– Как? – сказал я, вытаращив глаза. – О чем вы говорите?
– Вы частный детектив, да? А если я вас найму, чтобы отыскать убийцу Петера? Вы можете начать расследование немедленно! Найдите мне убийцу Петера, Бойд! Я готова за это заплатить.
– Эй! Осторожно! Вы не забыли одну маленькую деталь? Мы должны вызвать полицейских, дождаться их прибытия, ответить на миллион вопросов, подписать протокол и…
– Я, – злобно оборвала она. – Но не вы!
– Вы отводите мне роль глухонемого?
– Нет. Вы никогда здесь не были, – спешно пояснила она. – А поскольку вы сюда не приезжали, вам нужно немедленно исчезнуть. Разве я не права?
– О чем вы толкуете?
– Вы только что сказали мне, что поскольку у меня нет алиби, то помочь мне вы не в состоянии. Но вы не хотите помогать и полиции.
– Да… Очевидно. Может быть, вы и правы.
– Следовательно, вы не скрываете от правосудия сведения или еще что-то в этом роде, – говорила она быстро. – Я могла появиться в доме в любой момент и обнаружить тело, не так ли? Необязательно звать полицию прямо сию секунду. Если я позвоню им через четверть часа, ничего не изменится.
– Мне это не по вкусу, – проворчал я. – При малейшем промахе у меня отнимут лицензию. Да, подождите! А как насчет Чарли?
– Чарли? При чем тут он?
– Он меня нанял, чтобы я разыскал вас. Вы забыли? Он обязательно расскажет об этом парням из убойного отдела, и они захотят знать, почему я так и не нашел вас… и труп. Нет, миссис Ваносса, я не уйду!
Я закончил свое выступление энергичным движением головы.
Она рассмеялась.
– Чарли я возьму на себя. Он будет молчать, я вам обещаю. Если со мной что-нибудь случится, кто будет оплачивать счета в конце каждого месяца? Кстати, сколько он дал вам за то, чтобы найти меня?
Я достал из внутреннего кармана чек и протянул ей. Она взглянула на него и недоверчиво подняла голову.
– Тысяча долларов? – пробормотала она бесцветным голосом. – Видимо, он действительно сходил с ума от беспокойства. Смешно! – Она спокойно разорвала чек на четыре части и смяла в ладони. – Он окончательно спятил!
– Эй! – вскричал я в негодовании. – Это…
– К чертовой матери! Не думайте об этом. Сегодня вечером я отправлю вам чек на пять тысяч долларов.
– Но…
– Чарли не вспомнит, что он дал вам чек на тысячу долларов. Поверьте, он забудет даже ваше имя. Он, как всегда, точно выполнит все мои указания… – Ее рот искривился. – Свои интересы он не упустит, и на этот счет Чарли весьма одарен. К тому же я буду спокойна, если вы станете работать исключительно на меня, Бойд. – Она разжала пальцы и уронила смятые обрывки чека Чарли Ваноссы. – Понимаете, что я хочу сказать?
Я отлично все понял. Разорвав чек, она вычеркнула Чарли Ваноссу из числа моих клиентов и, таким образом, лишила выбора. Мне оставалось только согласиться работать на нее – или я оказывался втянутым в бесконечное полицейское расследование за бесплатно. Я не хотел помогать полиции, но, если останусь здесь, поневоле придется сотрудничать с ними, и пять тысяч долларов уплывут мимо моего носа. Поэтому я решил взять на себя нелегкую миссию: доказать невинность Карен Ваноссы!
– Договорились, я в вашем распоряжении.
– Ладно, поговорим об этом… позднее, – сказала она. – Я счастлива, что стала вашей клиенткой, Бойд. – Она выпила и протянула мне пустой стакан. – А сейчас вымойте-ка стаканчики. Совершенно необязательно оставлять слишком явные следы нашего пребывания.
– Таким образом, я принят на работу еще и мойщиком посуды. Расскажите мне о покойном Петере Пелле. Кто, по-вашему, мог его убить?
– Не знаю, – сказала она задумчиво. – Никто, кроме этой маленькой шлюхи, с которой он жил… но она, по его словам, не из ревнивых.
– Он жил с другой женщиной? – изумился я. – И кто она?
– Так называемая актриса, – бросила она презрительно. – Держу пари, ее роли ограничивались водевилями на диване с партнером в качестве публики! Она называет себя Нина Норт… От этого имени за версту пахнет липой! Ее настоящее имя наверняка слишком уж отдает деревней! Наверняка она хорошо готовит, иначе чем бы могла удержать Петера? Живет в нищенской квартире в Гринвич-Виллидж. Там она принимает у себя тьму всяких типов, каких-то земляков, с которыми ей весело.
– А Петеру нравится их компания?
– Он не может их выгнать. – Она с раздражением пожала плечами. – Неужели вы думаете, что я теряла бы с ним время, будь он неотесанным мужиком?
– Не думаю. У него есть работа?
– Нет. Последняя пьеса, в которой он играл, провалилась… не по его вине, у него была маленькая роль, а пьеса продержалась на Бродвее только неделю. Он должен сейчас получить главную роль в комедийном телевизионном сериале и ждет подтверждения от своего импресарио.
– А его друзья?
– У Петера никогда не было друзей. У актеров их не бывает. Только знакомые или враги.
– Тогда расскажите о врагах.
– Их практически не было, – уронила она с полнейшим безразличием. – Только знакомые, за исключением меня и этой потаскушки Нины Норт.
Я потер руки и ухмыльнулся.
– Чудесно! Вы приглашаете меня отыскать его убийцу и за пять минут сводите число подозреваемых к двум. И сама вы на пятьдесят процентов под ударом!
– Неверный вывод, Бойд. – Она слегка вздрогнула, скрестила руки и еще больше скорчилась. – Что касается меня… у меня нет ни одного друга, а вот врагов… их у меня навалом!
– Думаете ли вы, что кто-нибудь мог убить Пелля, чтобы навредить вам?
– Почему бы нет? Такой мотив не кажется невероятным.
– Кто, например? – настаивал я.
– Да хотя бы старина Чарли… Вы знаете, что у нас нет детей? Это значит, что, если я умру естественной смертью или на электрическом стуле, Чарли унаследует мои деньги. А это стоит того, чтобы далеко пойти, уверяю вас!
– Чарли можно исключить. Даже такой недоумок, как он, не стал бы посылать меня сюда как раз в то время, когда предполагал потихоньку войти в дом и убить Пелля.
– Да, вы, без сомнения, правы. – Она казалась искренне огорченной. – Если бы это мог быть Чарли, все оказалось бы проще. В этом случае нам стоило только запереть его в спальне с двумя слегка одетыми девками, и через две минуты он подписал бы признание со всеми деталями.
– У вас разыгралось воображение, – проворчал я. – Расскажите о других врагах.
– С ходу это трудно сделать, – сказала она. – Я подготовлю вам список к завтрашнему дню. Думаю, он займет страниц десять.
Я бросил наудачу:
– А тот политикан, из-за которого вам пришлось выскочить замуж за Чарли?
– Вы наслушались бредней Чарли.
– Итак, кто этот политикан? – настаивал я.
– Это домыслы Чарли! – сказала она твердо. – У моего муженька, как вы знаете, мозги набекрень. Придется уменьшить его месячное содержание. – Она раздвинула пальцы на полсантиметра. – Вот сколько ему останется! Не больше!
– Может, вы оставите Чарли и свою любовь к нему и скажете немного правды? Я ведь пытаюсь отработать те пять тысяч, которые вы мне обещали.
– Ладно. – Она с силой сжала челюсти, решительно вздернула подбородок. – Есть политик. Он главный президент одного важного общества и давно забыл о моем существовании. Вы можете его вычеркнуть.
– Кто еще?
– Я напишу список, и завтра утром вы его получите. – Ласковая улыбка должна была подбодрить меня. – Думаю, мне пора позвонить в полицию, Бойд. Счастливо вам и до свидания.
– Позвоните вашему адвокату, прежде чем вызывать полицию. А затем лучше не отходите от него ни на шаг в последующие несколько дней.
– Я уже подумала об этом, – успокоила она меня. – Бегите, Бойд. Мне еще нужно одеться перед их приходом. Эти птички, как вы сами говорили… мыслят чересчур стандартно.
Портал был по-прежнему закрыт, и я снова перелез через стену. Когда я шел к своей машине, вокруг не было ни души. Жара еще не спала, и казалось, что во всем мире царит покой. Тем неприятнее было чувство тревоги, которое я испытывал. Это ощущение держалось долго и рассеялось только при виде сверкающих башен Манхэттена. Лишь тогда Дэнни Бойд наконец обрел благословенный мир, в котором не было места свихнувшимся мужьям, женам-нимфоманкам и трупам, валявшимся в спальне.
Имя Нины Норт имелось в справочнике, и я без большого труда нашел ее квартиру в двух шагах от Вашингтон-сквер. В данном случае речь шла об одном из недорогих домов в Гринвич-Виллидж. Это было нечто среднее между обычным городским домом, того типа, что растут как грибы, и старинными домишками, лишенными всякого комфорта. Впечатление заброшенности, которое охватывает Нью-Йорк летом, здесь было особенно сильно. Я приехал туда к вечеру. От тротуаров исходило влажное расслабляющее тепло. Лифта не оказалось, и на четвертый этаж я дополз чуть ли не на коленях.
Дверь открыла девушка. Она была явно разочарована, увидев меня. Но я не поддался ее унынию. Она еще не успела получить потрясение от моего профиля – этим объяснялось все. Я внимательно оглядел ее. Результат даже превосходил мои ожидания. Копна волос медового цвета. Упакована в серебристую обертку, прочерченную тонкими черными жилками. Что мне нравится в шелке, так это то, что он плотно облегает фигуру, и это платье не составляло исключения. Оно четко очерчивало тяжелые груди и мягко струилось по волнующим выпуклостям бедер. Стоит только согнуть колени, и удивительная линия ее круглой ляжки заставит вас забыть все повседневные заботы. Блондинка с голубыми глазами и выпяченной нижней губой – неоспоримый признак, что эта девушка знает, чего хочет. Я вежливо поинтересовался:
