В этот момент в холл ворвался Конфорти. Так как он поднял пистолет, Пит выстрелил в него. Не ожидая результата своего выстрела, он отбросил от себя тело девушки и прыгнул через открытую дверь, захлопнул ее за собой, потом перевалился через деревянный забор, спрыгнул, запыхавшись, в узкую извилистую аллею.
Он помчался по аллее, слыша за собой топот бегущих. Так пробежал он несколько сот ярдов, стараясь держаться ближе к заборам. Впереди показалась главная улица с толпами народа и интенсивным движением транспорта. Он изо всех сил прибавил скорость и добежал до нее как раз в тот момент, когда Гетц показался из-за последнего поворота на аллее. Гетц наполовину поднял пистолет, увидев Пита, но сразу опустил, так как тот завернул за угол.
Пит прорывался через толпу, запрудившую улицу, расталкивая при этом людей. Пистолет он спрятал в карман, но люди, глядя на его мокрое испуганное лицо, чувствовали что-то неладное. Наконец, он пробежал к тротуару. В любую секунду его может настичь автомобиль, и его прикончат. Он остановился у края дороги, восстанавливая дыхание и поглядывая по сторонам. Заметив такси, Пит неистово замахал руками. Такси свернуло к обочине и затормозило перед ним.
– В парк, – задыхаясь, сказал Пит, рванул дверцу машины и сел в нее.
Но в это время чьи-то руки схватили его сзади. Вскрикнув от испуга, он оглянулся. Двое здоровенных полицейских держали его.
– Полегче, – сказал один из них. – Ты-то нам и нужен. Забери у него пушку, Джек.
Другой коп быстро обыскал Пита, забрал пистолет и сунул его к себе в карман.
– В управление, приятель, – сказал первый коп.
Неожиданно краем глаза Пит увидел большой черный автомобиль, который устремился к ним.
– Берегитесь! – завопил он и, вырвавшись из рук полицейских, которые держали его, бросился вниз лицом на пол машины как раз в тот момент, когда черный автомобиль проносился мимо.
Сквозь шум уличного движения донесся стук пулемета. Такси затряслось под ударами пуль. Пулеметная очередь прошлась по лицу одного полицейского. Его голова и лицо превратились в месиво из крови и костей. Другой полицейский бросился сверху на Пита. Водителю такси достался конец очереди. Ударами попавших в него пуль он был выброшен из машины на тротуар. Уличная толпа с воплями разбегалась во все стороны. Несколько человек остались неподвижно лежать на тротуаре. Черный автомобиль пронесся дальше по улице и скрылся за углом. Здоровенный полицейский, который лежал на Пите, неуверенно поднялся на ноги.
– Ублюдки! – сказал он сквозь стиснутые зубы. – Проклятые ублюдки!
Он вытащил Пита из машины.
– Ну, ты! – прорычал он и заставил его пробежать через весь тротуар на крыльцо большого магазина.
Он втолкнул его между двумя большими зеркальными окнами и встал с пистолетом в руке перед ним.
– Введи меня внутрь! – закричал Пит испуганно. – Чертов дурак! Ты думаешь, что стекло остановит пули?
– Заткнись! – прорычал коп. – Никаких пуль не будет.
Пока он это говорил, черный автомобиль появился снова. Люди на улице, увидя его приближение, бросились в магазины, ища укрытия. Машины, чтобы избежать столкновения с черным автомобилем, мчавшимся посередине улицы, сворачивали на обочины. Один даже въехал в стеклянную витрину.
– Берегись, – завопил Пит и толкнул копа изо всех сил, чтобы освободить себе место и иметь возможность броситься на землю.
Но полицейский, такой же храбрый и глупый, как носорог, начал стрелять по автомобилю, когда тот проносился мимо. Ответная очередь из замаскированного пулемета была уничтожающей. В полицейского ударил град пуль, и его отбросило назад на Пита. Автомобиль затормозил и остановился. Из него выскочили Гетц и Конфорти. Лица у них были мокрые, рты широко открыты в беззвучном крике. Им было приказано любой ценой прикончить Пита, и они выполняли приказ. Где-то в подъезде магазина под мертвым копом и кучей битого стекла был Пит, и они знали это. Конфорти держал автомат. В руках Гетца было по пистолету. Прямо с ходу Конфорти стал поливать крыльцо пулями.
Пит видел, как пули выбивали дорожку смерти на тротуаре по направлению к нему. Кусочки цемента летели в разные стороны. Пит надвинул на себя мертвого полицейского, ухватился за его ремень, чувствуя, как кровь течет по его лицу, и закрыл глаза. Он почувствовал, как мертвое тело задергалось и затряслось, когда в него ударили пули. Затем новый звук заставил его сердце забиться снова, звук полицейских сирен и сухие щелчки полицейских автоматов.
Когда три полицейских автомобиля приблизились к магазину, визжа тормозами, Гетц поднял свои пистолеты, но первый автомобиль, прибавив газу, ударил его капотом и швырнул высоко в воздух. Гетц упал на тротуар.
Конфорти, не оглядываясь, взбежал на крыльцо. Пит, спрятавшись за мертвым копом, заметил только мелькание его ног. Ему хотелось вжаться в землю, и он изо всех сил вцепился в ремень мертвого копа. Конфорти заметил его и оскалился в торжествующей улыбке. Он оттащил копа вместе с Питом, все еще цепляющимся за ремень.
– Убирайся! – вопил Пит, пытаясь спрятаться за копа. – Не надо!
Конфорти поднял автомат. Пит смотрел, как палец Конфорти нажимает на спусковой крючок.
Вдруг за спиной Конфорти прозвучал пистолетный выстрел. Пит увидел, как толстое крысоподобное лицо Конфорти скривилось, глаза стали безжизненными. Автомат дернулся в сжавшей его мертвой руке и начал стрелять, так как палец мертвеца автоматически нажал на спуск. Потом Конфорти уронил автомат, сделал шаг вперед и упал лицом вниз.
Мгновением позже Пит был окружен угрюмыми полицейскими.
Толстый сержант взгромоздил свою тушу на заскрипевший стул и кивнул своей круглой головой.
– Лейтенант допрашивает его сейчас, – сказал он. – Он вас ожидает?
– Да, – сказал Конрад, – он ожидает меня. Что он делает? Обрабатывает Вайнера?
На лице сержанта появилось неясное выражение.
– Ну, он должен точно его причесать, – ответил он. – Из-за него убиты трое наших парней.
Конрад повернулся, в три шага пересек комнату, быстро прошел по коридору к двери в другом конце его. Он повернул ручку и распахнул дверь.
Пит сидел в центре ярко освещенного круга света. Небольшая комната была наполнена табачным дымом, запахами пота и грязи. Она была так же полна толстокожими, краснолицыми детективами. Барден стоял перед Питом и в тот момент, когда вошел Конрад, отпустил ему затрещину. Голова Пита дернулась назад, затем вернулась на место. Из разбитой губы по подбородку потекла кровь. Темные глаза Пита, суженные и полные ненависти, смотрели на Бардена.
– Значит, ты никогда не слышал о Маурере? – глумился он. – Значит, ты не читаешь газет?
– Только спортивную хронику, – сквозь зубы ответил Пит.
Барден снова отвел руку, но Конрад успел перехватить ее.
– Успокойся, Сэм, – сказал он спокойно.
Барден повернулся, он холодно и тупо смотрел на Конрада.
– Да, конечно, – горько сказал он. – Успокойся, не думай о парнях, которых убили. Не вспоминай об их вдовах и детях. Успокойся! Что, ты считаешь, я должен сделать? Обнять и расцеловать этого красавчика?
Конрад опустил руку Бардена.
– Прошу прощения, что прервал эту беседу, но мне нужен этот парень. – Он вытащил лист бумаги и положил его на стол. – Это тебе, Сэм. Не хочешь ли подписать?
От прилившей крови лицо Бардена стало багровым. Он взял бумагу, взглянул на нее и положил обратно на стол.
– Что ты собираешься с ним делать? – спросил он скрипящим голосом. – Положишь его в постель с радио и будешь четыре раза в день вкусно кормить?
Конрад твердо посмотрел на него, но ничего не сказал. Барден фыркнул, обошел вокруг стола, взял журнал записей, размашисто сделал запись, промокнул чернила и протянул журнал Конраду.
– Ладно, забирай крысенка. Он не говорит. Он ничего не знает. Он никогда не слышал о Маурере. Он на милю не подходил к парку. Если ты думаешь, что вытянешь из него что-нибудь без битья, то ошибаешься.
– Мне нужен еще фургон и эскорт, – сказал Конрад. – Устрой мне это, пожалуйста, Сэм.
Барден поднялся и кивнул одному из детективов. Тот сразу вышел. Затем Барден подошел к Питу и сурово посмотрел на него.
– Ты еще вернешься сюда, Вайнер. Не воображай, что все будет легко и приятно, раз тобой интересуется окружной прокурор. Ты вернешься, и мы что-нибудь приготовим для тебя… – он замахнулся и нанес такой удар Питу правой, что тот опрокинулся вместе со стулом.
Пит растянулся на полу с ошеломленным видом, держась рукой за пылающую правую щеку. Конрад отвернулся. Он не одобрял подобных методов, но не мог и порицать Бардена. Потерять трех хороших полицейских, спасая жизнь никчемному молодому гангстеру, было горько. Пит с трудом поднялся на ноги и прислонился к стене. Никто ничего не говорил. Никто не двигался. Прошло несколько минут, открылась дверь, и вернулся детектив.
