничего не взял с собой. Только самое необходимое. Даже оставил дома всю свою одежду.
— А почему вы так поступили?
— Потому что она была куплена на ее деньги и принадлежала ей. Я подумал, что ее будущему мужчине, возможно, понадобится все это.
— Понимаю. Это благородно.
Харви говорил низким взволнованным голосом. Он отвернулся от Кейва, и я увидел, что лицо его покраснело. То ли от гнева, то ли от нетерпения. Он сказал, не глядя на своего подзащитного:
— Вместе со своими вещами вы оставили и свое ружье?
— Да. Двустволку двенадцатого калибра. Я охотился на зайцев, которых у нас великое множество за домом на холмах.
— Ружье было заряжено?
— Думаю, да. Я обычно держу его заряженным.
— А где вы его оставили?
— В гараже. Я всегда его там держал. Рут не любила, когда в доме было оружие. У нее была боязнь...
Харви быстро прервал его:
— Вы также оставили пару перчаток для вождения машины, перчаток, которые лежат сейчас здесь на столе и отмечены обвинением как вещественное доказательство?
— Да. Я оставил их в гараже.
— А дверь гаража вы заперли или нет?
— Думаю, что нет. Мы никогда не запирали дверь гаража.
— Мистер Кейв, — спросил Харви очень серьезным тоном, — скажите, убили вы свою жену из дробовика перед тем, как покинуть дом?
— Нет, не убивал. — В противоположность Харви голос Кейва сорвался на визгливые нотки и звучал совершенно неубедительно.
— После того, как вы уехали из дома около восьми часов вечера, вы возвращались обратно в течение ночи?
— Не возвращался. С тех пор я там ни разу не был. Я был арестован в Лос-Анджелесе на следующий день.
— А где вы провели ту ночь? Я имею в виду, где вы были после восьми часов?
— Я провел ночь с другом.
Зал опять загудел.
— С каким другом? — гаркнул Харви. Он внезапно стал вести себя, как обвинитель при перекрестном допросе враждебного ему свидетеля.
Кейв открыл рот, чтобы ответить, заколебался, облизал губы и сказал:
— Я не хотел бы называть его имени.
— Почему?
— Потому что это женщина. Я не хочу вмешивать ее в эту грязь.
Харви внезапно отскочил от свидетеля и посмотрел на судью. Судья попросил присяжных не обсуждать ни с кем это дело и отложил заседание до двух часов дня.
* * *
Я смотрел, как выходили из зала суда присяжные. Ни один из них не взглянул на обвиняемого. Они уже достаточно на него насмотрелись.
Харви покидал похожий на колодец зал суда последним. Я ждал его у дверей загородки, отделяющей места для зрителей. Он собрал бумаги и подошел ко мне, неся портфель так, будто он весил тонну.
— Мистер Харви, не могли бы вы уделить мне минутку?
Он пытался отмахнуться от меня усталым жестом руки, потом узнал меня:
— Лью Арчер? Что привело вас сюда?
— Об этом я и хочу с вами поговорить.
— Вы имеете в виду это дело?
Я кивнул:
— Вы собираетесь добиться оправдания?
— Конечно, собираюсь. Он невиновен. — Но голос защитника звучал не очень уверенно в этом пустом зале, и в глазах застыло сомнение. — Вы не шпионите здесь для обвинителей?
— На этот раз нет. Человек, который меня нанял, считает, что Кейв ни в чем не виноват. Как, впрочем, и вы.
— Женщина?
— Вы делаете поспешные выводы.
— Когда в разговоре не указывается, кто это, мужчина или женщина, обычно имеют в виду женщину. Кто эта женщина, Арчер?
— Если бы я знал.
— Перестаньте. — Он положил свою квадратную розовую ладонь мне на плечо. — Вы не работаете на анонимных клиентов, как, впрочем, и я.
— Этот клиент — исключение. Единственное, что я о ней знаю, так это то, что она очень хочет, чтобы Кейва оправдали.
— Мы все этого хотим. — Он улыбнулся. — Послушайте, мы не можем здесь беседовать. Пойдемте ко мне в офис. Я попрошу, чтобы нам принесли пару сандвичей.
Он взял меня под руку и повел к выходу. Красивая женщина с искусственными фиалками на поясе ждала в коридоре. Ее темные глаза скользнули мимо меня и решительно остановились на Харви.
— Сюрприз, — сказала она низким горловым голосом, соответствующим ее мальчишеской внешности. — Мы с тобой обедаем.
— Я очень занят, Реа. И полагал, что сегодня ты останешься дома.
— Я пыталась это сделать. Честно. Но все время думала о том, что происходит в суде, и в конце концов пришла сюда. — Она неловко приблизилась к нему, как бы постоянно ощущая свое тело и его тоже. — Ты не рад меня видеть, дорогой?
— Конечно, рад, — кисло ответил он.
— Тогда пригласи меня обедать. — Ее руки в белых перчатках гладили лацканы его пиджака. — Я заказала столик в клубе. Тебе полезно немного побыть на свежем воздухе.
— Я же сказал тебе, Реа, что очень занят. Нам с мистером Арчером нужно поговорить.
— Пригласи мистера Арчера тоже. Я не буду вам мешать. Обещаю. — Она повернулась ко мне с очаровательной улыбкой. — Мой муж, кажется, забыл, как следует себя вести, поэтому я сама представлюсь вам. Я — Реа Харви.
Она протянула мне руку, и Харви объяснил ей, кто я такой. Покорно пожав плечами, он повел нас к своему бронзового цвета кабриолету. Мы направились в сторону моря, которое мерцало вдали.
— Как проходит заседание, Род? Успешно, как ты думаешь? — спросила она мужа.
— Думаю, могло быть и хуже. Он мог бы встать перед судьей и присяжными и во всем признаться.
— Тебе кажется, что дело настолько плохо?
— Боюсь, довольно плохо. — Харви наклонился к рулю, чтобы посмотреть на меня. — Вы присутствовали на суде, Арчер?
