Я надел форму охранника, которую мне достал Митчел. Она неплохо сидела на мне. Затем я облачился в черную длинную, как у Максисона, мантию. Воротничок застегивался очень плотно, так что формы охранника не было видно. И еще я засунул за щеку специальные тампоны, которые Тим одолжил у знакомого актера. Результат был поразительный: лицо мое стало одутловатым с выдвинутыми вперед зубами. Очки в толстой оправе довершили маскировку.
– Что вы скажете о своем новом служащем? – спросил я Максисона, поворачиваясь к нему лицом.
Он широко раскрыл глаза.
– Ни за что бы вас не узнал! – проговорил он довольно искренне.
– Будем надеяться, – сказал я. – Так как Флаггерти знает меня намного лучше, нужно, чтобы мое превращение обмануло и его.
Максисон установил двойное дно. Все шло хорошо.
– Отлично, – я подошел к нему. – Дело может принять любой оборот: главное, не паникуйте преждевременно. Меня зовут Георг Масон, я ваш новый служащий. Старый ассистент в отпуске. Я приехал из Аризоны, и я сын вашего старого друга. Не думаю, что полиция станет задавать вопросы, но, если такое случится, отвечайте без запинки. Если меня схватят, это будет хуже для Лауры. Понятно?
Он облизал губы и утвердительно кивнул. Казалось, он вот-вот потеряет сознание.
– О'кей. – Я надел высокую черную шляпу, такую же, как у него. – Вперед!
Я сел за руль довольно потрепанного катафалка, но восьмицилиндровый двигатель старой машины работал хорошо и был способен развить довольно приличную скорость, в чем я убедился, когда ехал по дороге. Перед тюрьмой я снизил скорость, доведя ее до двадцати миль в час. В тот момент, когда крыша тюрьмы показалась из-за дюн, я заметил двух полицейских с автоматами Томпсона в руках. С недовольным видом полицейские сделали мне знак остановиться.
– Вы будете говорить с ними, – прошептал я Максисону. – Это генеральная репетиция. Эти копы не причинят вам неприятностей.
Полицейские, став по обе стороны катафалка, подозрительно смотрели на нас.
– Куда направляетесь? – осведомился один из них.
– В тюрьму, – сухо ответил Максисон, демонстрируя не в меру ретивому копу извещение о смерти и судебное постановление о проведении похорон.
Коп изучил бумаги и вернул их. По его лицу я понял, что юридическая казуистика была для него темным делом. Во всяком случае, мы не вызвали подозрений.
– О'кей, – с важным видом произнес полицейский. – Проезжайте. – Он вытащил желтую эмблему и приклеил на крыло катафалка. – С этим вы можете подъехать к воротам тюрьмы. Двигайтесь на минимальной скорости и остановитесь по первому требованию.
– И это достаточно серьезное предупреждение, – со смехом сказал тот из них, что стоял с моей стороны. – Наши друзья горят желанием воспользоваться своим оружием.
Максисон поблагодарил их и отъехал. Мы начали медленно продвигаться к воротам.
– Да уж, по всему видно, меня уважают, – насмешливо заметил я.
Максисон посмотрел на меня.
– Вы должны быть готовы к этому, – проворчал он.
На гребне дюны я заметил еще четырех копов. Один из них лежал за пулеметом и контролировал дорогу. У другого я заметил портативную рацию. Мы проезжали мимо них со скоростью черепахи. Рассмотрев эмблему на крыле, они сделали нам знак проезжать. Да, Митчел сказал правду: обычным способом в тюрьму проникнуть было совершенно невозможно.
Дальше мы натолкнулись на баррикаду, сделанную из ствола дерева. Я остановил катафалк. Три копа выскочили из укрытия и со смехом окружили машину. Один из них, высокий рыжий тип с физиономией ирландца, кивнул головой Максисону.
– Привет, Макс, – сказал он, улыбаясь. – Как тебе нравятся наши приготовления к войне? Потрясающе, не так ли? Этот подонок Флаггерти никому не доверяет. Мы дрожали от холода этой ночью, а сейчас поджариваемся на солнце. Ты в тюрьму?
– Да.
Коп перевел взгляд на меня.
– Я никогда раньше не видел этого типа, – сказал он. – Кто он?
– Мой новый ассистент Георг Масон, – довольно хладнокровно ответил Максисон. – О'Хейли в отпуске.
– Это меня не удивляет. Он всегда в отпуске. Законченный бездельник. – Коп плюнул и повернулся ко мне: – Рад познакомиться, Масон. Я Клэнси. Как тебе нравится новая работа?
– Довольно милая, – ответил я, пожимая плечами. – Приятно сознавать, что клиенты не могут тебя обругать.
Он расхохотался.
– А ты не лишен чувства юмора! – сказал он, хлопнув себя по ляжкам. – Эй, парни, – обратился он к другим копам, – как он вам?
Те тоже смеялись.
– Что ж, – заявил Клэнси, – я не думал, что на такой работе еще можно сохранить чувство юмора.
– Ничего другого нам не остается, – ответил я. – А что здесь происходит? Началась война? Я отродясь не видел столько полиции.
Клэнси вытер рукавом потное лицо.
– А, не травите душу! – недовольно проговорил он. – Поймали эту Уондерли, и шеф воображает, что Кейн попробует вызволить ее оттуда. Шеф ненормальный, но никто не смеет сказать это ему. Держу пари, что Кейн давно пересек границу штата. Он не идиот и не станет рисковать головой ради девицы, с которой был знаком всего одну ночь.
– Но она вся из себя, – заметил один из копов. – Красотка! Я с удовольствием обменял бы ее на свою жену.
– И я с удовольствием сделал бы это, – сказал Клэнси, – но не стал бы рисковать из-за нее своей шеей.
– Видимо, Флаггерти очень уважает этого парня, раз призвал под свои знамена столько полицейских, – заметил я со смехом.
– Я же сказал: Флаггерти ненормальный, – презрительно произнес Клэнси. – Если эта дама убежит, то Флаггерти потеряет свою должность. Я лично слышал, как Киллиано предупреждал его.
– Этого не случится, – сказал я. – Держу пари, что он сейчас сидит где-нибудь в баре, пока вы жаритесь на солнце.
– Ты так думаешь? – Клэнси нахмурился. – Ах подонок! Он торчит в своем кабинете с кондиционером на первом этаже полицейского управления и оттуда рассылает приказы! – Он копнул носком форменного ботинка песок и осуждающе покачал головой. – Не знаю, что за порядки в этой тюрьме. Вчера умерла заключенная, а сегодня утром еще одна потеряла рассудок. Это произошло как раз тогда, когда я заступал на дежурство. Войдя туда, вы сразу услышите ее вопли и смех. Есть от чего и самому свихнуться.
– Но ей же в таком состоянии нельзя находиться в тюрьме, – бросил я.
– Ее выпустят через день или два. Сейчас она находится в соседней камере с малышкой Уондерли. Флаггерти решил, что это подействует на нее нужным образом, раз она будет видеть эту ненормальную сквозь решетку и постоянно слышать ее вопли.
Я сжал руль, почувствовав головокружение, но, к счастью, Клэнси ничего не заметил.
– Они ни в коем случае не должны держать эту сумасшедшую в тюрьме, – продолжал Клэнси. – Это действует на нервы другим заключенным. И ведь она представляет опасность. Ее заключили в тюрьму за то, что она ударила ножом своего престарелого отца. Я лишний раз подумаю, прежде чем подняться в блок «А».
– Дайте нам проехать, Клэнси, – сказал Максисон, бросив на меня взгляд. – Нас ждут в десять.
– Хорошо. У этих парней все в порядке, – сказал он, обращаясь к другим копам. – Пусть проезжают.
В тот момент, когда я на катафалке медленно объезжал заграждение, Клэнси крикнул мне:
– Если вы встретите этого проходимца Кейна, передайте, пусть побыстрее решится проверить нашу бдительность. Надоело жариться на солнце!
– Я попрошу первым делом выбрать себе гроб, – пообещал я. – Мы сочтем за честь взять на себя его похороны!
Копы довольно расхохотались.
– Ну, как себя чувствуете? – спросил я Максисона.
Он вытер лоб носовым платком. Ему было не по себе.
– Пока все благополучно, – прошептал он.
– Вы слышали, что сказал этот коп? – спросил я, сжав зубы. – Та сумасшедшая около малышки. Вы поняли, что это означает?
– Да, – дрожащим голосом отозвался он.
– Ничего вы не поняли! – со злобой закричал я. – Представьте, если бы на месте мисс Уондерли находилась ваша Лаура.
Я видел, как конвульсивно дернулась его щека, но он ничего не ответил.
Мы подъехали к кованым воротам. Мрачное здание тюрьмы возвышалось перед нами. Солнце золотило серые стены. Это зловещее строение, стоявшее особняком, заставило меня задрожать. Я остановил катафалк возле будки, из которой вышли два вооруженных автоматами копа.
– Привет, Максисон, – поприветствовал моего спутника один из них. – Мы давно ждем тебя.
– Можем мы въехать, Франклин? Мы потеряли много времени из-за ваших постоянных проверок.
– Ничего не поделаешь, – проворчал Франклин. Он уже направился к воротам и в этот момент обратил внимание на меня. Резко развернувшись, он пошел обратно. – Кто этот парень? – требовательно спросил он. У него было плоское лицо с раскосыми, как у китайца, глазками.
Максисон вновь повторил мою легенду. Франклин почесал голову.
