Она холодно кивнула.
— Перед этим он пригласил Долан на коктейль и постарался напоить ее как следует, чтобы она не проснулась, даже если он произведет какой-то шум.
— У меня был ключ от квартиры Джеффа, и я вошла весьма некстати. Они были в постели, в объятиях друг друга. Голди хотела, чтобы и я присоединилась к ним, говорила, что это будет забавно. — Нижняя губка Хелен изогнулась от отвращения. — Я так не считала. Я подумала, что это будет последнее ее развлечение, поскольку было нечто в том, как она предложила мне это, — какое-то злорадство. — Хелен содрогнулась. — Я знала, что Джефф держит пистолет в ящике бюро, так что я достала его и пристрелила эту суку.
— Началось все с того, — напомнил я, — что Фаллан хотел убрать Брюса с дороги, чтобы получить его место и тебя, правильно?
Она самодовольно кивнула:
— Как большинство мужчин. Но Джефф был особенным. Пока Голди занимала Брюса, мы могли быть вместе и строить планы на будущее. В тот момент они казались осуществимыми: убедить Марко облапошить Креспина, а затем представить дело так, будто Брюс застрелился. Однако этот ублюдок Марко, который, видно, матери родной не доверяет, решил проследить, чем это Джефф будет заниматься в мотеле.
— И что произошло потом?
— Имея снимки, они могли держать Джеффа на крючке всю жизнь, и я видела только один способ освободиться: сблизиться с Марко и выведать у него, где он их прячет. Он был польщен — волосатый слюнтяй! — когда я кидалась в его объятия со взором полным обожания.
— Итак, ты проникла в его контору как секретарша и в его квартиру — как любовница?
— Дом, — поправила она. — Видишь, ты ничего не знаешь, Уилер!
— Ты права, — признал я с сожалением. — Должно быть, у тебя возникла чертова пропасть проблем после того, как ты убила Голди. Тебе приходилось беспокоиться, чтобы не попасть в лапы Марко и Кендрика, так же как и в лапы полиции, верно?
— Верно, — согласилась она. — Самой большой моей ошибкой было то, что я в тот вечер приняла твое приглашение пообедать!
— Чтобы играть мною против Марко и наоборот, — уточнил я.
— Я не могла поверить в такую удачу! — Она довольно вздохнула. — Я натравила тебя на Креспина, и он, естественно, стал орать на Марко как резаный поросенок спустя миг после того, как ты вышел из его кабинета. Затем я сообщила Марко, будто ты считаешь его убийцей Голди, и он до смерти испугался. Он был уже на полпути к двери, когда я предложила ему сделать остроумный ход: на время уехать из города.
— Это ты убедила Кендрика, что Селестина готова рассказать мне все, что знает?
— Я не хотела, чтобы у него оставалось время на раздумья, — произнесла она немного извиняющимся тоном. — Накачать тебя наркотиком и предоставить Селестине возможность занять место Голди было полностью его идеей. Когда он привез тебя сюда, он позвонил мне и рассказал все, что случилось. Это выглядело так, словно он ожидал, что я ему медаль повешу, или что-нибудь в этом роде, полоумный ублюдок!
— Итак, лучшее, что ты могла придумать, это приехать сюда лично и держать меня под наблюдением?
— Ив плену, любимый. — Она тепло улыбнулась мне. — Но этот плен было не так уж трудно перенести, правда?
— Тогда — нет, — сухо подтвердил я. — Потому что тогда я не был уверен.
— Признаюсь, ты пробудил во мне естественное любопытство. — Она смотрела на меня почти стыдливо. — Как ты догадался, что это я ее убила?
— По разным мелким деталям, — ответил я. — Ни один убийца не мог быть таким дураком, каким выглядела Элеонора Долан. История, рассказанная ею о дверях, запертых на замки и цепочки, столь явно говорила против нее, что оставалось только поверить в ее невиновность. Итак, как же тело попало в квартиру Долан? Потом обнаружилось, что Фаллан живет этажом выше, а он как-то замешан в трагедии Брюса Вильямса, по меньшей мере, был тесно связан с Вильямсом по работе. Фаллан также не сильно преуспел, заявляя, что знать не знал Голди Бейкер, это после того-то, как она два года жила в квартире прямо под ним.
— Я не спрашивала о Джеффе, — холодно произнесла Хелен. — Я спрашивала о себе!
— Ты чересчур увлекаешься временами, Хелен, — заметил я. — Помнишь, ты выкрикнула имя мужа в неповторимый миг экстаза?! Если бы я и после этого продолжал думать, что ты его сестра, это значило бы, что между вами были престранные отношения!
— Теперь я понимаю это. Но тогда все казалось естественным. Момент соити — это момент истины…
— Другой момент: ты была единственной, кто по своему положению мог играть на две стороны, — продолжал я. — Я кормил тебя этой чепухой о том, чтобы сказать Марко, что я приходил в контору этим утром, ища Кендрика, исключительно, чтобы увидеть твою реакцию. — Я тряхнул головой. — Если бы на такую наживку клюнул тот, для кого она прямо предназначалась, это была бы дикость.
— Ты не поверил этой записи?
— Я поверил всей душой: ты подставила меня Кендрику, чтобы он покончил со мной! — буркнул я. — Каким-нибудь способом ненадежнее, типа пули промеж глаз!
— Это не правда! — горячо возразила она. — Мне было все равно, кто кого.
— Как же это? — промычал я.
— Если бы Кендрик убил тебя, единственное, что ему оставалось бы делать потом, — это пуститься в бега, и Марко не осталось бы ничего другого, как только присоединиться к нему. А если ты убьешь Кендрика, думала я, ты успокоишься, получив своего убийцу. В любом случае мы с Джеффом заживем дальше спокойно и свободно. Надо же было тебе оказаться таким сметливым и испортить все!
— Я хочу еще выпить, — небрежно бросил я. — А ты?
— Нет, благодарю, — тихо отозвалась она. Я забрал свой пустой бокал на кухню и приготовил свежий коктейль. Сейчас я не хотел больше думать о Хелен, но в сердце моем шевельнулось что-то похожее на жалость. Когда я вернулся в гостиную, она стояла у окна, устремив взгляд вниз на улицу.
— Эл! — Она медленно повернулась ко мне. — Что теперь будет? Со мной, имею в виду?
— Думаю, мы должны поехать в управление, — предложил я.
— А что там?
— Тебя арестуют как убийцу Голди.
— Убийцу?
— Да! Убийство не было подготовлено, и тебя сильно провоцировали. Находчивый адвокат сможет добиться максимально мягкого приговора.
— Меня отправят в тюрьму, — произнесла она почти про себя. — Надолго, дорогой?
— Это зависит от присяжных. Ее прекрасные сапфировые глаза внезапно ярко сверкнули.
— Еще одна вещь, Эл. Некоторое время с нами происходило нечто особенное, да?
— Да, — честно ответил я. — Это было.
— Однако полицейский в тебе пересилил любовника. — Она широко улыбнулась. — Думаю, в данном случае правильно сказать: «Уходя — уходи». Но сначала, если ты не возражаешь, я зайду в ванную. И лучше надену что-нибудь под платье. Белье в твоей спальне.
— Конечно.
Она задержалась, проходя мимо меня, и положила руки мне на плечи.
— Это могло бы продлиться еще очень долго, — прожурчал ее голос.
Она целовала меня губами, телом, всем своим существом. Ее тело опутало мое и было таким мягким, таким податливым… Все это заняло несколько секунд, но лихорадочная страстность этих объятий потрясла меня настолько, что я почти возненавидел себя. Потом Хелен прошла в спальню и закрыла за собой дверь.
Я развалился на диване и не спеша опустошил свой бокал. Чтобы отвлечься, я стал размышлять, как бы мне объяснить все Лейверсу: задачка передо мной вставала не из легких. Это привело меня на кухню в поисках свежего напитка. Приканчивая предыдущую порцию, я подумал, что прошло вполне достаточно времени для того, чтобы Хелен завершила свои дела в ванной. Я открыл дверь спальни и вошел. Дверь ванной была распахнута настежь, и там никого не было. Внезапно я ощутил дуновение ветерка на своей щеке и только тогда заметил, что окно спальни широко раскрыто.
С высоты восьмого этажа я увидел людей, казавшихся карликами, спешивших к тому, что выглядело как черно-белый полосатый флаг, задрапировывавший бесформенную груду костей. Подкативший к горлу комок заставил меня броситьс в ванную, и, когда приступ прошел, я с удивлением подумал: было ли это реакцией на ее смерть или просто на самоубийство? Затем я тщательно упрятал эти мысли подальше, потому что у меня не было другого выбора, как только продолжать жить с самим собой.
— Я знаю, что уже поздно, — прорычал Лейверс. — Но я хочу составить полное представление о происшедшем!
— Если вы не возражаете, шериф, расскажу я, — вежливо вмешался Эд Сэнджер, — мне все совершенно ясно.
— Неужели? — Крупное тело шерифа нервно дернулось. — Тогда не будешь ли ты так добр объяснить мне это.
— Охотно! — Эд прочистил горло, преисполненный сознания собственной значительности. — Итак, беря события в их хронологической последовательности: мы имеем самоубийство, которое на самом деле оказалось убийством, затем убийство, потом другое убийство, затем Эл застрелил одного из убийц в целях самозащиты, потом еще самоубийство.
