– Сейчас нет, благодарю. – Она стала потягивать мартини, посматривая на него. «Я полагаю, что вам следовало бы обратить внимание на другие вещи». Что за странный намек? Она пожала плечами.
– Я не знаю, как долго вы намереваетесь прожить в хижине вашего мужа, однако вам необходима соответствующая одежда от дождя и грязи. Вы захватили ее с собой?
– От непогоды?
– Река тут вышла из берегов. Кругом сплошная грязь.
– О! – протянула она. – Об этом я, конечно, не подумала. Обычно там жарко и солнечно, так ведь?
– Без сомнения, будет еще жарко и солнечно. Я слушал прогноз погоды. Дождь поутихнет завтра, но тем не менее вам понадобятся сапоги, джинсы и тому подобное. На другой стороне улицы есть хороший магазин. Если вы скажете, куда едете, вам посоветуют, что взять.
– Большое спасибо за информацию.
Когда подали креветки, Шейла спросила:
– Чем вы занимаетесь, Жене?
– По профессии я юрисконсульт. Вам нравятся креветки?
– Креветки отличные. Юрисконсульт? Это звучит ужасно важно.
– Таким уж важным это не является.
– А теперь вы отправляетесь в отпуск?
– Не совсем. Я сочетаю приятное с полезным. Мне необходимо уладить некоторые вопросы с вашим мужем.
Шейла посмотрела на него с удивлением:
– С Перри?
– Да. Вероятно, вы знаете, что он и Силас С. Харт сейчас работают над новым фильмом. Я занимаюсь вопросами контракта.
По спине Шейлы побежали холодные мурашки.
– Силас С. Харт?
– Да. Вы почему-то выглядите растерянной. Мистер Харт мой самый крупный клиент.
– Этого я не знала. – Креветки уже не казались Шейле такими вкусными.
Снова этот паршивый Харт, подумала она. Именно он посадил ей на шею этого детектива-шантажиста. «Я полагаю, что вам следовало бы обратить внимание на другие вещи». Этот улыбающийся мужчина явно предостерегал ее. Иного объяснения этому намеку быть не могло. Мысль провести с ним ночь мгновенно исчезла из ее сознания. Даже если бы она выдала ему авансы, он не прореагировал бы на них, в этом Шейла была убеждена. Слава Богу, что ее еще раз миновал позорящий отказ.
Шейла отличалась стальной твердостью характера, которая в свое время приводила в отчаяние ее родителей. В определенные моменты она становилась строптивой и упрямой. Родители ее были мягкими людьми, они с большим терпением воспитывали Шейлу, что, впрочем, не принесло желаемых результатов. Она спорила с ними, устраивала сцены. Она любила браниться с Перри. Брань и споры, а потом примирение были для Шейлы тем, что делало ее жизнь интересной и возбуждающей.
– Перри отправился к себе в хижину, чтобы обрести вдохновение, – сказал Франклин, покончив с креветками. – Мистер Харт очень надеется на него.
– Могу себе представить. – В голосе Шейлы зазвучал резкий тон. – Мужчины, имеющие власть, всегда ждут чуда от своих подчиненных. – Она подняла голову и заметила в глазах Франклина, хотя он и продолжал улыбаться, вопросительное выражение.
Пока кельнер убирал со стола, беседа прервалась.
– Завтра утром мне предстоит решить пару деловых вопросов. А у вас будет время сделать необходимые покупки. Потом я предлагаю закусить перед дорогой. До хижины как-никак добрых семьдесят миль.
– Хорошо.
Стол снова сервировали.
– Выглядит неплохо? – спросил Франклин, глядя на свою тарелку.
– Да.
Они приступили к еде.
– Итак, Перри не ждет вас? – спросил как бы между прочим Франклин.
Шейла была настороже.
– Тем больше он обрадуется, – ответила она и положила в рот кусочек бифштекса. – Хм, отлично.
– Шейла, я как раз думаю о том, стоило ли вам без всякого предупреждения ехать к Перри. Вы даже не спросили, не возражает ли он, ведь так?
Она холодно взглянула на Франклина:
– Вы намекаете, что мой муж не будет рад увидеть меня? Если я вас правильно поняла, тогда скажите мне, пожалуйста, какое вам, собственно, дело до этого.
Франклин скорчил гримасу, которая означала, что молодая женщина, сидевшая за столом напротив него, оказалась не такой простушкой, как он ранее предположил.
– Мистер Харт придает большое значение тому, чтобы ваш муж мог работать без помех и отвлечений от этой важной работы, – спокойно сказал он. – Это причина, единственная причина того, что Перри отправился в хижину, чтобы иметь возможность сосредоточиться. Кроме того, Шейла, вы выбрали самый неподходящий момент для поездки к нему. Вам определенно не понравится сидеть в хижине. Все дороги размыты. Дождь лил непрерывно три дня. Вы будете заперты в хижине и станете только отвлекать Перри от работы. – Он снова улыбнулся. – И поскольку Перри все равно не ждет вас, не разумнее ли было бы с вашей стороны вернуться обратно, предоставив мужа его работе?
Она доела бифштекс и принялась за омаров.
– Начинка из крабов просто фантастична, – заметила она.
– О да. Дары моря здесь отличные. Но вы не ответили на мой вопрос. Не считаете ли вы…
Лицо Шейлы из привлекательного стало жестким.
– Я не забыла вашего вопроса. Однако попрошу вас не вмешиваться в мои с Перри отношения. Свое задание вы наверняка получили от Харта.
– Это не вмешательство, Шейла. У Перри очень важная работа. Если вы будете рядом с ним, вы помешаете ему. Вы еще очень молоды. Быть может, вы не отдаете себе отчета о том, какой умница Перри. Он имел невероятный успех. Речь идет о больших деньгах. И если вы будете ему мешать, вы провалите очень важное дело.
– Это, по всей вероятности, очень опечалит Харта?
– Точно так же, как и Перри.
– Не думаю. Я знаю, что он будет рад, если я приеду к нему. Но поскольку вы так озабочены, Жене, я просто позвоню ему, что разрешит наш спор.
– Это было бы разумным решением, однако, к сожалению, я уже пытался соединиться с ним. У него не работает телефон.
– В таком случае давайте сменим тему.
Теперь Франклин перестал улыбаться. Когда она посмотрела на него, ей стало понятно, почему он работает юрисконсультом у Харта. Мягкие серые глаза вдруг превратились в камень.
– На какую тему вы хотели бы поговорить, Шейла? – спросил он и подозвал кельнера.
– О, все равно.
– Тогда поговорим все же о вас.
Кельнер убрал со стола.
– Совсем неинтересная тема.
– Тем не менее. Знаете ли, Шейла, вы еще очень молоды. Вам повезло, что вы вышли замуж за богатого и умного человека. И вы, естественно, не хотите его потерять?
Кельнер принес кофе.
– Это мое личное дело, – громким шепотом сказала она. – И если вам доставит удовольствие, могу сказать, что я, безусловно, не хочу его потерять. Случайно Перри любит меня. Он любит многое: красивые вещи, и я в его коллекции стою на первом месте.
– Может быть, вам это только кажется?
– Опять же это мое личное дело.
– Я, собственно, не хотел затрагивать этого вопроса, однако у вашего мужа есть основания и достаточно доказательств, чтобы развестись с вами.
Лицо Шейлы стало совсем суровым.
– Основания и достаточно доказательств, чтобы развестись с вами, – повторил он. – Теперь я прошу сделать то, что вам предложил. Завтра утром я отвезу вас в аэропорт. Возвращайтесь домой.
Она допила кофе и встала.
– Сейчас я ложусь спать. Завтра утром вы отвезете меня в хижину Перри. Если нет, я найду другую возможность добраться туда. Спасибо за прекрасный ужин. Итак, до завтра.
– Вы не замечаете, что ведете себя как упрямый, невоспитанный ребенок, Шейла? – спросил Франклин, посмотрев на нее снизу вверх.
– Почти то же самое говорил мне всегда мой отец, если я не слушалась его, – ответила она и улыбнулась. – Впрочем, я передумала, я лучше поеду к Перри одна. Как-нибудь уж разыщу эту хижину. Отправлюсь пораньше, так что не ждите меня.
Франклин пожал плечами:
– Я не могу помешать вам, Шейла. Но я вас уверяю, что Перри не нужен упрямый, капризный ребенок, когда он занят работой.
– Посмотрим. – Она наклонилась к Франклину. – Вообще-то мне хотелось бы сделать вам комплимент, мистер Франклин. Несмотря на вашу внешность, ваше обаяние, вы всего лишь жалкий, мелкий подхалим. Вы боитесь Харта, и мне жаль вас. Я же его не боюсь. Спокойной ночи. – Она повернулась и вышла из ресторана.
В комнате для гостей у Росса Хенк Хэллис проспал до десяти часов следующего утра, зная, что ему, вероятно, не придется спать следующую ночь. Приняв душ и побрившись, он уже в форме спустился в гостиную.
– Я слышала, что вы проснулись, – крикнула ему Мари из кухни. – Завтрак готов, садитесь к столу.
Хэллис сел за накрытый столик, а Мари поставила перед ним тарелку с вафлями.
– Начинайте. Сейчас принесу яичницу, – сказала она, снова уходя на кухню.
Через десять минут она вернулась с тарелкой, на которой была яичница из трех яиц и два толстых ломтя поджаренного бекона.
Она села за стол напротив него.
– Что делает шериф? – поинтересовался Хэллис, отодвигая пару оставшихся вафель и принимаясь за яичницу.
