— Вряд ли он станет болтать о событиях и обстоятельствах сегодняшнего вечера, — сказал Хендерсон. — Но на всякий случай все же скажи ей, пусть передаст этой гниде, что если он только вздумает распустить язык, то я вернусь. — Он зловеще усмехнулся. — Ну вот и все как будто?
— Да, — согласился я.
— И все-таки вы меня заинтриговали, — признался он. — Скажите, что такое спрятано у Расса в машине, о чем сам он не знает?
— Двуствольный обрез в багажнике, — ответил я.
Он понимающе кивнул.
— Вы хотите, чтобы на нем появились отпечатки?
— Это было бы просто замечательно, — сказал я.
— Нет ничего проще. — Он перевел взгляд на третьего парня, все ещё стоявшего рядом с пистолетом наготове. — Что ж, Эрл, думаю, нам пора. Ты вместе с моей девочкой сядешь в нашу машину, а мы с Чаком поедем в машине Блэра. Ясно?
Молодой человек молча кивнул и быстро ушел в дом. Хендерсон вздохнул и пожал плечами.
— Я вам очень благодарен, Холман, — сказал он. — Навел о вас справки у Карсона в Сан-Диего, и он заверил меня, что с вами можно иметь дело. И это действительно так. Так что не забудьте, теперь, как только окажетесь в Сан-Диего, обязательно загляните ко мне, не стесняйтесь. Договорились?
— Хорошо, — пообещал я.
Он дружески хлопнул меня по плечу, отчего я едва не сел на пол, а затем развернулся и тоже скрылся в доме. Я же подобрал с пола свой пистолет и сунул его обратно в кобуру, после чего дождался, когда с улицы донесутся звуки заведенных моторов. Паула сидела в гостиной, уронив руки на колени и уставившись куда-то в пустоту.
— Я знаю, что он сделал с Джерри, — проговорила она каким-то бесцветным голосом. — Тебе вовсе необязательно рассказывать мне об этом.
— Тебе лучше вызвать доктора, — сказал я.
— Всему свое время, — вздохнула она. — Если бы кто-нибудь всадил ему нож в яйца лет двадцать назад, то теперь все было бы намного проще!
— Хочешь, я сам позвоню доктору? — осторожно спросил я.
— Нет! — Она решительно замотала головой. — Я позвоню ему. Просто уйди отсюда, Рик Холман, и больше никогда не возвращайся!
— Может быть все-таки я могу для тебя что-нибудь сделать?
— О Боже! — Она подняла на меня глаза, и её лицо исказила злобная гримаса. — Тебе не кажется, что ты и так уже достаточно натворил?
* * *
Вечером следующего дня в выпуске новостей прошло интересующее меня сообщение. Труп Расса Блэра был найден в его собственной машине где-то за городом, среди холмов. Блэр застрелился, и экспертиза установила, что двуствольный обрез, обнаруженный в багажнике его автомобиля, и является тем оружием, из которого был застрелен в Белэре частный детектив, Майк Роулинс. И так далее. Я выключил радио и целиком сосредоточился на перемешивании зеленого салата. Утром того же дня, через пять минут после открытия банка, я обналичил чек Блэра, и пребывал в до того умиротворенном настроении, что, пожалуй, даже не отказался бы послать цветы ему на похороны.
Примерно полчаса спустя зазвонил телефон, и в голове у меня промелькнула мысль, что если это звонит Салли Морган, чтобы отменить наше свидание, то я наложу на себя руки. Но, к счастью, это была не Салли Морган.
— В новостях говорили, что застрелился некий Блэр, — сказал доктор Слейтер. — Ты слышал об этом?
— Слышал, — признался я.
— У него в багажнике нашли обрез, — продолжал Слейтер. — Тот самый, из которого убили Роулинса в Белэре.
— Правда? — удивился я.
— Не понятно только, как он попал туда, — сказал он. — То бишь в машину к Блэру.
— Да, тут определенно есть, о чем призадуматься, — согласился я.
— Ну, Холман, ты и хитрец! — Он усмехнулся. — И вообще, оставь в покое мой медперсонал!
— А ты почаще приглашай меня в гости, — сказал я. — А я тогда буду звать тебя к себе.
— Надеюсь, ты не веришь всему этому бреду, что болтают о якобы устраиваемых мною дурацких вечеринках, лишь потому, что это отдаленно похоже на правду, а? — поинтересовался он.
— Как дела у Линди? — задал я встречный вопрос.
— Просто замечательно, — ответил Слейтер. — Я пересказал ей содержание последнего выпуска новостей. И, похоже, она осталась очень довольна. Вот я и подумал, что тебе, пожалуй, тоже будет небезынтересно узнать об этом.
— Что ж, док, спасибо за звонок, — сказал я. — А что, в телефоне у тебя тоже стоит «жучок»?
— Я поступил гораздо дальновидней, — радостно объявил он. — Я снабдил «жучками» и скрытыми телекамерами всех своих медсестер. И поэтому не сомневаюсь, что шоу, которое мне предстоит увидеть сегодня вечером, даст сто очков вперед любому телеканалу!
Когда я положил трубку, он все ещё хихикал. Минут через десять в прихожей раздался звонок, и я так поспешно распахнул дверь, что едва не сорвал её с петель.
— Добрый вечер, — объявила с порога пышногрудая златовласка. — Вы должны делать все, что назначил доктор. — Она лениво улыбнулась. — А если вы запамятовали, то он назначил вам именно меня.
Она прошла мимо меня в гостиную и бросила на пол объемистую сумку.
— Очень мило, — сказала она.
— Кампари с содовой и со льдом сейчас прибудет, — пообещал я.
— Не нужно торопить события, Рик, — ответила она. — У нас впереди ещё сегодняшний вечер, а также весь завтрашний день и ещё одна ночь.
Мы поужинали вместе. Она воздала должное приготовленным мною отбивным с зеленым салатом. Я открыл бутылку хорошего вина, и сам же её и выпил, в то время, как моя гостья отдавала предпочтение кампари с содовой, щедро бросая себе в бокал кубики льда. Затем мы снова вернулись в гостиную. Затянувшаяся беседа уже как будто подходила к своему логическому завершению, когда она вдруг бросила встревоженный взгляд на часы.
— С ума сойти, как быстро летит время, — воскликнула она. — Мне уже давно пора быть на работе.
— На работе? — переспросил я упавшим голосом, и внутри у меня все оборвалось.
— На работе, — подтвердила она. — Мне нужно пойти и срочно переодеться.
Схватив свою сумку, она устремилась в спальню. Мне показалось, что она либо сошла с ума — это плохо! — или же просто утратила способность ориентироваться — а это хорошо! Минут через пять она вернулась, одетая в свой симпатичный голубой халатик.
— У меня нет времени на пустую болтовню с пациентами, — строго объявила она. — Раздевайтесь.
— Раздеваться? — пробормотал я.
— Да, и побыстрее!
Я в точности выполнил её приказание. А когда, наконец, снял и трусы, она одобрительно хмыкнула и схватила меня за член.
— Все очень запущено, — объявила она. — Скажите на милость, что можно делать с этой штукой, пока она вот в таком состоянии?
Голубой халатик застегивался спереди на пуговицы. Я начал расстегивать их одну за другой. Наполовину растегнув халат, я обнаружил, что она была без бюстгальтера. У неё была прекрасная, мягкая грудь с твердыми нежно-розовыми сосками. Еще три пуговицы, и халат соскользнул вниз, падая на пол, к её ногам. Трусиков на ней тоже не было, а треугольник между бедер был покрыт мягкими ярко-рыжими волосиками. Я нежно погладил его, и её хватка стала крепче.
— Медсестры не должны выставлять на показ свои чувства, — сказала она, — но прошу тебя, не останавливайся!
Я подхватил её на руки и понес в спальню, где бросил её на кровать, лег рядом, взял в руку правую грудь и начал целовать упругий сосок. Она одобрительно застонала, протянула руку вниз и снова взяла мой напряженный член.
— Терпеть не могу заниматься этим второпях, — проговорила она, задыхаясь. — Но сейчас я очень спешу, Рик!
Я лег на нее, и она широко развела ноги, рукой направляя мой член в теплое, истомившееся ожиданием лоно. И тут я понял, что мне тоже некогда. Примерно через три минуты мы одновременно достигли бурного оргазма, и она вскрикнула от восторга.
Пять минут спустя мы уже лежали рядом, а я все ещё никак не мог отдышаться.
— Он не хочет вставать, — сказала она, проводя указательным пальцем по моему поникшему члену. — Ты знаешь об этом, Рик?
— Ему нужно немного времени, чтобы снова дойти до нужной кондиции, объяснил я.
— Что за глупости! — фыркнула она. — Я могу сделать это лучше и гораздо быстрее. — Ее голова скользнула вниз по моей груди и животу, оставляя после себя прочерченную кончиком языка дорожку приятного тепла. В конце концов, — заметила она как бы между прочим, — ведь для этого и существуют на свете медсестры, верно?
А немного погодя, уже не помня себя от исступления, я все-таки понял, для чего именно нужны медсестры!
