Усы Джима Кленси — как у Эррола Флинна[13] — смешно смотрелись на его круглом и блестящем лице, а волосы поспешно отступили ото лба к затылку. Сильвия и Макдермотт уже были здесь, а вместе с ними два парня, один из которых ужасно напоминал Рикардо Монтаблана[14], а второй — федерального агента. Макдермотт их представил. Рикардо оказался Бобби Сантосом, который в свое время мог стать уполномоченным по общественной безопасности. Федеральный агент — человеком из министерства финансов по имени Клаус.
— Людей из Челси встретим на месте, — сказал Макдермотт. — Мы уже ввели Бобби в курс дела, а сейчас собирались все рассказать этим господам.
Сегодня Макдермотт был в зеленой футболке с карманом на левой стороне груди и в серых вельветовых брюках и сандалиях. Его пистолет был засунут под футболкой за ремень, как раз над пряжкой, и выпирал как протез. Клаус, в костюме «Палм-Бич», широкой шелковистой рубашке и галстуке в горошек, посмотрел на него как на микроба. Потом поинтересовался у Сильвии:
— Какова роль Спенсера?
— Почему бы вам не спросить об этом у него самого?
— А я спрашиваю у вас.
Сильвия взглянул на Макдермотта и поднял брови. Макдермотт сказал:
— Боже праведный.
— Я когда-нибудь объяснял тебе, — спросил Сильвия у Макдермотта, — почему педерасты носят бабочки?
— Я тот человек, — объяснил я Клаусу, — который все устроил. Я тот человек, который знает людей и который будет наблюдать за ходом сделки. Можно назвать меня ключевой фигурой.
— Давай, Макдермотт, — сказал Кленси. — Расскажи нам обо всем. Нужно все расставить по местам.
Макдермотт прикурил сигарету жалкого вида, которую достал из пачки, лежащей в нагрудном кармане футболки.
— Ну, мы с Джеки в один из дней сидели в участке, думали о преступлениях и всем таком прочем, день был достаточно нудным, но потом приперлась вот эта ключевая фигура.
— Ну быстрее, ради Бога, — поторопил Клаус.
— Рич, — сказал Сантос.
— Да, да, о'кей, Бобби. Просто не хотел говорить быстро, чтобы этот федерал все понял.
— Рассказывай все, Рич, — сказал Сантос.
Он подчинился. По плану требовалось два грузовика — продовольственных фургона, на которых примерно в пять тридцать на место прибудут Сильвия, Макдермотт, Сантос, Линарес, Клаус, несколько полицейских Челси и пара полицейских штата из службы Кленси. Они припаркуют грузовики у загрузочных окон по обе стороны от ресторана и будут ждать развития событий. В нужный момент я подам сигнал, сунув обе руки в карманы брюк.
— И мы с Джеки, а также Джон Эдгар Гувер[15], — сказал Макдермотт, — набросимся на них, как саранча.
Кленси открыл лежавшую на столе папку и раздал глянцевые фотографии Кинга Пауэрса шесть на десять дюймов.
— Это Пауэрс, — сказал Кленси. — У нас заведено на него досье.
— Двух женщин, — вставил я, — мне, видимо, придется описывать.
Я так и поступил. Клаус конспектировал. Сильвия чистил ногти маленьким лезвием перочинного ножа. Остальные сидели и смотрели на меня. Когда я закончил, Клаус сказал:
— Хорошее описание. Спенсер.
Макдермотт и Сильвия переглянулись. Будет лучше, если завтра они окажутся в одном грузовике, а Клаус — в другом.
— О'кей, — сказал Кленси. — Вопросы есть?
— Ордера на арест? — спросил Сантос.
— В данный момент в работе, к завтрашнему дню будут готовы.
— Как насчет признания? — спросил Сантос.
— Какого признания? — удивился Сильвия. — Нам сообщил осведомитель, что намечается незаконная сделка с оружием. Мы устроили засаду, нам повезло.
Кленси кивнул.
— Все должно быть чисто. Мы договариваемся только о слежке. Никакого отношения не имеем к хитрости Спенсера.
— Там будет мой человек, — сказал я, — Пам Шепард. Вероятно, вам придется задержать ее. Если так, держите ее отдельно от других и передайте мне сразу же, как других увезут.
— Ты с кем говоришь. Спенсер? — воскликнул Клаус. — Черт возьми, можно подумать, что ты руководишь операцией!
— Операция, Джеки, — сказал Макдермотт. — Вот в чем нам, оказывается, предстоит принять участие.
— Мы обо всем договорились, Клайд, — сказал Кленси. — Мы меняем женщину и ее мужа на Пауэрса и террористок.
— Клайд? — спросил Сильвия у Макдермотта.
— Клайд Клаус? — Лицо Макдермотта расплылось от удовольствия.
Клаус слегка покраснел.
— Клайд Клаус, — в унисон произнесли Сильвия и Макдермотт, их голоса едва не срывались на хихиканье.
— Хватит пороть чушь, вы, клоуны, — сказал Сантос, — предстоит серьезная работа. Круз передал вас в мое распоряжение, ясно? Слушайте, что я вам говорю.
Сильвия и Макдермотт напустили на себя серьезный вид, хотя сдерживаемый смех периодически «прорывался».
— Еще что-нибудь? — спросил Кленси. Он сделал движение головой, охватив всех взглядом. — О'кей, поехали посмотрим на место.
— Эту часть я пропущу, пожалуй, — сказал я. — Посмотрю позже. Если кто-то из плохих людей установит за местом то, что Клаус называет наблюдением, я буду бледно выглядеть в компании странных, внешне официальных мужчин.
— А если они увидят тебя одного, — подхватил Сантос, — то решат, что ты просто проявляешь осторожность, как и они. Да, хорошая мысль.
— Знаешь место? — спросил Кленси.
— Да.
— О'кей. Люди из Челси будут находиться под командованием лейтенанта по имени Каплан, если тебе захочется проверить там что-нибудь.
Я кивнул.
— Спасибо, Кленси, приятно было с вами познакомится, господа. До завтра. — Я вышел из кабинета Кленси. Не закрыв плотно за собой дверь, сунул в кабинет правую руку с оттопыренным большим пальцем. — Удачной охоты, Клайд.
Я ушел. За спиной услышал, как уже открыто захихикали Сильвия и Макдермотт.
Когда я закрывал двери, Клаус сказал:
— Послушайте!..
На улице я купил два хот-дога и бутылку крем-соды у уличного торговца и принялся жевать, расположившись у фонтана на Сити-Холл-Плаза. Многие женщины, работавшие в Правительственном центре, обедали здесь же, на площади, и я стал рассматривать их на предмет выяснения общей привлекательности. Я осмотрел уже шестнадцать, когда есть стало нечего, и тогда я отправился работать. Обычно за это же время мне удавалось изучить человек двадцать пять, но на этот раз возникли затруднения с седьмой женщиной, и я потратил массу времени, пытаясь их преодолеть.
Челси был захудалым городишком, любимым жителями противоположного от Бостона берега реки Мистик. Здесь обитали торговцы рухлядью и тряпьем, располагались несколько контор по оптовой продаже автомобильных покрышек, красовался огромный, заросший сорняками пустырь, — после пожара, поглотившего половину города и оставившего, вероятно, крупнейшую в мире незастроенную площадку. На северо-западной окраине города, там, где Челси граничит с Эвереттом, располагался продовольственный центр Новой Англии, один из двух крупных торговых складов Бостона, через которые в город текло продовольствие. Место было непривлекательное, рядом с нефтяным заводом Эверетта, но тут в старом железнодорожном вагоне размещался ресторан. Я остановил машину возле ресторана и вошел внутрь. Меня слегка беспокоил тот факт, что моя машина так хорошо вписывается в окружающую среду.
Я взял заварное пирожное, чашку черного кофе и все еще раз обдумал, хотя это уже не имело смысла. Я не мог знать, где именно произойдет передача. Ничего полезного внешний осмотр не давал. Нужно было полагаться на быстрое появление полицейских, которое последует, как они сказали, после того, как я засуну в карманы руки.
В полупустом ресторане было спокойно, и я осторожно оглядывался, чтобы определить, не пасет ли меня кто-нибудь. Или подозрительно выглядит. Никто не протирал пулемет, никто не ковырял в зубах ножом с выкидным лезвием, никто вообще не обращал на меня внимания. Я привык к этому. Иногда люди не обращали на меня внимания несколько дней подряд. Нижняя корочка моего пирожного оказалась сырой. Я расплатился и вышел.
В Бостон я возвращался через Эверетт и Чарльзтаун. В Чарльзтауне разобрали возвышавшуюся там башню, и Сити-сквер выглядела без нее странно голой и беззащитной. Как человек без привычных очков. Нужно было сохранить ее, разбить там небольшой парк.
По причинам, которые для меня до сих пор не ясны, движение в середине дня в Бостоне ничуть не отличалось от движения в часы пик, и мне потребовалось почти тридцать пять минут, чтобы доехать до своей квартиры. Пам Шепард, впустившая меня, выглядела аккуратной, но очень взволнованной.
— Я как раз ем суп, — сказала она. — Хочешь?
— Я обедал, — ответил я, — но посижу с тобой, выпью кофе, пока ты ешь. Нам придется провести вместе еще одну ночь.
— И?
— И потом все, как мне кажется, закончится. Ты сможешь отправиться домой.
Мы сидели за столиком, она ела свой томатный суп, а я пил свой растворимый кофе.
