— Мистер Берилл, это я, адвокат Хоуп!
Мое оригинальное представление не подействовало. Мистер Берилл или какой-то Бог-громовержец бросил в меня еще одну молнию и еще один удар грома.
Я попробовал повернуть ручку двери.
Дверь оказалась незапертой.
Я открыл ее и вошел в дом.
— Мистер Берилл? — позвал я.
В доме нигде не было света. Может, боятся грозы, может, повреждена линия электропередачи? А если она повреждена, работает ли телефон?
— Мистер Берилл? — позвал я еще раз. Вспышка молнии осветила что-то лежащее на полу прямо у двери в другую комнату, и немедленный удар грома заглушил мой вопль, когда я понял, что это труп.
Я на самом деле пронзительно закричал, это правда.
В своей взрослой жизни я никогда до этого не кричал, но при виде окровавленного тела не выдержал. Гром прогромыхал и замолк. Оказавшись снова в темноте, я попятился к двери, споткнулся обо что-то, едва удержал равновесие и стал шарить по стене у двери в поисках выключателя. Я хлопнул по нему, и две лампы разом осветили комнату, одна из них, настольная, валялась возле двери. Стулья были перевернуты, их сиденья порезаны, раскрытые книги и журналы раскиданы по полу. Тело лежало у двери, ведущей в кухню. Посуда, чайники, сковородки были разбросаны по всей кухне. Мертвец лежал на спине, его лицо и грудь были залиты кровью, лицо прострелено, из раны еще сочилась кровь, на белой рубашке было несколько кровавых дырок.
Я решил убраться отсюда подобру-поздорову.
Я уже пятился к двери и вдруг заметил телефон, стоявший на деревянном столике между двумя ветхими креслами с матерчатой обивкой. Спинки и подлокотники кресел были изрезаны, обивка валялась рядом. Я подошел к телефону, поднял трубку, услышал гудок, вызвал управление охраны общественного порядка Калузы и попросил детектива Мориса Блума.
В течение следующего часа прибыли по очереди все окружные власти Калузы: сперва в специальном автомобиле полиции Калузы по грязной дороге приехали два полицейских в форме, затем Блум в автомобиле без опознавательных знаков с еще одним детективом, имени которого я не запомнил, затем капитан из детективного бюро Калузы, затем помощник медицинского эксперта, затем представитель государственной адвокатской конторы, с которым я познакомился по телефону, когда занимался «трагедией Джорджа Хапера», затем сотрудники отдела криминалистики, прибывшие в фургоне «форд-эконолайн», затем два медика из Южного медицинского.
Дождь перестал.
Моя одежда подсыхала.
Я стоял в гостиной и наблюдал, как работают специалисты. Затем объяснил капитану то, что уже объяснял Блуму: как я оказался здесь в дождливый день в середине августа и обнаружил тело Эвери Берилла. Помощник медицинского эксперта уже констатировал смерть, и больничная бригада уносила тело на складных носилках. Место, где раньше лежало тело, было обведено мелом, пол внутри и вне этой линии был весь в крови. Кто-то делал фотографии, кто-то снимал отпечатки пальцев. Двое патрульных стояли у входной двери, обсуждая происшествие, один из них смеялся. Капитана моя история, казалось, удовлетворила, но он нахмурился, когда я сказал, что участвовал в оформлении сделки между Бериллом и Джеком Мак-Кинни, который, как он сразу вспомнил, был убит две недели назад. По его лицу было видно, что ему не нравится, чем все это пахнет. Блуму тоже не нравилось. Он сказал мне то же самое по телефону, только не так многословно, просто сказал:
— О нет, — и велел никуда не уходить до его приезда.
Теперь он был здесь. Теперь все были здесь, кроме самого Берилла, которого в это время погружали в медицинскую машину.
— Кто еще причастен к этой сделке? — спросил меня капитан.
По-моему, его звали Харли, он не представился, но я слышал, как один из служащих обратился к нему «капитан Харли», а может быть, «капитан Холли». Во всяком случае, сейчас он пристально смотрел на меня, его проницательные голубые глаза вглядывались в неясные синие круги, еще оставшиеся у меня под глазами. Он принял меня за парня, который всегда лезет в драку, подумал я, он считает меня уличным хулиганом.
— Никто, — ответил я. — Только участники сделки и их адвокаты. Я адвокат. — Лучше все поставить на свои места с самого начала.
— Адвокат Мак-Кинни, да?
— Да, сэр. — Не знаю, почему я сказал ему «сэр», наверное, подумал, что он считает меня тоже замешанным в это дело, этим я немного поддел его.
— А кто адвокат жертвы? — И обратился к Блуму: — Как имя жертвы?
— Берилл, — ответил Блум, — Эвери Берилл.
Харли, или Холли, снова обернулся ко мне.
— Кто был адвокатом жертвы?
— Человек по имени Гарри Лумис из Ананбурга.
— И это все участники сделки, так?
— Ну, — сказал я, — не совсем.
— Что значит «не совсем»? Вас было только четверо или был еще кто-то?
Я подробно объяснил ему, что Мак-Кинни умер, не оставив завещания, и что по положению штата Флорида о порядке наследования умершего без завещания все оставленное им имущество переходит к его матери. Далее я подробно объяснил, что Мак-Кинни собирался расплачиваться за ферму наличными, но потом — детектив Блум может подтвердить это — наличности обнаружено не было и, следовательно, собственности, по существу, тоже, кроме личного имущества. Я собирался сказать ему, что сегодня занимался решением этой проблемы с Гарри Лумисом.
— Видите, в это дело втянуто гораздо больше народа, чем вы сказали вначале, не так ли?
— Не вижу.
— Вы сказали, что есть мать и сестра.
— Да, но они никоим образом не могут нести ответственность по обязательствам Мак-Кинни. Имущество означает платежеспособность, а как я уже сказал, по существу, имущества нет.
— Кроме наличности, которую предположительно имел Мак-Кинни, — сказал Харли, или Холли, черт его знает.
— Мы не можем утверждать этого, — вмешался Блум. — Должен сказать вам также, что и у матери и у сестры железное алиби на ту ночь, когда был убит Мак-Кинни.
— Я читал об этом? — спросил капитан.
— Я послал его, сэр, а читали вы его или нет, не знаю.
— Напомните мне, в чем там дело, — сказал капитан, — мне приходится просматривать массу отчетов.
Это означало, что он его в глаза не видел.
— Мать была дома и смотрела телевизор вместе с ветеринаром, который пришел в тот день на обед…
— Какой войны? — полюбопытствовал капитан.
— Что?
— Этот ветеран?
— Это ветеринар, сэр, — объяснил Блум. — Она разводит скот, он осматривал больных коров, и она пригласила его остаться на обед, а потом они смотрели телевизор.
— Вы проверили ветеринара?
— Да, сэр.
— И он подтвердил?
— Да, сэр.
— А что сестра? Где была она?
— В постели с приятелем.
— Подтверждается?
— Да, сэр.
— Как зовут приятеля?
— Джеки Кроуэл. Это восемнадцатилетний юнец, работает в продовольственном отделе в супермаркете Калузы.
— И он сказал, что спал с ней в ту ночь?
— Да, сэр. В его квартире.
— В момент убийства?
— Мы установили, что смерть наступила около девяти, сэр. Она отправилась пообедать с ним…
— Куда?
— В «Макдональдс».
— Это обед? — сказал капитан.
Блум пожал плечами.
— Пообедали в семь, вернулись к нему и всю ночь провели там.
— Все подтверждается, да?
— Да, сэр.
— Он может покрывать ее?
— Возможно, но в «Макдональдсе» есть парень, который знает их обоих, и он подтвердил, что подавал им гамбургеры в половине восьмого.
— Больше никто не может подтвердить, что она провела с Кроуэлом всю ночь, правильно?
— Правильно.
— Займитесь этим, Блум. Побольше подробностей.
— Да, сэр, мы уже занимаемся. Мы опрашивали соседей Кроуэла, чтобы найти кого-нибудь, кто видел, как он или девушка входили или выходили.
— Какого черта вы так долго тянете?
— Много соседей, капитан. Он живет в новом жилом районе в Ньютауне.
— Он ниггер? — спросил капитан. — Она спит с ниггером?
— Он белый, — сказал Блум. — Там живут и белые. Это район малоэтажной застройки.
— Я считал, что в Ньютауне живут только ниггеры, — кивнул головой капитан.
— Нет, сэр.
— Вы говорите, Мак-Кинни был убит в девять часов?
— Так считает следователь, сэр.
— Хорошо, пусть так.
— Капитан Хопер! — позвал кто-то.
Капитан подошел к телефону, которым я недавно пользовался, взял что-то из рук стоявшего там сотрудника и стал рассматривать.
— Ну и грязь здесь, — сказал Блум, оглядываясь вокруг. — Мак-Кинни хотел заплатить за это сорок тысяч, а?
— Здесь пятнадцать акров земли, — уточнил я.
— Должна быть земля, — сказал Блум, — должна быть нефть в ней.
— Взгляните на это, — сказал Хопер, протягивая мне листок бумаги. На нем от руки были записаны мое имя и номер телефона. — Это вы?
