Он стряхнул мои руки со своего пиджака с небрежным безразличием, затем слабо улыбнулся мне прямо в лицо:
— Скажите мне, senor, как вы расправились с генералом?
В какой-то миг мне захотелось ударить его, затем гнев прошел и осталась только опустошенность.
— Вы очень практичный человек, полковник Валеро, — слабо ухмыльнулся я в ответ. — Я обвинил его в убийстве, которое он не совершал, и убедил целую группу людей в его несомненной виновности, хотя сам был уверен в обратном. Я рассказал ему о неизбежности суда над ним и о том, что его признают виновным и казнят в газовой камере, и превратил все в нечто такое явное и определенное, что он согласился с этим полностью и целиком и... — Я увидел насмешливый блеск в холодных серых глазах Валеро, когда он рассматривал меня с вежливым терпением. — Ну и черт с этим!
— Сколько человек вы убили за свою жизнь, senor? — просто спросил Валеро.
— Рамон Перес был вторым.
— В этом вся беда, senor. Для вас это все еще очень свежее испытание.
— А сколько человек убили вы, полковник? — зарычал я на него.
Его лицо потемнело, когда он резким движением поднялся с кровати.
— Не беспокойтесь о мужчинах, senor, — мягко произнес он, — спросите меня о женщинах, но не теперь.
Мы молча вышли из комнаты и пошли по коридору. Когда мы достигли последней ступеньки, я спросил:
— Что вы будете делать теперь?
— Это хороший вопрос, senor. — Он слабо улыбнулся. — Одно уж совершенно точно — я не вернусь в свою страну. Моя обязанность была охранять генерала, вы понимаете.
— Понимаю, — ответил я. — Почему бы вам не остаться в нашей стране? Почти уверен, что это можно устроить.
— Это было бы прекрасно, — сказал он решительно. — Но что я должен делать?
— Работать со мной, может быть! — автоматически воскликнул я, а затем подумал и решил, что это хорошая мысль.
— Что я должен буду делать, senor? — Насмешливый блеск снова появился в холодной серости его глаз. — Ненавидеть людей?
— И это тоже, — ответил я, — только немного. Валеро закинул назад голову и разразился смехом, пока я стоял и смотрел на него, разинув рот. Затем его рука больно сжала мое плечо.
— Вы очень практичный человек, senor. Иногда необходимо немного ненавидеть. Считаю, мне будет приятно работать с вами.
— Мы подумаем, как это осуществить, полковник, — добавил я, чувствуя чертовскую уверенность, что это можно устроить. На минуту я представил сумасшедшую сцену, как Валеро врывается в комнату Нины Фарсон в Акапулько в ту ночь, а затем увидел, что из этого могло выйти, будь они еще там — в Акапулько.
— Тело генерала на террасе, — резко проговорил я.
— Вы хотите, чтобы его убрали, senor? — поинтересовался он безразлично.
— Да, конечно, я считаю, что вы, возможно, захотите...
— Человек мертв, senor, а то, что осталось, это только мусор.
Он вошел в гостиную мягкой походкой, пока я стоял еще несколько секунд в раздумье, почесывая голову. Основное различие между мной и Валеро, подумал я, заключалось в том, что у него не было сантиментов, а у меня были, и если бы я не понимал этого, я превратился бы в неотесанное бревно, прежде чем сам узнал бы об этом.
Я прошел в библиотеку и нашел там Зельду, сидящую во главе стола с ручкой и какими-то бумагами.
— Могу я позвонить?
— Конечно, Рик, дорогой, — проворковала она с сияющей улыбкой. — Я занимаюсь делом, которое очень люблю, — подписываю замечательно крупненькие чеки. Видишь? — Она счастливо помахала одним в воздухе. — Этот — от милого Хьюго, этот — от доктора Рекса, этот — от лучшей подруги Нины...
— Они заплатили? — удивился я.
— Безропотно, как овечки, дорогой, — весело промурлыкала она. — Как милые кудрявые овечки. Так что уик-энд не стал полным провалом, правда?
— Думаю, ты можешь так сказать, — признался я. — Теперь я позвоню в полицию.
— Я так рада, что только снимала этот дом, дорогой. — Она поежилась и плотнее запахнула свой тонкий шелковый халат. — Меня бросило бы в дрожь, если бы я осталась здесь жить, с трупами практически в каждой комнате. Бедный Гарри....
— Гарри! — Я стукнул себя кулаком по лбу. Совсем забыл бедного старого Гарри.
Я схватил телефон и сказал телефонистке, что хотел бы лично поговорить с мистером Аджино — Питером Аджино — в Лос-Анджелесе. На моих часах было почти 8.15.
— Возможно, он дома на Беверли-Хиллз, — сообщил я телефонистке, — а если его там нет, попробуйте найти его на работе в “Стеллар Продакшн”. Там знают, где он может быть, так как он президент компании.
Должно быть, я произвел впечатление, поскольку она нашла его дома с первой попытки.
— Пит, — проговорил я быстро. — Это Рик Холман.., да.., да.., конечно, — если я смогу ввернуть словечко. У тебя больше нет проблемы... Что? Я трезв, как.., ну да черт с ним. Он никогда не придет в твой офис, Пит, тебе не нужно ни о чем беспокоиться. Гарри Тайг убит прошлой ночью... Прямо здесь, но никому не говори пока, потому это неофициально... О, конечно, я гарантирую, что он мертв! О'кей. Я выпишу счет на твой офис, конечно, да, отлично. До свидания, Пит. — Я повесил трубку.
Слабая улыбка разлилась по лицу Зельды, когда она взглянула на меня.
— Так вот оно что? — пробурчала она. — В понедельник миллионное дело Гарри упадет в его карман. Что-нибудь насчет преимущественного права на фильм, дорогой?
— Да, преимущественное право... — кивнул я.
— “Стеллар Продакшн”... Теперь я вспомнила. Ты уже упоминал об этой компании, когда приехал. Выходит, дорогой, что ты преодолел весь этот путь вовсе не потому, что я тебя пригласила. Ты приехал сюда, чтобы найти Гарри Тайга и убедить его отказаться от прав на фильм?
— Пусть так. — Я неопределенно взмахнул рукой. — Ты знаешь, дорогая, как это бывает. Но получилось, что сработало все действительно отлично. В любом случае ты должна с этим согласиться.
— Действительно отлично. — Ее живые синие глаза по-прежнему пристально вглядывались в меня. — Рик, дорогой, могу я задать тебе один глупый вопрос?
— Почему нет?
— Действительно ли Рамон Перес убил Гарри?
— Нет, прошептал я, он не убивал.
— А может, это ты убил Гарри?
— Чуть было не поддался соблазну пару раз, — слабо ухмыльнулся я, — но устоял.
— Рада этому, дорогой, — промурлыкала она, — потому что ты — один из моих любимых людей.. — Теплая улыбка медленно сменилась задумчивым хмурым выражением лица.
— Ладно, — сказал я, — спрашивай. Хмурое выражение исчезло.
— Я так рада, что ты предложил это, дорогой. Кто же убил Гарри Тайга?
— Ты хочешь попробовать определить сама?
— Это будет неприятно, дорогой.
— Не думаю, — честно возразил я. — Но ты, пожалуйста, попытайся сделать это сама, милая.
— Возможно, мое мнение не совпадает с твоим. — Она счастливо улыбнулась чекам, разложенным перед ней на столе. — Такое прекрасное утро! Дорогой, — она приняла обеспокоенный вид, — ты вроде собирался звонить в полицию?
— Окажи услугу, пусть Джен сделает это за меня! — воскликнул я. — Через десять минут.
— Как скажешь, Рик, дорогой!
Прежде чем я достиг двери, ее голова снова склонилась над столом, и она вновь окунулась в мир, наполненный прекрасными нулями.
"Легендарная Зельда Роксан”. Неоновая реклама возникла в моем воображении, вызвав у меня светлое теплое чувство, что таких, как она, людей, распространяющих радость и счастье среди торговцев бриллиантами, в мире осталось сравнительно мало.
В гостиной никого не было, за исключением Джен Келли, стоявшей возле бара.
— Я охраняла ваш бокал, — обвиняющим тоном сообщила она, — клянусь, я только на секунду отвернулась, но лед растаял.
— Зельда будет ждать вас в библиотеке через девять с половиной минут, — ответил я ей.
— Вы шутите?
Я покачал головой и продолжил:
— Когда мы все пройдем через это, на что потребуется несколько часов, дом будет кишеть репортерами, полицейскими, ушлыми зеваками и еще бог знает кем. И вам, моя радость, не стоит находиться здесь.
— О мистер Холман! — закричала она, задыхаясь в экстазе. — Вы соблазняете меня?
— А что же еще? — холодно произнес я. — И в нашу вторую ночь вместе вы можете называть меня просто Рик.
— Кажется, у меня лопнула застежка... — воскликнула она, блаженно улыбаясь.
— Должно быть, у вас проблема со стандартными размерами бюстгальтера? — Я критически окинул ее взглядом.
— Не буду думать об этом, — вызывающе проговорила она. — И где вы предлагаете соблазнить меня?
— Мы придумаем что-нибудь, — пообещал я. — Только будьте готовы идти, когда я подам сигнал.
— Вы клянетесь! — воскликнула она страстно. — Какой сигнал? В присутствии всех этих людей? Я осуждающе покачал головой:
— Вы бы покраснели.
* * *
Я нашел его возле бассейна, залитого палящим солнечным зноем. Яркий свет не способствовал Ли Брогану. Он так жестоко и беспристрастно подчеркивал набухщие веки, свисающие мешки под глазами и все остальное. Он поднял голову, когда я подошел ближе, и слабо ухмыльнулся:
