— Почему вы хотите так поступить?
— Потому, — ответил я медленно, — что человека, который напал на след жемчуга, сегодня утром пришили.
— Ах так? — Латен почесал нос.
— Не я его пришил, — добавил я.
Некоторое время мы оба молчали. Потом Латен сказал:
— Вам не нужно никакого письма. Все равно вы не носили бы его при себе. Кроме того, вы понимаете — после того, что я от вас услышал, я просто не решился бы дать вам письмо.
Я встал, улыбнулся и направился к двери. Латен быстро поднялся с кресла, обогнул стол и положил мне на плечо небольшую, изящную руку.
— Послушайте, я понимаю, что это сумасшествие, но если вам удастся что-нибудь отыскать, прошу сразу же появиться у нас. Нам нужна реклама.
— А я, черт побери, что буду с этого иметь? — проворчал я.
— Двадцать пять кусков.
— Я думал, только двадцать.
— Двадцать пять. Я все еще уверен, что у вас заскок. Сип вообще не нашел этих жемчужин. Если бы они у него были, мы давно бы с ним договорились.
— О'кей, — ответил я. — У вас была куча времени, чтобы принять решение.
Мы пожали друг другу руки и улыбнулись, как два ловкача, каждый из которых знает, что не в состоянии провести другого, но все еще пробует сделать это.
Я вернулся к себе без четверти пять. Выпил пару стаканчиков, потом набил трубку и сел, чтобы собраться с мыслями. И тут зазвонил телефон.
— Марло? — спросил женский голос — тихий, сосредоточенный, решительный. Голос был незнакомый.
— Да.
— Советую повидаться с Рашем Маддером. Вы его знаете?
— Нет, — солгал я. — Зачем мне с ним видеться?
В трубке раздался холодный смешок.
— По делу парня, у которого болели пятки, — произнес тот же голос.
Нас прервали. Я положил трубку, зажег спичку и глядел в стену, пока спичка не обожгла мне пальцы.
Раш Маддер был адвокатом с сомнительной репутацией, контора его помещалась в доме Корна. Специалист по уличным происшествиям, заключению мелких сделок, доказательству алиби, короче, по делам, от которых попахивало, а доход был невелик. Мне не доводилось слышать, чтобы он ввязался в какое-нибудь серьезное дело, например, прижигание чьих-то пяток.
На Спринг-стрит было заметно, что приближается конец рабочего дня в учреждениях. У тротуаров кружили пустые такси, машинистки, чуть раньше окончив работу, уже пошли по домам, один за другим шли трамваи, а постовые полицейские пытались ликвидировать пробки, возникающие на перекрестках.
У дома Корна был узкий фасад горчичного цвета. Рядом с входом — витрина с выставкой искусственных челюстей. В списке жильцов я обнаружил стоматологов, применяющих безболезненную технику, людей, помогающих другим получить профессию, несколько фамилий, против которых не было никакой добавочной информации, и некоторое количество номеров, рядом с которыми не было фамилий. Раш Маддер, адвокат, снимал 619-й номер.
Я вышел из кабины расхлябанного лифта, бросил взгляд на грязную плевательницу на грязном резиновом коврике, прошел по коридору, пропитанному вонью окурков, и нажал на ручку стеклянной двери номера 619. Дверь была закрыта. Я постучал.
На матовом стекле появилась тень, затем дверь с громким скрипом отворилась внутрь. Передо мной стоял полный мужчина; у него был округлый мягкий подбородок, толстые черные брови, жирная кожа и усики, которые делали его лицо значительно шире.
Он протянул мне два прокуренных пальца.
— Прошу, прошу... Старый следопыт собственной персоной. Соколиный глаз... Мистер Марло, если не ошибаюсь?
Я вошел и подождал, пока дверь закроется. Голые стены, линолеум на полу вместо ковра плоский стол, второй стол, приставленный к нему под прямым углом, большой зеленый сейф, настолько же несгораемый, насколько несгораем магазинный мешок для покупок. Два ящика для папок, три стула, стенной шкаф и рядом с дверью, в углу, умывальник.
— Прошу, прошу, садитесь, — сказал Маддер. — Рад вас видеть. — Он шумно обошел стол, поправил подушку в кресле и сел. — Хорошо, что вы надумали зайти. Чем могу служить?
Я тоже сел, вставил в рот сигарету и молча смотрел на него. Было заметно, как он стал потеть, начиная со лба и линии волос. Он схватил карандаш и стал что-то чертить в записной книжке, потом бросил на меня быстрый взгляд и снова опустил глаза в записную книжку. Наконец, глядя на меня, он тихо сказал:
— Вы что-нибудь придумали?
— В связи с чем?
— В связи с неплохим дельцем, которое мы могли бы обделать. Ну, скажем, ювелирного свойства, — добавил он, не глядя на меня.
— Что это за девица? — спросил я.
— Что? Какая девица? — Он все еще избегал моего взгляда.
— Та, которая мне звонила.
— А что, вам кто-нибудь звонил?
Я потянулся к его старомодному телефону с висячей трубкой, снял ее и стал очень медленно набирать номер полицейского участка. Наверное, он знал этот номер так же хорошо, как собственную шляпу.
Он протянул руку и остановил меня.
— Послушайте, — сказал он плаксиво. — Зачем спешить? Зачем вызывать полицию?
— Они хотели бы с вами переговорить, — объяснил я. — Вы знаете девицу, которой кое-что известно о парне, у которого болели пятки?
— Это что, обязательно? — Воротник стал ему тесен, он схватился за него рукой.
— Для меня — нет. Но если вы считаете, что я намерен сидеть здесь и терпеть ваши психологические тесты, этим, видимо, кончится.
Маддер открыл пачку сигарет и вставил одну в рот, руки его дрожали.
— Ладно, — сказал он глухо, — ладно. Не горячитесь, пожалуйста.
— Хватит пудрить мне мозги! — прикрикнул я. — К делу! Если вы хотите предложить мне работу, она, скорее всего, такова, что мне не захочется пачкать руки. Но предложение я в любом случае могу выслушать.
Маддер кивнул. Он уже успокоился. Понял, что я блефую. Он выпустил струю дыма и смотрел, как она поднимается к потолку.
— Ладно, — сказал он спокойно. — Я тоже иногда разыгрываю дурачка. Дело в том, что мы знаем все. Кэрол видела, как вы вошли в дом, а потом из него вышли. Никто не звонил в полицию.
— Кэрол?
— Кэрол Донован. Моя знакомая. Это она вам звонила.
Я кивнул:
— И что дальше?
Ответа не последовало. Он сидел в кресле и посматривал на меня с превосходством.
Улыбнувшись, я наклонился к нему:
— Значит, это вас не беспокоит? Вы не знаете, зачем я туда поехал и почему потом не вызвал полицию. Ответ прост. Я думал, что это секрет.
— Давайте перестанем играть в кошки-мышки, — сказал он кисло.
— Согласен, — бросил я. — Поговорим о жемчужинах. Это для вас интереснее?
Глаза Маддера заблестели. Он старался выглядеть возбужденным, но это ему не особенно удавалось. Голос у него был холодный и спокойный.
— Кэрол познакомилась с этим коротышкой как то вечером. Трахнутый сморчок нанюхался порошка, все время твердил одно и то же, нес что-то о жемчуге, о старике с северо-запада или из Канады, который когда-то увел эти жемчужины и до сих пор прячет их у себя. Не хотел только сказать имени и назвать место, где живет этот тип. Обходил эту тему, так и не проболтался. Не знаю почему.
— Может, хотел, чтобы ему припекли пятки? — заметил я.
Губы Маддера задрожали, на лбу снова выступил пот.
— Это не я, — прошептал он сдавленно.
— Вы, девица — какая разница? Этот парень мертв, могут начать дело об убийстве. Вы так и не узнали того, что вам было нужно. Поэтому и позвали меня сюда. Думаете, я знаю то, чего вы не сумели узнать. Глупости. Если бы я знал то, что нужно, меня бы здесь не было, а если бы вы это знали, то не пригласили бы меня. Так?
Он медленно улыбнулся, как будто улыбка вызывала у него боль, с усилием выпрямился в кресле, открыл нижний ящик стола и выставил коричневую бутылку и два граненых стаканчика.
— Пополам, — прошептал он тихо. — Вы и я. Кэрол исключается из компании. Черт с ней, Марло. Она слишком крута. Я видел много крутых женщин, но у этой каменное сердце. А выглядит так, что никто бы и не подумал.
— Я ее видел?
— Наверное. Она говорит, что вы ее заметили.
— А, это та, из «доджа».
Он утвердительно кивнул, наполнил стаканы, поставил бутылку и встал из-за стола.
— Я пью с водой, а вы?
— Нет, спасибо. Но зачем вам я? Я не знаю ничего, кроме того, что услышал здесь. Вернее сказать, совсем немного сверх этого. Наверняка вы знаете намного больше, если уж решились зайти так далеко.
Он оторвал взгляд от стаканов и хитро посмотрел на меня.
— Я знаю, где можно получить за жемчужины Леандра пятьдесят кусков — в два раза больше, чем вам обещали. Даже поделившись, я получаю свое. Мне нужен кто-нибудь, кто сможет выступить официально, такой человек, как вы. Ну так что, с водой или без?
— Без.
Он подошел к умывальнику, открыл кран и вернулся с наполненным стаканом. Снова сел за стол и с улыбкой поднял стакан. Мы выпили.
