— Паршиво, у меня болит голова. — Я скосил глаза в сторону говорившего, и в мое ограниченное поле зрения попал торс с высокой грудью и тонкой осиной талией в шелковом джерси.
— От ванны вам станет легче, — тихо сказала Стелла Уитком. — Эта ванна расслабляющая — лечебная, понимаете?
— Если только я в ней не утону!
— Это невозможно. — Голос директрисы был уверенным. — Ванна из брезента — своего рода водонепроницаемый гамак, где вес воды и ваш собственный обеспечивают безопасность: голова и ноги всегда находятся выше уровня воды. Просто расслабьтесь.
— И сколько же мне тут так расслабляться? — недовольно проговорил я.
— Возможно, еще минут десять. К тому времени у вас пройдет головная боль.
— Ответьте мне на один вопрос, — попросил я. — Во всех этих запутанных отношениях Джули с Кэрол и Линка Пейджа с Джонни Рейнхартом сложно разобраться. Единственная ниточка, которая есть у меня в руках, — это тот факт, что Кэрол была наркоманкой и принимала героин. И именно вы рассказали мне об этом, ведь верно? Почему?
— Потому что это обязательно заставило бы вас снова приехать сюда. Я понимала, что после моего сообщения вы посмотрите на Пейджа и Рейнхарта совсем другими глазами, как на возможных поставщиков героина. А начав выстраивать свою версию, вы обязательно явитесь к нам.
— В этом нет ни малейшего смысла, черт побери! — возразил я.
— Скоро увидите. Как ваша голова? — с участием спросила она.
— Лучше.
— Это хорошо. — Стелла наклонилась к краю брезентовой ванны так, что и ее лицо попало в поле моего зрения.
Женщина пристально разглядывала меня, ее темные глаза блестели, а розовый кончик языка медленно прошелся по нижней губе. Просунув руку меж моих колен, она вытащила сливную пробку. Я услышал, как где-то подо мной забулькало, и вода начала убывать. Между тем Стелла положила ладонь мне на грудь, согнула пальцы и ногтями впилась в мое тело.
— Вы, должно быть, очень сильный мужчина, Рик?
— Просто мокрый! — прорычал я.
— Я вас вытру.
Лицо Стеллы исчезло, отодвинулся и торс в шелковом рисунчатом джерси. Очень скоро она опять наклонилась над краем брезентовой ванны, держа белое полотенце в руках. Женщина начала вытирать мое мокрое тело. Ее руки работали методично, чувственно и не торопясь. Когда она закончила, все мое тело горело и кололо, и я ощущал себя султаном в ожидании всего гарема.
— Хорошо? — Стелла улыбнулась, подбадривая меня.
— Великолепно! — откликнулся я. — Нельзя ли выпустить меня отсюда?
— Позднее.
Темные глаза расширились и округлились. Они горели огнем желания. Не успел я и глазом моргнуть, как ее губы прижались к моим, сначала нежно, но потом все сильнее и сильнее. Ее руки принялись изучать мое тело легкими ласкающими прикосновениями. Иногда они двигались быстро, иногда медленно, но всегда провокационно. Спустя некоторое время — оно показалось мне вечностью — Стелла нежно прикусила мою нижнюю губу.
— Вы очень чувственный мужчина, Рик Холман! — прошептала Стелла.
— Только не со связанными руками, — прорычал я. — У меня обе руки свело судорогой.
— Скоро все это кончится, дорогой!
Ее лицо в очередной раз исчезло из поля моего зрения, и мне ничего не оставалось, как в течение нескольких минут любоваться торсом в рисунчатом джерси. Но потом картина резко переменилась, поскольку джерси в рисунок исчезло с моих глаз и было заменено чистыми алебастровыми тонами тела. Я разинул рот и был буквально потрясен величавыми полными изгибами ее обнаженного тела...
— Не волнуйся, дорогой. — Голос доносился откуда-то сверху, из-за моей головы. — Брезентовая ванна прикреплена к железной раме, поэтому я просто собираюсь спустить ее на пол, — пояснила Стелла с каким-то булькающим смешком.
— Вам это не повредит. Я имею в виду парение в воздухе.
Раздался слабый скрип, и я всем телом почувствовал твердый цементный пол под брезентом. Через несколько секунд опустились мои ноги. И теперь я уже лежал на полу во весь рост. Только руки, оставаясь связанными, чуть было не вывернулись из суставов. Я сказал ей об этом.
— Минуточку, дорогой, — поспешно ответила женщина.
Перешагнув одной ногой мою грудь, Стелла оседлала меня, и я почувствовал податливое тело, пригвоздившее меня к полу. Стелла наклонилась вперед, и ее полные груди с напрягшимися коралловыми сосками свободно закачались у моего лица.
— Я знаю, из тебя получится удивительный любовник, дорогой! — прошептала она, улыбаясь. — Будь грубым, делай, что пожелаешь, я не возражаю!
— Со связанными руками из меня любовник самый отвратительный в мире! — прорычал я.
— Бедняжка.., я совсем об этом забыла. — Стелла почти улеглась на меня, и через пару секунд я почувствовал, что мои запястья свободны.
Нежно высвободив мои руки из-за головы, она положила мою правую руку под свою левую грудь, а сама тем временем умело массировала мне левое плечо.
— Через минуту все будет в порядке, дорогой! — Ее бедра задвигались в сводящем с ума ритме.
— А теперь... — Она подтянула мою левую ладонь к своей правой груди и приступила к массажу моего другого плеча. — Как ты теперь себя чувствуешь?
— Надо проверить, — сказал я.
Я поднял руки над головой, покрутил кистями, сжал и разжал кулаки. А тем временем бедра двигались во все возрастающем ритме. Затем я схватил ее за плечи и рывком положил на себя. Мягкая полная грудь женщины крепко прижалась к моей груди. Стелла довольно вздохнула, но быстро отвела голову, когда я попытался поцеловать ее.
— Не будь столь ретивым, дорогой! — Она тихонько засмеялась. — Мы ведь не хотим, чтобы все было кончено, так и не начавшись? Правда?
— Смотря как на это поглядеть! — рявкнул я, мои руки скользнули к ее шее и сжали ее.
В полном недоумении женщина издала нечто вроде возмущенного рычания. Затем она начала задыхаться, судорожно заерзала и в конце концов обмякла. Я отпустил ее шею, с трудом принял сидячее положение и исхитрился перевалить тяжелое бездыханное тело через край брезентовой ванны. Сам же перекатился к противоположному краю, добрался до кожаных ремней, которые притягивали мои лодыжки к стальной раме, и развязал их.
Одежда Стеллы кучей лежала на полу. Я увидел и свои одежки, брошенные на спинку стула рядом с ванной. Я быстро оделся, пытаясь философски отнестись к тому, что там не оказалось моего пистолета. Потом перекатил Стеллу снова в ванну, связал ей руки и ноги кожаными ремнями и заткнул рот купальным полотенцем, которым она совсем недавно вытирала меня. Лицо женщины к тому времени приняло нормальный цвет. Стелла дышала медленно, но равномерно. Поэтому я решил, что она хорошо отделалась — лишь парой синяков на шее. К тому же, как я успел заметить, она всегда дышала носом, поэтому не может задохнуться от кляпа. Не то чтобы это меня очень волновало, просто впервые я поступил как трутень в деле оплодотворения пчелиной матки, и эта мысль, сказать по правде, мучила меня.
Находясь уже в вертикальном положении, я мог осмотреться и оценить перспективу. Само помещение было довольно большим, со стерильно-белыми стенами и цементным полом. Вдоль стены стояли шкафы, полные странных на вид штучек и каких-то зловещих инструментов. В комнате была пара брезентовых ванн, туго натянутых на стальные каркасы, и я почувствовал, что волосы у меня встают дыбом: обе ванны были заняты.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что ,их обитатели — Джули Марчант и Барбара Делани. Обе привязанные кожаными ремнями точно так, как совсем недавно был привязан и я. Обнаженные тела женщин были погружены в воду. Глаза Джули были закрыты, и она дышала настолько медленно, что я даже запаниковал при мысли, что она вообще не дышит. Я чуть оттянул ее веко, но малюсенький зрачок никак не прореагировал на яркий свет. Так же безучастна была и истощенная блондинка. Я решил, что их обеих накачали наркотиками, и тут отвратительная мысль зашевелилась у меня в башке. Я отчаянно стал рыться в карманах, нашел часы и, не веря своим глазам, обнаружил, что было девять тридцать! Когда Бликер вышиб из меня сознание в кабинете Норриса, не могло быть больше пяти тридцати. Тогда куда же девались последние четыре часа? Должно быть, Стелла и меня накачала наркотиками. Однако, возможно, девушкам дали большую, чем мне, дозу. Стелла хотела, чтобы я был в полном сознании и мог сыграть роль трутня возле королевы пчел.
Я ничем не мог помочь девушкам. Поэтому решил быстро произвести инвентаризацию всех шкафов, прежде чем пуститься в полный приключений, неизведанный мир вне этого помещения. Самое лучшее, что я смог найти, производя эту работу, было нечто вроде скальпеля, длиной около десяти дюймов и толщиной лезвия в полдюйма. Я содрогнулся при мысли, что им, возможно, придется воспользоваться. И все же я взял его из шкафа и засунул в носок так, чтобы острие вошло в ботинок.
