Росс Томас - Каскадер из Сингапура

– Могу я спросить, кого именно?

– Его зовут Анджело Сачетти.

– Понятно, – бесстрастно произнес Лим, его пальцы забарабанили по столу.

– Как я понимаю, вы его знаете.

– Нет, я его не знаю. Давайте считать, что я слышал о нем. Он… – Лим не закончил фразы и повернулся к окну, чтобы посмотреть, все ли в порядке в бухте. Убедившись, что ничего сверхъестественного не произошло, он вновь взглянул на меня. – Мистер Которн, не сочтите мой вопрос за грубость, но позвольте спросить, не связаны ли вы с ЦРУ или с какой-либо другой разведывательной организацией, которые так любят создавать американцы и англичане?

– Нет, с ЦРУ я не связан, – честно признался я.

В наступившей паузе Лим решил пересчитать стоящие на рейде корабли.

– Я убежден, что Дикки не дал бы вам рекомендательного письма, если бы вы поддерживали связь с ЦРУ, но хотел знать наверняка.

– Может, письмо поддельное.

Лим повернулся ко мне и улыбнулся.

– Нет. После того, как вы позвонили вчера, я перезвонил Дикки в Лос-Анджелес. Вы тот, за кого себя выдаете. Еще чая?

– Благодарю. Странно, конечно, что бизнесмен взваливает на себя лишние хлопоты, но судя по вышесказанному, вы не просто бизнесмен.

– Да, похоже, что так, – подтвердил Лим, наливая мне чай.

Лим, решил я, скажет мне все, что сочтет нужным, и без наводящих вопросов, поэтому приступил ко второй чашке чая, ожидая, пока он заговорит.

– Мы – маленькая страна, мистер Которн. Нас всего два миллиона, и семьдесят пять процентов из них – китайцы. Среди нас есть очень богатые и очень бедные, хотя нищета здесь не так бросается в глаза, как в других азиатских странах. Полагаю, после Японии, у нас самый высокий в Азии жизненный уровень. Мы – ворота Юго-Восточной Азии, по крайней мере нам хочется так думать, и наша экономика основывается, главным образом, на международной торговле, хотя мы и движемся по пути индустриализации. Однако у нас нет ни времени, ни денег, чтобы активно включиться в разведывательную деятельность. Но мы проявляем определенное любопытство в отношении тех, кто приезжает в Сингапур и остается здесь жить. Не то что мы не приветствуем иностранный капитал, но, скажем так, пытаемся выяснить, каково его происхождение.

Лим замолчал и вновь улыбнулся.

– Остается только признать, что я – Секретная служба Сингапура.

– Похоже, это не такой уж секрет.

– О нет. Разумеется, нет. Все об этом знают и иногда подтрунивают надо мной. Но кто-то должен этим заниматься, и премьер-министр остановил свой выбор на мне.

– Почему на вас?

– Потому, что я могу себе это позволить. Я глубоко вздохнул.

– Извините, мистер Лим, но связано ли сказанное вами с Анджело Сачетти?

Лим кивнул.

– Разумеется, связано. Я заинтересовался мистером Сачетти, когда он появился в Сингапуре через полтора года после того, как утонул в нашей бухте, – Лим потянулся к лежащей на столе папке и пролистнул лежащие в ней бумаги. – Вы, кажется, тоже приняли участие в том так называемом инциденте, мистер Которн.

– Вам же это известно.

– Да. Тут есть рапорт полиции, да и Дикки освежил мою память в ходе нашего вчерашнего разговора. Освежил мою память! Мой бог, я заговорил, как полицейский или шпион.

– Так что насчет Сачетти? – мне не хотелось уклоняться от главной темы.

– Он объявился здесь, воскреснув из мертвых, полтора года назад. Прилетел из Гонконга, а отметки в его паспорте указывали, что какое-то время он провел на Филиппинах. В Себу-Сити, по-моему. Да, тут так и записано, – палец Лима спустился еще на несколько строк. – Он открыл счет на крупную сумму, деньги поступили из швейцарского банка, снял роскошную квартиру и начал вести светский образ жизни.

– А потом?

– Потом стало твориться что-то непонятное. Чуть ли не все жители Сингапура начали выбирать комбинацию из трех цифр и ставить на нее небольшие суммы денег в расчете на то, что именно эти цифры окажутся последними в тотализаторах, то ли в Сингапурском скаковом клубе, то ли на ипподромах Малайи и Гонконга.

– Тотализаторах? – переспросил я.

– Да. Видите ли, до тех пор азартные игры, а мы, китайцы, пылаем к ним неистребимой страстью, контролировались нашими так называемыми тайными сообществами. По последним подсчетам их число не превышало трехсот пятидесяти. Помимо азартных игр они получали доходы от проституции, остатков торговли опиумом, контрабанды и прочих сфер преступной деятельности, не исключая и пиратства.

– Вы сказали, до тех пор.

– Да, – кивнул Лим. – Но маленькие ставки на комбинации цифр в тотализаторе принимались безработными подростками, которые сбиваются в группы, называя себя «Банда Билли», или «Янки-Бойз», или «Ангелы Ада».

– Мы стараемся распространить нашу культуру на весь мир.

Лим улыбнулся.

– Этому способствуют фильмы. И телевидение. Во всяком случае, этим делом заинтересовался Отдел по расследованию уголовных преступлений, и там подсчитали, какие огромные суммы собираются ежедневно этими подростками.

– Есть конкретные цифры?

– Порядка ста тысяч долларов в день.

– То есть тридцать три тысячи американских долларов.

– Да.

– А выплаты были?

– Простите? – не сразу понял меня Лим.

– Кто-нибудь выигрывал?

– Да, конечно. Люди выигрывают каждый день.

– Каков процент?

Лим вновь склонился над папкой.

– Сейчас посмотрю. Ага. Выигравшие получают четыреста процентов.

– Мало.

– Как?

– Действительное соотношение – шестьсот к одному. Те, кто организуют прием ставок, снимают по двести долларов с каждого выигравшего доллара.

– Интересно, – пробормотал Лим. – Я это запишу, – и сделал соответствующую пометку.

– Позвольте мне высказать одну догадку. Вы выяснили, что организовал эту новую лотерею Анджело Сачетти.

Лим кивнул.

– Да, и организовал основательно. Однако этим его деятельность не ограничивается. К примеру, если торговец не хочет еженедельно платить определенную сумму, в один прекрасный день он обнаруживает, что в его лавочке все разбито и покорежено.

– А как же ваши тайные общества? Их не возмутило появление нового человека?

Лим вновь предложил мне «Лаки страйк», и я взял сигарету, чтобы доставить ему удовольствие.

– Почему вы не вышвырнули его отсюда? – спросил я.

– Сачетти?

– Да.

Лим затянулся, выпустил тонкую струю дыма.

– К сожалению, мистер Которн, сделать это не так-то легко.

– Почему? Он – иностранец. Вы можете просто не продлить его визу.

– Да, он иностранец. Но мистер Сачетти женился сразу после прибытия в Сингапур.

– Об этом я слышал.

– И вы знаете, на ком он женился?

– Нет.

– Его жена – дочь одного из наших известных политических деятелей. И он использует свое немалое влияние, чтобы предотвратить любую попытку воздействия на его зятя.

– Как это произошло, любовь с первого взгляда? Лим покачал головой.

– Нет, в это я не верю. Насколько мне известно, мистер Сачетти заплатил чуть больше трехсот тысяч американских долларов за руку своей невесты.

Лим рассказал мне обо всем. Вернувшись из царства мертвых, через Себу-Сити и Гонконг, Анджело Сачетти закатил марафонский пир, продолжавшийся чуть ли не месяц. Он не прекращался ни днем, ни ночью, и двери его роскошной квартиры были открыты для друзей, которые приводили своих друзей. В итоге Сачетти встретился с теми кого хотел повидать, мелкими политиками, не возражавшими против того, чтобы их купили, и преступниками, не отказывающимися от лишнего доллара. Сачетти лишь показал им, что надо делать, чтобы этих долларов стало больше, и как можно быстрее.

Разумеется, он приобрел и врагов, но оппозиция быстро пошла на попятную после того, как двух наиболее упрямых соперников Анджело выловили из реки Сингапур. Тайные общества поддержали Сачетти, потому что он не вмешивался в их дела и согласился выплачивать им часть прибыли. По-настоящему противостояли Сачетти лишь правительственные учреждения, но он обошел и эту преграду, женившись на младшей дочери То Кин Пу, политика левых взглядов, имевшего многочисленных последователей. Так уж вышло, что в тот момент от То Кин Пу отвернулась удача, и он сидел на мели.

– Теперь же мистер То выражает свои политические взгляды с заднего сидения «роллс-ройса», подаренного зятем на день рождения, – продолжал Лим.

– И мы подозреваем, хотя и не можем этого доказать, что часть прибыли мистера Сачетти перетекает в партийную кассу, контролируемую его тестем. Я склонен думать, что на текущий момент эта касса набита битком.

– А куда он направит эти деньги? Будет покупать голоса избирателей?

Лим покачал головой.

– Нет, до выборов еще четыре года, и партия премьер-министра контролирует в парламенте все места, пятьдесят одно из пятидесяти одного. О чем можно только сожалеть.