Элис решила проконсультироваться на этот счет с детективом отеля Руби Ханкелем, только никак не могла решить, сделать это немедленно или же вначале закончить уборку ванной.
Внезапно дверь спальни распахнулась, и в гостиную вошел Марвин Уоррен, на ходу завязывая пояс халата.
– Доброе утро, Элис, – сказал он. – Не беспокойтесь, я пройду на балкон. Что-то мне не хочется спать. Чувствую, надо выпить чашечку кофе… не могли бы вы принести его?
– Да, сэр.
Элис торопливо вышла в комнату обслуживающего персонала, где всегда был горячий кофе. Она сервировала поднос, налила кофе в серебряный кофейник и отнесла все это на балкон, освещенный первыми лучами утреннего солнца.
Уоррен, зевая, смотрел на залив.
– Прекрасно, Элис, – сказал он. – Благодарю… Вы, как всегда, аккуратны и быстры.
Поколебавшись, женщина робко сказала:
– Извините меня, сэр. Может быть, это и не мое дело, конечно, но вы знаете, что под столешницей… ну, этот стол в гостиной… установлен микрофон?
Уоррен едва не разлил кофе себе на колени. Поставив чашку, он поднялся с кресла.
– Микрофон?!
– Да, сэр. На присоске. – Элис не надо было просвещать о современных методах подслушивания. – Под вашим столом.
– Покажите, – жестким голосом сказал он.
В гостиной оба опустились на колени, и Элис указала на черную пуговицу.
Уоррен тоже знал толк в подобных вещах. Он сразу понял, что горничная не ошиблась.
Уоррен встал.
– Хорошо, Элис, можете идти. Сегодня убирать ничего не надо, – сказал он, понимая, что каждое его слово фиксируется микрофоном. Это был весьма чувствительный микрофон, так что, вполне вероятно, их беседа на балконе тоже была подслушана.
Заметив сердитый, встревоженный взгляд, Элис попятилась к двери.
– Да, Элис…
– Слушаю, сэр.
– Никому ничего не рассказывайте. Я полагаюсь на вас.
– Понимаю, сэр, – горничная исчезла за дверью.
Уоррен прошел в ванную, включил душ и под шум льющейся воды позвонил Джессу Гамильтону.
– Немедленно выезжаю, – сказал Гамильтон. – Не разумнее ли вам перебраться в другой номер? Я не хочу трогать микрофон, но разговаривать в вашем номере невозможно. С другой стороны, очень важно выяснить, откуда нас прослушивают. Через полчаса я буду.
Джонатан Линдсей этой ночью спал плохо. Поэтому он слышал разговор между Уорреном и Элис. Надо было действовать быстро. Он разбудил Курта Фритца, личного секретаря Радница, который вел дела шефа в его отсутствие и проживал тут же, в пентхаусе. Пока Курт торопливо одевался. Линдсей рассказал ему о микрофоне и о том, что он обнаружен.
– Избавься от приемника и магнитофона, – сказал он. – Воспользуйся служебным лифтом. – Но будь внимателен, тебя никто не должен видеть.
Курт кивнул. В чрезвычайных ситуациях он действовал, как автомат. Фритц торопливо покинул гостиную, прихватив с собой тяжелые аппараты.
Линдсей недовольно поморщился.
"Как же все осложнилось! – подумал он. – В начале операции все казалось таким простым. Теперь Уоррен точно знает, что кроется за исчезновением Форрестера". Линдсей был уверен, что Уоррен сразу же догадается, что кто-то охотится за кодом шифра сверхсекретной формулы. А ведь именно этого в любом случае хотел избежать Радниц! Линдсей был также уверен, что скоро отель будет буквально наводнен агентами ЦРУ. Они обыщут каждый номер. Он решил лечь в постель. Пусть лучше полиция обнаружит его спящим, когда заявится сюда.
Специалисты из ЦРУ проверили каждый дюйм номера, лишь после этого Уоррен и Гамильтон могли свободно поговорить.
– Итак, картина более или менее ясна, Джесс, – сказал Уоррен. – Они охотятся за формулой Форрестера. Здесь замешаны либо Россия, либо Китай. Мы потеряли Форрестера. Все свидетели, которые чем-то могли помочь, мертвы. Все нити, ведущие к разгадке, обрываются. Во главе заговора стоит абсолютно безжалостный человек. Мы должны найти его.
– Что более важно, сэр… мы должны найти Форрестера, – тихо сказал Гамильтон. – Вам поставили очень мощный микрофон. Вначале я подумал, что подслушивал разговоры кто-то здесь, рядом. Но с таким микрофоном запись наших бесед можно вести откуда угодно в радиусе до полумили, даже из автомобиля. Мы зря потратим время, обыскивая отель. Я уже говорил с управляющим. Он категорически против. Клиенты будут возмущены, пресса поднимет такой шум, что чертям станет тошно. Нет, это не выход. Нужно бросить все силы на поиски Форрестера.
– Есть ли новости?
– Пока ничего особенного.
Некоторое время Уоррен задумчиво расхаживал по комнате, затем сказал:
– Я возвращаюсь в Вашингтон. Оставаться здесь – слишком большая роскошь для меня. Дело поведете вы с Уильямсом. Не забывайте, что это дело государственной важности. О ходе расследования я сообщу президенту. Хотелось бы заверить его, что Форрестер еще находится в нашей стране.
Гамильтон выпятил подбородок.
– Это я вам могу гарантировать, сэр. Доктор Форрестер пока еще находится в пределах Флориды. Все дороги перекрыты.
Уоррен глянул сквозь большое окно. В порту бурлила жизнь: швартовались и отплывали яхты, акваторию порта во всех направлениях бороздили моторки рыбаков.
– Форрестер может находиться на любом из этих суденышек.
Гамильтон покачал головой.
– Это невозможно. Каждое судно тщательно обыскивается, прежде чем его владельцу выдают разрешение на выход из порта. Густая сеть накинута на Флориду. Форрестер из нее не выскочит.
На третью ночь после похищения Форрестера Линдсей заказал превосходный обед. Ему сервировали столик на террасе пентхауса.
Но обедал Линдсей без аппетита, так как перед этим получил кодированный телекс от Радница: "Я возвращаюсь 15 ноября. Надеюсь, вы достигли положительных результатов".
Сообщение Линдсея о непредвиденных затруднениях Радниц игнорировал. Радниц не только не принял во внимание сложившуюся ситуацию, но считал, что он уже добился успеха.
Линдсей до поры до времени откладывал свой визит в пещеру. Эта пещера не соответствовала его представлениям о комфортном жилище. Но нужно было проверить, как идут дела, и переговорить с доктором Кунтцем.
Часов в десять вечера Линдсей покинул отель и поехал к пустыне. Из газет и радиосообщений он выяснил, что поиски Пола Форрестера ведутся по всему штату, но вертолеты уже прекратили обшаривать окрестности. В полицейское управление и муниципалитет постоянно звонят люди, которые якобы видели Форрестера. Все звонки тщательно проверяются, но каждый раз тревога оказывается ложной.
Когда Линдсей повернул на пустынную дорогу, ведущую к пещере, он из предосторожности выключил фары, оставив только подфарники.
Линдсей прибыл к пещере примерно в 10.30. Силк встретил его у входа. В тени виднелись еще силуэты двух мужчин, вооруженных автоматами.
Едва Линдсей вышел из «кадиллака», как сразу же спросил Силка:
– Неприятностей нет?
– Нет… У Кунтца немного разболелся живот…
– Девушка?
– С ней все в порядке. Я позволил Чету поговорить с ней. Он припугнул ее тем, что пообещал более тесное общение. Так что сейчас она будет делать все, что ей велят.
– Форрестер?
Силк потрогал шрам ал щеке, затем пожал пледам.!.
– Понятия не имею… зомби, он и есть зомби. Сами увидите.
Пройдя туннелем, двое мужчин вошли в первую пещеру.
– Я переговорю с Кунтцем.
Линдсей осмотрел пещеру. Она имела вполне жилой вид и освещалась тремя мощными лампами, работающими от аккумуляторов. Посередине стоял длинный стол с креслами, на нем – радиоприемник, у противоположной стены – газовая плита для приготовления пищи.
– Я смотрю, вы обжились здесь.
– Это так. Как долго еще мы будем здесь оставаться? – Силку смертельно надоело жить под землей.
Линдсей проигнорировал вопрос.
– Где Кунтц? Мне надо поговорить с ним.
– Я проведу вас.
Они прошли в другую пещеру, где трое мужчин, поставив автоматы в пирамиду, играли в карты. Глянув на вошедших, они продолжили игру.
В третьей пещере, куда вел короткий туннель, в кресле сидел доктор Кунтц и читал медицинский журнал. При виде Линдсея он отбросил журнал и вскочил на ноги.
– Как долго вы будете держать меня здесь? – требовательно спросил он. Маленькие черные глазки злобно сверкнули. – Это невозможно! Жить в пещере! Я устал жаловаться! Этот человек груб!
– Все в порядке, доктор. – Линдсей улыбнулся своей обаятельной улыбкой. – Успокойтесь. – Жестом руки он отослал Силка и, усевшись в кресло, с любопытством осмотрел пещеру. – А здесь не так уж и плохо. – Взяв леденец из коробочки, Линдсей отправил его в рот. – Эта пещера намного уютнее, чем камера в немецкой тюрьме. Еще раз подчеркну это. Насколько я понимаю, там вы бы себя чувствовали менее комфортно. – Линдсей покатал леденец во рту. – А теперь, доктор, расскажите о пациенте. Чего вам удалось добиться?
