У самой дороги, правда, возникла непредвиденная сложность: к оказавшейся на пути парочке сунулась было с вопросами бригада телевизионщиков. Но находчивый «санитар» успел прикрыть лицо Владимира Александровича так, что в объектив попал только окровавленный ватный тампон и кусок макушки.
Вместо знакомого по вчерашней поездке такси спутников ожидал микроавтобус - дальний родственник питерской «скорой помощи». Не менее дюжины точно таких же машин сменяли на крохотном пятачке, одна другую - прибывали и тут же отваливали в реве и мерцании спецсигналов, увозя очередного пострадавшего.
- Поехали! - скомандовал Леня. На этот раз за руль сел не он - неприметный мужчина в футболке с облегчением прекратил изображать возню с двигателем, грохнул крышкой капота и занял водительское место.
Покрытые мучнисто-белой, непрозрачной пленкой окна прекрасно оборудованного медицинского отсека не давали возможности сориентироваться. Собственно, для Виноградова это в любом случае было бы непосильной задачей: перекрестки, виражи, многополосные автострады, какие-то стены и улочки…
От кабины водителя пассажиров теперь отделяло толстое, герметично заделанное стекло - да и вообще, шумоизоляция казалась полной. Снаружи к ним не проникали ни завывания полицейских автомобилей, ни уличный шум, ни даже собственная мощная сирена.
- Вы воды обещали…
- Да, конечно, пожалуйста! Может быть… пятьдесят граммов? - Сопровождающий сделал такое лицо, что Виноградов сглотнул слюну.
- Водки? - Действительно, повод был достойный, лучше не придумаешь. Следовало выпить, но майор не знал, как организм отреагирует на выход из стресса.
- Обижа-аете… Спирт! Чистый, медицинский?
- Спасибо, - неожиданно для самого себя отказался Владимир Александрович. - Может быть, позже.
- Ну и правильно. - Запакованный в целлофан сосуд исчез из поля зрения. - Потом еще будет время!
Последняя часть фразы звучала обнадеживающе, но вполне могла быть лишь словесным камуфляжем.
Тем не менее пора настала заняться собой - что бы ни ждало впереди, встретить это следовало в подобающем виде. Владимир Александрович снял с себя рубашку, аккуратно отодвинул в сторону документы, часы и бумажник. Вылез из брюк - подумав, что ни за какие коврижки не влезет в них обратно.
- Вы крестик-то православный снимите пока, - посоветовал спутник.
- А что - оскорбляет религиозные чувства?
- Нет, почему же… Просто - это лишняя примета, привлекает внимание,- пожал плечами человек, представившийся Леней. Потом сказал что-то на иврите в переговорное устройство, отделявшее их от кабины.
- Что прикажете делать? - После десяти минут отчаянной гонки микроавтобус замер, и спутник Виноградова потянулся к дверному замку. - Я сейчас вернусь. Обождите.
- А куда же я денусь… - вздохнул майор в подставленную спину. Некоторое время он сидел на обтянутой дерматином, обшарпанной койке: отмытый, в одних трусах. Еще, правда, имелся «Ориент» на запястье, но за одежду он вряд ли бы сошел.
«Интересно,- подумал Владимир Александрович, - куда это мы приехали? Может, пока не поздно, делать нош? Отсек не заперт…»
Но дверь уже открывалась, пропуская внутрь Леню.
- Держите! Должно подойти…
В пакете оказались: белые застиранные джинсы, новенькая футболка, плавки и кепка с надписью по-английски: «Я люблю Иерусалим!».
- Носков у него нету, а дальше искать некогда, - извинился благодетель.
- Спасибо! - Они уже ехали, поэтому одеваться пришлось на ходу. Теперь, судя по снизившейся скорости, водитель выключил «мигалку» и старался не привлекать внимания. Дорога испортилась до неприличия… Не без труда удерживая равновесие, Виноградов сменил гардероб. - Спасибо… Не знаю, как благодарить.
- Ерунда, - отмахнулся Леня. - Восемьдесят шекелей - и мы в расчете.
Гость Израиля крякнул от удивления, но предпочел открыть кошелек, в который только что спрятал снятую с шеи серебряную цепочку с крестом.
- С удовольствием!
- Нет проблем…
В крови Владимира Александровича много чего было намешано, на образцового славянина он никак не тянул, - но в очередной раз убедился, что понять евреев могут только они сами… и, пожалуй, избравший их когда-то Господь.
Вскоре, судя по всему, приехали.
- Господин Виноградов, только прошу вас - не горячитесь… Обещаете?
- Попробую. Смотря что вы со мной собираетесь делать.
- Да ну что вы, ничего плохого! - возмутился собеседник. - Все объяснят…
- А кто - могу полюбопытствовать?
- Все объяснят! - приложил руки к сердцу вчерашний таксист.
В молчаливом ожидании они провели не более минуты.
Дверца микроавтобуса открылась - и вместе с уличным шумом в прохладу отсека проникла угловатая мужская фигура.
- Шолом!
- Здрас-сте… - Дверца захлопнулась, опять отсекая внешнее пространство.
На первый взгляд вошедший был даже моложе Виноградова: высокий, с непропорционально длинными руками и тщательно выбритым подбородком. Чуть ниже виска угадывался старый шрам - то ли детская травма, то ли след от удара кастетом.
Это именно с ним меньше часа назад предстояло встретиться на «Променаде» Владимиру Александровичу. Не узнать этого человека было невозможно - Китаец оказался прав.
Он так и сказал тогда, прощаясь:
- Не беспокойся, узнаешь… Приветпередавай!
- Значит, на вашего знакомого можно положиться? - Виноградова уже ждала машина, дорожная сумка стояла под дверью, и времени почти не оставалось.
Только что майор повесил на рычаг телефонную трубку: Николай, отвечавший за Ближний Восток, уже прилетел в Израиль и теперь активно занимался подготовкой визита.
- На себя-то не всегда можно… - Господин Иващенко пожал плечами. - Три года!
- Что - три года? - не понял Владимир Александрович.
- У «хозяина», в одном бараке. Республика Коми - есть такая… Слышал?
- Приходилось. - Виноградов не стал уточнять, что по роду службы ему когда-то пришлось покататься по северным лагерям. И это был шок на всю оставшуюся жизнь.
- Я уже хорошо стоял, в авторитете, а у пацана - первая ходка! Интеллигент, очечки… - Китаец хмыкнул. - У меня тогда общего срока засижено было больше, чем ему лет исполнилось!
- За что же это его? - удивился майор.
- Шумная история… Конец застоя, еще Горбачева только выбрали. А этот головастик в университете учился - не то физиком, не то химиком. Или что-то такое насчет компьютеров? Не помню, короче. - Снизу просигналили, и рассказчик заторопился: - Пора… В общем, он натуральную банду организовал, из одних евреев. Человек двадцать! Со всеми делами - оружие, транспорт, разведка. Это сейчас такое сплошь и рядом, а тогда… Больше года половину торговли и всех теневиков в своем городе раком ставили. Потом, естественно, сгорели. И никто верить не хотел, что такой мозгляк действительно за главного! Все равно пятерик навесили - хоть потом и освободили условно-досрочно, по половине срока.
Дальнейшее Виноградов представлял и сам: перестройка, открывшийся массовый «выезд», успешное применение отечественного криминального опыта на исторической родине.
- Он действительно там… самый главный?
- Да. - Судя по тону, Китаец знал, что говорит. - Кто-то пытался спорить, но… Что-то я больше об этих ребятах ничего не слышал.
Несколько позже, в автомобиле, господин Иващенко извинился:
- Мне неудобно говорить, но… Ясно - конспирация, всякие там пароли, проверки! В каждой конторе свои правила. Только… Он очень самолюбивый парень. Умный, но обидчивый. Поэтому - постарайтесь поделикатнее, ладно?
…И теперь, сидя на узенькой, похожей на носилки койке медицинского отсека, майор даже и не знал, как перейти к формальному знакомству.
Автобус снова куда-то ехал, но почти не трясло.
- Моя фамилия - Виноградов.
- Я в курсе. Очень приятно! - Они остались один на один, Леня перебрался, очевидно, к водителю. - Хорошо, что вы не пострадали.
- Да, меня тоже это радует.- Владимир Александрович позволил себе подпустить в голосе некоторые капризные нотки. В конце концов, он был гостем, безопасность которого оказалась под угрозой. И принимающая сторона обязана чувствовать себя виноватой.
- Вы что-то хотели спросить? Меня предупреждал наш общий американский знакомый.
- Если не возражаете…- Помимо описания внешности, Китаец на всякий случай снабдил Виноградова некоторыми дополнительными сведениями, позволявшими исключить подмену. - Учитывая несколько необычные обстоятельства нашей встречи… Скажите, тот негодяй, уголовник, который когда-то оставил эту отметину, - как его звали в лагере?
- Кличка у него была - Вислый. - Собеседник непроизвольно дотронулся до шрама.
- И чем это он вас?
- Ложкой. Обычной заточенной ложкой!
- Спасибо… Кстати, помните последний вечер перед освобождением? Тогда много народу собралось…
- Нет, всего трое! - Чувствовалось, что воспоминания о далеких северных лесах утратили для сидящего напротив человека болезненную остроту. Более того, он, кажется, даже получал от игры в шпионов какое-то удовольствие.- Всего трое. В клубе… Я, Китаец и сам «хозяин» зоны - он был прикормленный, и никто бы нам не предъявил, но все равно светиться не хотелось.
