Агент стоял на своем:
— Либо девять сорок два наличными, либо никаких книг. Вот единственное предложение, с которым согласится экспресс-почта.
— Тогда бери себе эти книги! — рявкнул Сэм Крэгг. — Возьми и засунь их… — Он в подробностях объяснил агенту, что тому надлежит сделать.
Агент усмехнулся:
— Ребята, вы и вправду на нуле?
— Не то слово! — отозвался Джонни Флетчер. — Появились бы мы здесь в такую рань, до завтрака, имей мы бабки?
— Ну да, конечно! — кивнул агент. — Это вряд ли. В общем, так уж вышло, что я, кроме всего прочего, еще и констебль. В нашем городке действует постановление против бродяжничества. Значит, ребята, придется вас отправить кое-куда. Ну-ка, пошли! И спокойно, без шума, а не то…
Джонни Флетчер и Сэм Крэгг так и не узнали, что угрожало им в противном случае. Их словно ветром сдуло из конторы. Они чуть было не сорвали дверь с петель. Когда агент-констебль показался на пороге, Джонни с Сэмом уже отмахали полквартала вверх по улице и продолжали набирать скорость.
Они не снижали темпа, пока не выбрались за черту города. Джонни Флетчер замедлил шаг, дабы Сэм Крэгг смог догнать его. Сэм пыхтел как паровоз.
— Большей подлянки Морт Мюррей кинуть не мог! — сказал он, отдышавшись. — Послать книги наложенным платежом… Это надо же! Понял ведь по телеграмме, которую мы послали с оплатой получателем, что у нас туго с монетой.
Джонни покачал головой:
— Так недолго и веру в человека потерять. Понять не могу, в чем дело, ведь прежде Морт никогда нас не подводил. В конце концов, не так уж много мы ему и задолжали — каких-то несколько сотен баксов.
— Просто невезуха! — воскликнул Сэм. — Неудачи преследуют нас с тех самых пор, как мы оказались в этой Миннесоте. Помнишь ярмарку? Всю дорогу проливной дождь. А в Миссури за каким дьяволом нас понесло? Вот уж непруха так непруха! А наша колымага, зараза, — набегала всего-то двести пятьдесят тысяч, и пожалуйста вам — развалилась на мелкие кусочки. А теперь еще вот это!
— Да уж! — В голосе Джонни слышалась горечь. — В чужом краю… И зима на носу. Ни приличного пальто, ни денег, ни тачки. Ни-че-го…
Сэм Крэгг бросил на друга испуганный взгляд. Для него находиться в упадке — естественно и необременительно, но Джонни Флетчер…
— Джонни, могло быть и хуже! — заметил он. — Не бери в голову! Сколько раз мы оказывались на мели и всегда выплывали. Ты, как всегда, что-нибудь придумаешь.
— Только не здесь, — вздохнул Джонни. — В глуши у меня опускаются руки. Фиговый из меня бойскаут! Мне даже костер не разжечь, впрочем, было бы что готовить…
— Эй, ты чего? — Сэм встревожился не на шутку. — Будем бить лапками, как та лягушка в сметане, и вылезем… Гляди-ка, дорожный знак! Бруклендс километров через пять — не так уж и далеко.
— А толку что? Дыра дырой… Сотни две жителей, и все как один себе на уме. Провинциальные аборигены вечно чужаков подозревают… Жлобы, каких мало.
Сэм Крэгг нахмурился.
— Кстати, может, моя книжка пригодится? — Он достал из кармана книжонку в бумажном переплете. — Вот — «Двадцать простых карточных фокусов».
— Спрячь ее, Сэм, — вздохнул Джонни. — Карточные фокусы не помогут. Вот если бы в ней рассказывалось, как «ломать купюры»… Но из этого тоже ничего не выйдет, ибо купюры у нас нет.
Джонни имел в виду весьма распространенную забаву. Скажем, заходишь в магазин с десятидолларовой купюрой в руке и будто бы собираешься купить какую-нибудь мелочовку. Затем вешаешь кассиру лапшу на уши, а в итоге магазин оказывается в убытке.
Сам Джонни никогда не «ломал», но в нынешнем отчаянном положении готов был и на это, имей он необходимый для начала десятидолларовый банкнот.
Его мрачное предсказание сбылось: Бруклендс оказался населенным пунктом с тремястами жителями. Ну, может, чуть больше! На весь городок — одна торговая улица и несколько десятков домов.
Не успели они и сотни шагов сделать, как из крайнего дома вышел краснощекий мужчина лет пятидесяти и преградил им дорогу.
— Кого-то ищете, молодые люди? — вежливо поинтересовался он.
— Кого это волнует? — отрубил Джонни.
— Ну, положим, меня. Я здешний констебль, ребята… Тпру!.. — Он вытащил из кобуры на боку огромный пистолет, наверняка времен Гражданской войны.
Джонни и Сэм сразу отказались от мысли о побеге.
— В чем дело? — спросил Джонни.
— Позвонил мне двоюродный братец из Поплар-Сити. Сказал, двое парней идут сюда. — Он подмигнул. — Нам платят по два бакса за голову бродяги. У нас в округе прорва дорожных работ. Ну, парни, вперед!
Он взмахнул пистолетом, и Джонни с Сэмом безропотно затопали на другой конец города в тюрьму, оказавшуюся на удивление привлекательным одноэтажным зданием.
Комнатушка возле входа, похоже, служила констеблю кабинетом. Рядом виднелась дверь из металлических прутьев. Констебль отпер ее.
— Располагайтесь, ребята! День клонится к закату, так что пока делать нечего. Утром судья вкатит вам тридцать суток, и за работу. Строить дороги кому-то надо, как-никак. Толстяк, ты что-то сказал?
Не оборачиваясь, Сэм Крэгг кинул через плечо:
— Чтоб тебе жена мышьяку в сидр подсыпала!
Он окинул взглядом помещение. Неплохо для тюрьмы! Свободно разместятся коек двенадцать, а стоят всего пять. Но зато прочные, железные, с матрасами.
В камере уже находились двое — юноша лет двадцати, в дорогом, хотя и не первой свежести костюме, и видавший виды отброс общества.
Юноша привстал и сказал:
— Добро пожаловать в наш отель.
— Здорово, братцы! — вежливо произнес Джонни. — Моя фамилия Флетчер, зовут Джонни, а этого здоровяка зовут Сэм Крэгг.
На лице молодого человека появилось подобие улыбки.
— А я Том Квизенберри.
— Рад познакомиться! — Джонни перевел взгляд на обшарпанного субъекта.
Тот покачал головой и что-то процедил сквозь зубы. Пожав плечами, Джонни подошел к одной из коек и потрогал матрас.
— Неплохо, — одобрил он. — Не так чтоб уж очень, но и не плохо.
Сэм Крэгг бросил все свои сто килограммов на другую койку и буркнул:
— Сойдет. Отдохну-ка я, а то для дорожных работ надо быть в форме.
Джонни Флетчер поморщился:
— Так их и разэдак, эти дорожные работы! — Он обернулся к Тому: — Констебль говорил, бродяг ставят дороги мостить. Не в жилу, должно быть, а? От рассвета до заката?
Том Квизенберри помрачнел:
— Его вот привели всего часа два назад, а я… По-моему, меня не считают бродягой. Я жду суда.
— Ух ты! — воскликнул Джонни. — Ну-ка, подожди, дай догадаюсь. Ты грабанул один из экспрессов на «Юнион Пасифик».[1] Угадал?
Молодой Квизенберри закусил губу:
— Мне не смешно. По правде сказать, я паршиво себя чувствую.
Нытье еще никому не скрашивало пребывание в тюрьме. Раз уж посадили, сиди и постарайся провести время с толком. Часа два Джонни Флетчер выслушивал жалобы Тома Квизенберри, а потом сказал:
— Послушай, парень. На наших койках хотя бы есть матрасы. Это уже кое-что. Один раз в тюряге Блумингтона, в Иллинойсе, довелось дрыхнуть на голой сетке. После этого у меня на спине целый месяц можно было играть в крестики-нолики.
— Ага, точно! — вмешался Сэм Крэгг. — Расскажи ему о каталажке в Пасифике, что в Миссури. Ну и душегубка! Нас, помню, набили в камеру человек восемнадцать. Стоять и сидеть приходилось по очереди.
Том уселся на одну из коек. Подобрав ноги, уткнулся подбородком в колени и, не поднимая головы, заметил:
— Вы, ребята, похоже, привыкли, а я в тюрьме впервые.
Сэм Крэгг затянул хриплым басом:
— А слезы катятся, братишки, на рубашечку…
— Перестань! — оборвал его Джонни Флетчер. — А тебе, Том, я вот что скажу: к тюрьме привыкнуть нельзя. Правда, мужик? — обернулся он к грязному, обросшему бродяге, который до сих пор не вымолвил ни слова.
Он и теперь ничего не сказал, поскольку находился на той стадии, когда уже не отвечают ни на чьи вопросы. Но если спрашивает полицейский, тогда другое дело.
Джонни понимал, что жуткий вид молчаливого сокамерника повергает Тома Квизенберри в уныние. Он решил утешить его:
— Все зависит от того, как на это взглянуть. Вот нас четверо, и сидим мы тут в кутузке, где-то у черта на рогах, хотя и в штате Миннесота. Сэм, как наш город называется?
Сэм Крэгг повел плечами:
— Поплар-Сити, что ли? Нет… так назывался тот, наш первый городишко.
Джонни Флетчер поморщился:
— Там и выяснилось, что Морт Мюррей послал нам книжки наложенным платежом, а у нас в карманах ни цента. Морт, конечно, зараза, каких мало! Отправить посылку с оплатой получателем — не слишком любезный поступок.
Сэм Крэгг нахмурился:
— Не слишком любезно с нашей стороны было не платить Морту, когда у нас водились деньжата. Ты ведь прекрасно знаешь, Морт всегда на грани разорения, но в тюрьму он ни разу не попадал.
