– Мое имя Честер Кейн, если это вам что-нибудь говорит.
Он сделал резкий шаг назад, прижав руки ко рту. Страх перекосил его лицо в гримасе ужаса. Его худое, почти скелетообразное лицо приняло оттенок позеленевшего сыра.
– Не пугайтесь, – продолжил я, внимательно рассматривая гробовщика. – Я пришел, чтобы сделать вам конкретное предложение. Достаточно выгодное для вас, смею уверить.
Он молчал, стуча зубами.
– Прошу вас… – наконец проблеял он. – Покиньте мое заведение… я не могу иметь с вами дел…
Я пододвинул ему стул.
– Садитесь.
Он буквально рухнул на стул.
– Нравится вам это или нет, но мне хочется заключить с вами сделку, – сказал я. – Для начала мне нужно задать вам несколько вопросов. И, если у вас имеется хоть капля здравого смысла, вы на них ответите. Завтра в тюрьме вы должны забрать тело заключенной для похорон. Это верно?
Он задрожал, но упрямо набычил голову.
– Мне нечего вам сказать, – пробормотал он. – У меня официальная миссия в тюрьме, и я не нарушу своего обещания, если…
– Вы будете отвечать на вопросы? – Я навис над ним, подобно горе. – Или мне придется забрать вас с собой?
Достав револьвер, я нацелил его в грудь Максисона. Одну секунду я опасался, что он потеряет сознание, но этого не произошло.
– Нет… нет… – начал он умоляющим голосом.
– Вы будете говорить?
Он слабо кивнул. Я убрал револьвер.
– О'кей. Но отвечайте быстро.
Он снова кивнул. Его дыхание напоминало дыхание астматика.
– Завтра в тюрьме вы должны забрать и похоронить заключенную?
– Да.
– В котором часу?
– В десять.
– А в котором часу вы должны прибыть в тюрьму?
– В девять тридцать.
– Как происходит вся эта процедура?
Он заморгал, но все же ответил:
– После вскрытия я и мой ассистент подготовим тело и, уложив в гроб, привезем сюда, чтобы передать родственникам.
– Тело будет находиться в прозекторской или в камере?
– В прозекторской.
Я скривился, хотя и ожидал подобного ответа. Это означало, что я должен привести мисс Уондерли в прозекторскую, что было весьма затруднительно.
– Гроб готов?
Он кивнул.
– Где он?
В тот момент, когда он вставал, до меня донесся характерный щелчок снятой телефонной трубки. Я тут же метнулся к двери, на ходу сказал Тиму, чтобы тот присмотрел за Максисоном. Вытащив револьвер, я пробежал коридор и, резко распахнув дверь, влетел в комнату. Тощая маленькая Лаура судорожно набирала номер. Увидев меня, она издала придушенный вскрик и окаменела. Я вырвал телефонную трубку из ее рук и положил на рычаги.
– Я и забыл о вас, – улыбаясь, проговорил я. – Пытались вызвать полицию, не так ли?
Гримаса ужаса перекосила и без того некрасивое, бледное лицо девушки. Прижав руки к груди, она уже открыла рот, чтобы закричать.
– А вот этого не надо, – я приложил палец к губам. – Я хочу поговорить с вами.
Она все еще дрожала, но в глазах появилось удивление. Закрыв рот, она осталась стоять, устремив на меня взгляд испуганных глаз.
– Вы знаете, кто я такой, не так ли?
Ей удалось сделать утвердительный жест.
– Я не хочу причинять вам зла, но мне очень нужна ваша помощь. Не нужно меня бояться. У меня неприятности, и вы можете очень помочь мне.
Она еще больше удивилась, несколько раз моргнула, но ничего не сказала.
– Посмотрите на меня, – продолжал я. – У меня ведь совсем не злой вид, не так ли?
Я видел, как страх постепенно покидает девушку. Она выпрямилась.
– Нет, – прошептала она тихо.
– Вот видите. Вы читали то, что обо мне напечатано в газетах, не так ли?
Она кивнула.
– Вы знаете, что арестована мисс Уондерли и ей предъявлено обвинение в убийстве?
Она снова кивнула. Ее страх уступил место любопытству. Я вынул газету, в которой был помещен портрет мисс Уондерли, и показал ей.
– Как вы полагаете, она похожа на преступницу?
Она посмотрела на фотографию и вернула ее мне с задумчивым видом.
– Нет…
– Это не она убила Херрика и, разумеется, не я. Это политическое преступление, и его хотят взвалить на меня лишь из-за того, что я обладаю определенной репутацией.
Она перевела взгляд на свои руки и покраснела. Я испытующе смотрел на нее.
– Вы когда-нибудь любили, Лаура? – неожиданно спросил я.
Она вздрогнула.
– Да? – продолжал я после небольшой паузы. – И это плохо кончилось?
– Мой отец… – начала она.
– Ничего. Это меня не касается. Но если вы любили, то должны понять, что я сейчас испытываю, потому что люблю эту женщину. Я вытащу ее из тюрьмы, даже если взамен мне придется оставить там свою шкуру. И я вас очень прошу, помогите мне!
Она судорожно глотала ртом воздух.
– Но как? – спросила она, глядя на меня.
– Сейчас объясню. Выслушайте меня. Очень жаль, но я не вижу другого выхода. Жизнь женщины, которую я очень люблю, в опасности. Я сделаю все, чтобы спасти ее. Я увезу вас и буду держать в надежном месте до тех пор, пока мисс Уондерли не окажется на свободе. Это единственная возможность заставить вашего отца помочь мне. Я даю слово, что с вами ничего плохого не случится и вы вернетесь домой через день или два.
Она подпрыгнула.
– Нет! Пожалуйста, не увозите меня!
Я подошел к ней и приподнял за подбородок.
– Вы все еще боитесь меня?
Она посмотрела на меня.
– Нет.
– Прекрасно. Пойдемте, мне нужно поговорить с вашим отцом. Я уверен, он мне поможет.
Мы вернулись в гостиную. Максисон со злостью и страхом смотрел на Тима, который напустил на себя вид гангстера из Чикаго. Но это у него не очень получалось.
– Ваша дочь очень умна, – сказал я. – А сейчас покажите мне гроб.
Он проводил меня в просторный зал. Гробы стояли на полу. Максисон указал на гроб, имитированный под эбеновое дерево, инкрустированный серебряными кружевами.
– Вот он.
Я поднял крышку. Внутри было чисто и лежал толстый матрац.
– Не кажется ли вам, что это слишком дорогое удовольствие для того, кто кончил свои дни в тюрьме? – сказал я. – Кто оплатил расходы по похоронам?
– Ее муж, – ответил Максисон, щелкнув пальцами и краем глаза следя за Лаурой.
Я вынул матрац и критически обследовал внутренность гроба. Затем взял длинную отвертку и, вывинтив винты, убрал цинковое дно. Я измерил глубину и, наморщив лоб, попытался сделать несложный расчет.
– Вы могли бы достаточно быстро сделать двойное дно? – спросил я Максисона.
– Да… Но зачем? – удивился он.
– Не пытайтесь понять. – Я повернулся к Лауре, стоявшей с широко раскрытыми глазами рядом: – Не сделаете ли вы что-нибудь для меня, моя кошечка? – спросил я, похлопывая по гробу. – Лягте в него.
– О нет! – она задрожала все телом. – Я… Я не могу!
– Но я вас очень прошу.
Максисон сделал шаг вперед, но Тим поднял револьвер, и старик остановился.
– Не делай этого, Лаура, – только и сказал он.
Она заколебалась, но, взглянув на меня, направилась к гробу. Сев в него, она с ужасом глянула на меня.
– Лягте!..
Дрожа всем телом, она вытянулась в гробу, и я сделал необходимые замеры.
– Отлично! – сказал я, помогая девушке выбраться. После этого повернулся к Максисону: – Я хотел убедиться в том, что гроб достаточно глубок, чтобы вместить два тела. Завтра мы положим в него двоих: умершую в тюрьме женщину и мисс Уондерли. Вот для чего необходимо двойное дно. Именно таким способом мисс Уондерли исчезнет из тюрьмы.
На следующее утро, в девять часов, я приехал в похоронное бюро Максисона. Катафалк, мрачный и старомодный, был припаркован возле центрального выхода. Я мельком глянул на него и, толкнув стеклянную дверь, вошел в бюро.
Максисон уже ждал меня, облаченный в черную мантию с шелковыми отворотами и высокую черную шляпу. Лицо было взволнованным, нервный тик то и дело дергал щеку.
– С ней все в порядке? – спросил он, едва только я появился.
– Все о'кей. Пока вы будете со мной честным, вам нечего бояться за дочь. Она не скучает, там есть женщина, которая о ней заботится. – Я похлопал его по костлявой груди. – Но если ты схитришь, папаша, она будет чувствовать себя намного хуже!
Его губы задрожали, и он отвел взгляд. Мне было жаль его, этого бедного гробовщика, но у меня не было иного выхода. Я знал, что не могу доверять этому человеку.
– Вы освободились от помощника? – спросил я.
Он кивнул.
– Он давно мечтал проехаться с женой в Майами. Я отпустил его на несколько дней.
– О'кей! Так чего мы ждем? Приступим. – Я прошел в зал, где были выставлены гробы. Подняв крышку, я осмотрел двойное дно и вентиляцию. Максисон хорошо поработал, об этом я ему и сказал.
– Будет лучше, если вы сделаете отверстия возле запястий немного побольше, – сказал я. – Ведь ей будет очень тесно. Можно ли это устроить?
Пока он возился с гробом, я открыл маленький чемоданчик, который принес с собой. Дэвис, Тим и я проработали над планом всю ночь, не смыкая глаз. Я был уверен, что мы все предусмотрели. Мы вновь повидали Митчела, и за тысячу долларов я заручился его поддержкой. Ему придется сыграть сегодня очень важную роль. Он, безусловно, отдавал себе отчет, что может потерять свое место, но, судя по всему, ему было наплевать на это. Он был сыт по горло Парадиз-Палм и Флаггерти и готов был исчезнуть, как только дело будет закончено.
