Ознакомительная версия.
— Это Кэйд передал тебе снимки Генри?
— О, боже! Ты чего прицепился?
— В контракте у него нет такой статьи, по которой он должен снимать текущие новости для газеты, — ответил Бурдик. — Ты заплатишь ему за эту работу и будешь уважать авторские права. Если снимок так хорош, как ты говоришь, его перепечатают во всем мире. "Сан" не имеет авторских прав, помни об этом.
— Ты за кого меня принимаешь? Я что — жулик?
— Можешь им быть, если за тобой пристально не наблюдать, Генри, — сказал Бурдик и положил трубку.
Он одевался, когда услышал, как открылась входная дверь. Торопливо застегивая молнию на брюках, вышел из спальни.
В гостиную входили Кэйд и высокая светловолосая девушка.
— Привет, Вэл, — сказал Бурдик и посмотрел на его даму. Какая красота, подумал он. Откуда такое свалилось?
— Это Викки Маршалл, — сказал Кэйд, ставя на пол сумку с камерой. — Ее брат всадил пулю в руку Фридлэндера. Она переночует здесь, чтобы не попасться репортерам. — Он повернулся к девушке. — Никому в голову не придет искать вас здесь, мисс Маршалл. Вы, главное, успокойтесь. У меня есть уверенность, что я смогу помочь вашему брату. Сейчас я поеду в "Сан" и вернусь оттуда через пару часов.
Девушка медленно обошла вокруг стола, снимая свое легкое черное пальто. Похоже, что она была в шоке. Большие сине-фиолетовые глаза смотрели безучастно, полные розовые губы подрагивали.
— Присаживайтесь, — мягко сказал Кэйд. — Все должно уладиться. И пожалуйста, не переживайте, пока я не вернусь. — Он обернулся к Бурдику. — Ты едешь, Эд?
— Еду. Генри прямо орал, чтобы я немедленно явился.
— Тогда поехали.
Викки Маршалл медленно села в кресло и опустила голову. Ее золотистые волосы упали вперед, скрыв лицо.
Кэйд сделал знак Бурдику, и они вдвоем тихо покинули квартиру. Спускаясь в лифте, Кэйд сказал:
— Сообщение выбило ее из колеи. Они очень близки с братом.
— Да-а… Вот это девочка, — сказал Бурдик. — Просто блеск. А чем она занимается?
— Судя по тому, что я увидел у нее в квартире, она моделирует одежду, художница. Притом очень хорошая. Я решил, что лучше её спрятать пока у нас. Конечно, она хотела сразу идти к брату, но я уговорил ее подождать.
Спустя десять минут они вошли в кабинет Мэтисона. Джоэль Бернстейн был уже там. Известный адвокат по уголовным делам был невысок, толст и агрессивен. Он как раз изучал один из снимков Фридлэндера, сделанный Кэйдом. Выпрямившись, когда Мэтисон представлял их, он обменялся с Кэйдом рукопожатием.
— Не хотел бы я, чтобы такую картинку напечатали, будь я Фридлэндером, — сказал Бурнстейн, бросив фотографию на стол.
Бурдик взглянул на нее и присвистнул. Кэйд поймал в объектив лицо старика в его самом злобном проявлении. Жирное, стареющее лицо зла и коррупции, каждая морщинка жестко выделена, тяжелые мешки под глазами, утонувшими в тени, обрюзглый, жестокий рот в зверином оскале.
— Этот снимок не пойдет, — сказал Кэйд тихо. — Мы можем договориться с Фридлэндером. Напечатаем другой.
— Вот уж дудки! — взорвался Мэтисон. — Только этот! О чем ты говоришь? Другие ничего не стоят!
Бурдик перебирал остальные фотографии.
— Ну эти-то снимки прямо льстят голубому старику, — сказал он. — Только тот, Вэл.
Кэйд взглянул на Мэтисона.
— Эти фотографии моя собственность, Генри. Остальные дарю тебе просто так. На них видна забинтованная рука Фридлэндера, а это и есть главная новость. Кроме того, это все эксклюзивно. А вот эта фотография без моего разрешения использована не будет.
— Ты мне не сможешь воспрепятствовать, — ответил Мэтисон с яростью в голосе.
— Может, может, сам знаешь, — сказал Бурдик. — И может притянуть "Сан" к ответу за нарушение авторских прав.
Кэйд повернулся к Бернстейну.
— Мы можем это дело уладить очень быстро. Вы бы не пошли к Фридлэндеру показать ему этот портрет? Если он откажется от обвинений против Маршалла и скажет, что это был несчастный случай, мы не будем его публиковать. Ну, а если он захочет завернуть круто, мы тоже завернем круто.
Бернстейн немного подумал и кивнул головой.
— Хорошая идея. — Он положил снимок в свой портфель. — Еду к нему сейчас же.
— Э-э! Минуточку! — крикнул Мэтисон, стукнув кулаком по столу. — Вы…
Бернстейн вышел из кабинета, даже не взглянув на Мэтисона.
Наступила пауза, потом Мэтисон сказал:
— Ты хоть соображаешь, Вэл, что мог бы продать эту фотографию всем газетам мира? Ты бы оторвал приличный кусок. Что с тобой?
— Да ничего. Просто бывает время, когда деньги для меня — это не главное. Мне хочется помочь этого парня реабилитировать, только и всего.
Наблюдая за ним, Бурдик думал о том, что скорее всего это сестра, а не парень так повлияла на Кэйда. Он надеялся, что так оно и есть на самом деле.
Спустя час позвонил Бернстейн.
— Сработало, — сказал он Мэтисону, который поднял трубку. — Я сейчас еду в участок. Фридлэндер отказался от обвинения. К счастью пистолет был его, а не Маршалла… Его версия будет такой: Маршалл нашел пистолет в ящике стола, не знал, что он заряжен, взял его в руки и нечаянно выстрелил.
Мэтисон тяжело дышал.
— Но ведь все же узнают, что это брехня.
— Конечно. Но кто сможет доказать, что это брехня?
Мэтисон бросил взгляд на остальные снимки Фридлэндера и Джерри Маршалла. На худой конец — эксклюзив, хотя сенсация умерла.
— Ну, ладно. Спасибо, что позвонили.
— Парнишку я освобожу через час. Завтра ему надо появиться на суде, но это уже формальность. Я позабочусь обо всем. — Бернстейн засмеялся. — Этот Кэйд что-то особенное. Мне бы и в голову не пришло шантажировать Фридлэндера. Он точно рассчитал его психологию.
— Это верно — кисло отозвался Мэтисон и положил трубку.
Кэйд и Бурдик ждали возле полицейского участка, когда Джерри
Маршалл вышел в окружении возбужденных репортеров. Сердитый полицейский расчищал ему дорогу к автомобилю Кэйда. Маршалл залез в машину при свете фотовспышек, и когда Кэйд резко тронул машину с места, упал на заднее сиденье.
Мистер Бернстейн сказал мне о том, что вы для меня сделали, мистер Кэйд, — сказал он. — Я вам многим обязан. В любом случае, большое спасибо.
— Вы более обязаны вашей сестре, Джерри. Она удивительно милая девушка. Постарайтесь это запомнить на будущее. Хорошо?
Бурдик улыбался. В голосе Кэйда он уловил нотки, которых раньше не слышал от него. Про Хуану он знал. А теперь появилось чувство, что Викки Маршалл может стать противоядием, которое рано или поздно Кэйд должен был найти.
Они остановились у своего дома.
— Идите к нам, наверх, — сказал Кэйд Маршаллу. — А мы пока тут покатаемся. Через пару часиков нам пора будет на боковую, так что к этому времени вы отправляйтесь домой. Заберите и берегите ее.
Маршалл вышел из машины, наклонился, чтобы увидеть лицо Кэйда.
— Викки захочет вас поблагодарить, пожалуйста пойдемте вместе. Кэйд покачал головой.
— Зачем мне эти благодарности? Не заставляйте ее ждать. До свиданья, Джерри. — С этими словами он отъехал от дома.
— Хорошо сработал, — сказал Бурдик, закуривая сигарету. — И девушка хорошая.
— Да, — коротко отозвался Кэйд.
Они молча ехали по улицам, запруженным машинами. Бурдик время от времени поглядывал на Кэйда. Лицо у него выглядело умиротворенным, а отсутствующий взгляд особенно понравился Бурдику. Это был первый признак того, что внутренняя боль и напряжение, постоянно сидевшие в Кэйде, начали ослабевать.
На следующее утро оба они покинули Нью-Йорк, вылетев в Голливуд. Об этой командировке они знали уже две недели назад. Им поручалось сделать большую иллюстрированную статью о забытых звездах кино. Мэтисон был уверен, что такая тема даст хорошие возможности Кэйду для творческой работы.
В Нью-Йорк они вернулись спустя десять дней. Кэйд следил по газетам за шумихой поднятой вокруг Фридлэндера, но тем не менее тема эта быстро иссякла. Как и обещал Бернстейн, Маршалл был на свободе, Фридлэндер отправился в Рим поправляться от раны.
Среди груды писем, ожидавших их на столе, была короткая записка от Викки Маршалл.
"Дорогой мистер Кэйд.
Хочу поблагодарить Вас за то, что вы сделали для Джерри. Не могли бы мы встретиться? Не придете ли Вы к нам, когда у Вас будет свободное время?
Вечерами я обычно дома.
Искренне Ваша,
Викки Маршалл."
В тот же вечер Кэйд нажимал кнопку звонка на ее двери. Он нашел, что эта девушка серьезна, нежна и артистична. Именно такую подругу он надеялся когда-нибудь найти, но до сих пор считал это неосуществимой фантазией.
Они проболтали до двух часов ночи. Она сказала ему, что Джерри уехал в Канаду. В Ванкувере у него был друг, владелец кегельбана, и он давно уговаривал Джерри стать его партнером. Все происшедшее было сущим кошмаром, — сказала она — это несчастье, иметь брата гомосексуалиста. Но что делать, со всем приходится мириться. Они всегда были близкими друзьями и любили друг друга, но теперь она пришла к выводу, что им лучше расстаться.
Ознакомительная версия.
