Евгений Сухов - Камера абсурда

– А славное получилось интервью, а, Степа? – спросил я оператора, когда актер скрылся из вида.

– Старый, а ты не слишком был крут с этим Стасиком? – заметил Степан. – Мне он тоже не понравился, но можно было как-то поаккуратнее, что ли…

– Нет, в самый раз, – сказал я.

– Он и правда это так не оставит, – произнес оператор, выключив камеру.

– Не оставит, – согласился я. – Что же, будем готовиться к неприятностям. Предупрежден, значит, в какой-то мере защищен.

Степа посмотрел на меня и ничего не ответил…

Что делать дальше? Этот вопрос занимал меня последние два часа, пока не позвонила Ирина. Она и вывела меня из некоего ступора, в который я впал после интервью со Стасиком Ярошевичем.

– Ну, как все прошло? – спросила она.

– Как я и предполагал, – ответил я.

– То есть он врал? – попала Ирина в самое яблочко.

– Еще как, – сказал я. – Знаешь, я все больше склоняюсь к тому, что этот Стасик Ярошевич попросту сделал алиби Алениной. А она – ему. И в ночь убийства он в доме Лисянского не был.

– Думаешь, это она его застрелила? – после недолгого молчания спросила Ирина.

– Она, по крайней мере, знала, куда направляется Лисянский и с кем он будет встречаться, – сказал я.

– Не факт, – я слышал, как Ирина вздохнула. – Узнав, что Аленина изменяет ему с Ярошевичем, Лисянский мог и не сказать ей, куда идет. Он совсем мог прекратить с ней делиться чем-либо и вообще разговаривать.

– Мог, – согласился я. – Зато она могла, например, уговорить его дать ей возможность объясниться. Поэтому, выйдя из ресторана, он, если, конечно, это она убила своего мужа, и пошел за ней в тот проулок с мусорными баками.

– Да, с незнакомым человеком Лисянский вряд ли бы пошел в темный двор разговаривать, – в свою очередь, согласилась со мной Ирина.

– Ну, а как твои дела? – поинтересовался я.

– Я все время торчу на съемочной площадке и продолжаю дружить с Машей, – ответила Ирина. – Нового особо я ничего не узнала, но уже знаю точно: она ненавидит свою мать. Видел бы ты, какое выражение лица становится у нее, когда речь заходит об Алениной.

– Ты там только не переусердствуй, – предупредил я.

– В смысле? – не поняла Ирина.

– Не задавай много вопросов и вообще не проявляй особого интереса к Алениной, – пояснил я. – Вся нужная нам информация должна исходить от Маши, как бы по ее инициативе. Без твоего нажима.

– Я так и делаю, – ответила Ирина. – Напрямую никаких вопросов не задаю, и если интересуюсь у нее чем-нибудь, то так, между прочим…

– Молодец, – искренне похвалил я Ирину. – Ты замечательный напарник, и в скором времени мы с тобой вполне можем организовать на паях настоящее детективное агентство.

Я пошутил, но Ирина вдруг ответила вполне серьезно:

– Я тоже думала об этом.

Мысль была интересной и стоила того, чтобы к ней вернуться. Но не сейчас. Позже.

– Я не знаю, что делать дальше, – сказал я. – Надо как-то спровоцировать Аленину, чтобы у нас появились факты, что это она убила Лисянского. Если, конечно, она к этому причастна.

– Я думаю, что причастна, – заявила Ирина.

– Ну и что будем делать? – спросил я.

– Надо установить за ней слежку, – последовал ответ.

– И как ты себе это представляешь? – поинтересовался я. – Мне надо работать, а тебе – готовиться к экзаменам.

– За экзамены я не переживаю, – ответила Ирина. – Я же два года училась в Школе юного журналиста при МГУ, забыл? На это приемная комиссия всегда обращает внимание. Кроме того, у меня много публикаций, а это тоже имеет значение при поступлении.

– Понятно, – сказал я. – Люблю уверенных в себе людей.

– А меня? – вдруг спросила Ирина.

– А тебя – в первую очередь, – ответил я.

– Ты в этом убежден? – услышал я голос Ирины, в котором не было ни малейшего оттенка игривости.

– Абсолютно, – ответил я серьезно. И после нашего обоюдного молчания добавил: – Значит, ты берешь слежку на себя?

– А ты точно уверен, что любишь меня? – Похоже, Ирина была настроена на иную волну.

– Точно, – сказал я. – А у тебя что, имеются какие-то сомнения?

– Нет, – не сразу ответила Ирина. – Сомнений у меня никаких нет. – Так как насчет того, чтобы последить за Алениной? Я беру это на себя, но, конечно, с твоей помощью, – вернулась на нужную волну Ирина. – Нам надо выяснить, являются ли Наталья Аленина и Стасик Ярошевич любовниками. И если это подтвердится, то алиби обоих на момент убийства продюсера Лисянского рассыплется в прах.

– Согласен, – сказал я. – Но если они встречаются, то это вряд ли происходит в их доме. Там Маша, да и посторонних глаз много, а это Алениной совсем не на руку.

– То, что они встречаются в другом месте, я почти не сомневаюсь, – выдохнула в трубку Ирина. – Маша говорила, что Аленина после съемок не сразу приезжает домой, а где она бывает, она «не знает и знать не хочет». Это ее собственные слова. Проследив за Алениной, мы можем узнать про их с Ярошевичем любовное гнездышко. И мне это сделать удобнее, потому что я часто бываю на съемочной площадке с отцом.

– Как он? – спросил я.

– Нормально. Не арестовали еще. Но и подписку о невыезде не отменили. Так что он со дня на день ожидает ареста, – ответила Ирина.

– Ничего, будем надеяться на лучшее, – заявил я. – И еще, будь, пожалуйста, осторожна… Что-то как-то напряженно все это.

– Буду, – ответила Ирина.

– И все время оставайся на связи, – попросил я. – Как что-нибудь не так – немедленно звони мне, поняла?

– Поняла, – ответила Ирина.

– Удачи тебе, – пожелал я.

– И тебе, – услышал я в ответ.

А удача никогда не бывает лишней, верно?

Кстати, насчет удачи и везения. Не знаю, можно ли назвать этими словами то, когда вас кто-то словно оберегает от несчастий. Уводит в нужный момент в сторону, и сосулька с крыши падает не на голову, а возле ваших ног. Или заставляет вас вдруг споткнуться без причины и остановиться, и в это время мимо вас на бешеной скорости проносится автомобиль. Еще шаг, и вы бы оказались аккурат под его колесами. Но этот шаг вами сделан не был, поскольку вы споткнулись буквально на ровном, даже гладеньком месте. Вывод: этот шаг вам попросту не дал сделать тот, кто оберегает вас от подобного. Провидение ли это или ангел-хранитель – не столь важно. Важно другое: вовремя разглядеть и распознать знаки, ниспосланные вам для спасения жизни.

Почему я говорю об этом? Потому что вечером следующего дня после звонка Ирины, когда я, проводив ее, шел домой, меня едва не убили…

Ирина позвонила где-то около семи вечера.

– Я жду тебя в Ново-Переделкино на Чоботовской улице. Это между Лукинской улицей и Боровским шоссе, – сказала она. – Сойдешь на «Юго-Западной».

– Знаю, не переживай, – ответил я. – А где конкретно встречаемся?

– Семнадцатый дом, – сказала Ирина. – Такой панельный, буквой «Г»… – Она немного помолчала, потом добавила: – Двадцать два этажа… Приезжай, пожалуйста, скорее. Кажется, я нашла любовное гнездышко Алениной и Ярошевича.

Я собрался и поехал. И как только вышел из подъезда дома, у меня развязался шнурок. У меня отличные кожаные башмаки «Мауро» испанской фирмы «Кампер» на резиновой подошве. Легкие, удобные, на шнурках, которые не рвутся и не развязываются сами по себе. Туфли эти мне очень нравятся. Шесть с половиной тысяч рубликов стоят, кстати.

Так вот, вышел я из подъезда, и у меня развязался шнурок. То, что это был знак, посланный мне охраняющими меня силами, дабы дать понять, что идти туда, куда я собрался, не следует, а следует незамедлительно вернуться домой и не высовывать на улицу носа, я понял позже. А тогда я просто удивился, что шнурок, не имеющий привычки самостоятельно развязываться, вдруг взял да и развязался. Я его завязал потуже и потопал дальше.

Ирину я нашел на подходе к дому со стороны Чоботовской улицы, поскольку дом номер семнадцать располагался в глубине улицы.

– Он от нее уже ушел, – выпалила Ирина.

– Ярошевич? – посмотрел я на нее.

– Конечно, кто же еще! – снова выпалила она.

Я удивился: вот до чего доводит людей желание разгадать тайну. Девушка была, несомненно, возбуждена. И это возбуждение вызывало в ней самый настоящий охотничий азарт. Внешне спокойная, Ирина, оказывается, была азартной женщиной! Только вот пока непонятно: это хорошо или плохо?

– А ты видела, из какого подъезда выходил Ярошевич? – спросил я.

– Видела, – ответила Ирина. – Теперь надо вычислить, на каком этаже они снимают квартиру.

– Значит, они все же любовники, – уверенно произнес я.

– Это к бабке не ходить, – посмотрела на меня Ирина блестящими от возбуждения глазами. – Поэтому Маша и ненавидит свою мать, что она отбила у нее этого Стасика.

– Верно, – согласился я. – Все складывается.

– И алиби на убийство Лисянского наверняка они друг другу обеспечили, – заключила Ирина.