– А охрана на других этажах?
– Они не заходят в блок «А», но ежечасно обходят свои этажи. На каждом этаже их по двое.
– Сколько их всего в здании?
– Десять на дежурстве и десять на отдыхе. После ареста девушки Флаггерти прислал еще двенадцать из комиссариата для патрулирования снаружи. Так что из тюрьмы и мышь не проскочит.
Я тщательно изучил план, потом посмотрел на Митчела.
– А если бы ты захотел, чтобы кто-то убежал оттуда, с чего бы ты начал?
Он безнадежно покачал головой.
– Это практически невозможно.
Я протянул ему четыреста долларов и, когда он сунул их в карман, вытащил еще билет в тысячу долларов.
– Видел когда-нибудь такую купюру?
Он широко раскрыл глаза.
– Это для парня, который скажет мне, как вытащить малышку оттуда.
Он поколебался, потом пожал плечами.
– Я бы и рад помочь, но такой возможности просто не существует. – Он пододвинул ко мне стул. – И сейчас объясню почему. Во-первых, нужно войти в тюрьму. Там собаки, прожекторы и сторожа. Вы же видели подходы к тюрьме. Там нет даже кустика… только песок. Все освещается прожекторами. Невозможно добраться даже до ограды…
– О'кей. Предположим, мы добрались до ограды. Что потом?
– Но вам это не удастся, – нетерпеливо возразил он.
– И тем не менее, я уже там. Что дальше?
Он пожал плечами.
– Дежурный охранник у ворот, с тех пор как арестовали мисс Уондерли, пропускает лишь врача и офицеров полиции. Все осведомлены о ваших способностях и не желают рисковать. Копинджеру стоило большого труда добиться разрешения туда войти.
– О'кей. Предположим, это будет доктор. Он входит. Что потом?
– Его провожают до другого охранника, который открывает еще одну решетку и провожает доктора до его кабинета. Доктор не имеет права входить в другие помещения, если там нет больных. Когда сегодня утром умерла заключенная, доктора до решетки блока «А» провожал охранник, а там его приняла старшая охранница.
– Мне кажется, ты говорил, что мужчины-охранники не заходят на женскую половину? – сухо заметил я.
– За исключением тех случаев, когда туда надо проводить постороннего человека. Копинджер, например, зашел туда в сопровождении двух охранников.
– Итак, проникнуть туда невозможно? – спросил я, нервно барабаня пальцами по столу.
Митчел с сожалением развел руками.
– Если бы существовал хотя бы малейший шанс, я бы тут же сказал: мне очень не мешало бы поиметь тысячу долларов. Я не знаю, что здесь можно сделать. Невозможно незамеченным ни войти в тюрьму, ни выйти из нее. Тот, кто сделает попытку, будет мертв раньше, чем достигнет хоть какого-то результата. Флаггерти ждет, что вы попробуете осуществить нечто подобное, и готов встретить вас.
– О'кей, Митчел, – сказал я, вставая. – Держи язык за зубами. Я подумаю, может быть, все же представится возможность для тебя заработать тысячу долларов. Когда твое дежурство?
– Завтра утром, в семь.
– С чего начинаются твои обязанности?
– Инспектирую камеры, расписываюсь в книге приема дежурства и привожу все в порядок после того, как вскрытие будет закончено.
– Какое вскрытие?
– Они хотят узнать причину смерти той заключенной, о которой я говорил. Вскрытие назначено на девять тридцать утра.
– Хорошо. Мы еще увидимся.
Когда мы вышли в душную ночь, Дэвис сказал похоронным голосом:
– И что же мы будем делать дальше?
– Обсудим кое-что. Ты же слышал, что говорил Митчел.
– Не мели чепухи. Я хорошо слышал, что он сказал.
– О'кей. Готов держать пари на десять баксов против моей тысячи, что завтра к вечеру малышка будет на свободе.
Он в изумлении уставился на меня.
– Ты ненормальный, – пробормотал Дэвис, забираясь в машину. – И тем не менее я принимаю пари.
– Я не сумасшедший, – успокоил я журналиста. – У меня появилась идея.
Получасом позже я вновь ехал в компании Дэвиса. Дэвис был за рулем, а сзади рядом со мной сидел Тим Дувал.
– Это здесь, – сказал Тим, выглядывая в окно.
Дэвис остановил машину у тротуара перед довольно мрачным зданием. Над дверью красовалась вывеска, на которой можно было прочитать: «Максисон. Похоронное бюро».
– Надеюсь, вы отдаете отчет в своих поступках, – заметил Дэвис.
– Оставь нас в покое, – огрызнулся Тим, прежде чем я успел ответить. – Я переживаю лучшие минуты в жизни. Кстати, ты тоже участвуешь в деле. Так о чем сожалеть?
– Конечно, у тебя нет положения и работы, которой можешь лишиться, – проворчал Дэвис. – А я должен думать о своем будущем. Этот парень играет со смертью, и очень хотелось бы знать, чем все это кончится для меня лично.
– Вы это скоро узнаете, – спокойно сказал я. – У меня появился шанс войти в тюрьму, так почему бы его не использовать. Для этого мы сюда и прибыли.
– Как раз сюда ты и попадешь после посещения тюрьмы! – возразил Дэвис. – Максисон устроит тебе пышные похороны.
– Не надо таких минорных настроений. – Я повернулся к Тиму: – Максисон действительно живет здесь?
– Да. Уже три года.
– Ну же, – умолял Дэвис, – не темните. Объясните, что к чему.
– Операция достаточно рискованная, – начал я, вытаскивая пачку сигарет и пуская ее по кругу. Мы закурили. – Вы слышали, что сказал Митчел? Только офицеры полиции могут войти в тюрьму. Он также сообщил, что утром умерла одна заключенная и завтра будет вскрытие, после чего ее похоронят. Тим сказал, что Максисон единственный владелец похоронного бюро в городе. Это он устраивает официальные похороны, в том числе и заключенных. Я хочу войти в тюрьму как его ассистент.
Дэвис так и застыл с открытым ртом.
– Ну и ну! В этом действительно что-то есть. Но как это тебе пришло в голову?
– Да уж, – скромно сказал я, когда он, достав расческу, снова причесывался.
– Минутку. А вдруг Максисон не пойдет на это? Или тебя в тюрьме узнают?
– Максисон согласится, – спокойно ответил я. – Тим сказал, что у него есть дочь. Мне неприятно, но придется взять ее как заложницу. Припугнем его, если он заартачится.
Маленькие глазки Дэвиса чуть не выскочили из орбит.
– Этого еще не хватало! Итак, мы еще и похитители!
– Ты всегда можешь выйти из игры, – сказал я, пожав плечами, – Хэтти займется девушкой. Это не более чем блеф. Нужно же как-то держать этого парня.
– Ты не слишком-то рискуешь, – успокоил Тим друга. – У тебя и так рожа, как у гангстера, а теперь ты им станешь в самом деле.
– О'кей, – проворчал Дэвис. – Похищение людей – это федеральное преступление. За него полагается смертная казнь.
Я открыл дверь и вышел из машины. Тим последовал за мной.
– Эй! – Дэвис высунулся в окно. – А что, если тебя опознают в тюрьме?
– Будет видно. Подожди меня здесь. Тим и я проделаем эту работу. Если увидишь копа, дай знать клаксоном и побыстрее сматывайся. Жаль, если тебя задержат в такой ответственный момент.
Он наморщил нос.
– Я тоже не горю желанием попасть в лапы к копам. Хорошо, идите. Я буду молиться в ожидании вас. Это моя специальность.
В сопровождении Тима я направился к двери. Позвонив, я стал терпеливо ждать. Через некоторое время мы услышали торопливые шаги. Дверь открыла худенькая девчушка с узкими плечиками. Я дотронулся до шляпы.
– Я бы хотел видеть мистера Максисона.
Она удивленно уставилась на нас.
– Но уже слишком поздно! Вы не могли бы подождать до утра?
– Увы. Дело идет о весьма срочном заказе.
Она заколебалась, затем кивнула.
– Подождите немного, – повернувшись, она сделала несколько шагов, затем оглянулась. – Как ваше имя?
– Мое имя вам ничего не скажет, – сказал я.
– О! – удивленно протянула она и удалилась.
– Это Лаура, дочь Максисона. Отец ее обожает. А между тем в ней нет ничего особенного.
Я пожал плечами.
– Если бы у тебя была дочь, ты бы тоже обожал ее, не думая о красоте.
– Ты прав, – согласился Тим.
Дверь отворилась, и мужчина средних лет, худой и сутулый, показался на пороге.
– Добрый вечер, – сказал он. – Что вам угодно? Я чем-нибудь могу вам помочь?
– Да. – Я рассматривал его. Он был плешив, с большим лбом и маленькими проницательными глазками, очень близко поставленными к переносице. У него было лицо, весьма подходящее для человека его ремесла и вместе с тем довольно хитрое.
– Можем ли мы войти? – спросил я.
– Бог мой! – с некоторым колебанием сказал он, но все же отошел в сторону. – Прошу вас. Хотя сейчас и не самое подходящее время, чтобы говорить о делах, – добавил он.
– Лучше поздно, чем никогда, – заметил Тим, чтобы хоть что-то сказать.
Мы прошли коридор и оказались в маленькой приемной, украшенной зеленым ковром. Воздух здесь был довольно затхлый, и к тому же чувствовался какой-то специфический запах. Максисон включил свет и встал возле витрины с миниатюрными гробиками.
– Итак, господа, – нервно проговорил он, теребя галстук, – чем могу быть полезен?
