Затем я наполнил ванну горячей водой и с наслаждением залез в нее, потом спустил грязную воду и наполнил ванну снова, очищая тем временем ладони от кусочков стекла и острых песчинок.
Не знаю, когда я отправился спать, — на часы я даже не взглянул.
Перед сном я проглотил пару таблеток аспирина, еще несколько — когда проснулся. Затем я снова принял горячую ванну, несколько ослабившую ноющую боль во всем теле. Нужно было побриться, но вместо обычной безопасной бритвы я достал электрическую, которую подарили мне дети на какое-то Рождество.
В моче было много крови — опасный признак, но мне и раньше приходилось получать удары по почкам; судя по всему, серьезных травм на этот раз удалось избежать. Почки по-прежнему продолжали болеть, но эту боль можно было терпеть.
Спустившись вниз, я заказал в ближайшем кафе чашечку кофе с пирожным и просмотрел свежий номер «Ньюсдэй». Бреслин на этот раз посвятил свою колонку системе уголовного правосудия и отнюдь не метал в нее громы и молнии. Другой обозреватель не без истеричности возмущался смертными приговорами, которые вынесли крупным наркодельцам, как будто они готовы были вот-вот искренне раскаяться в содеянном и использовать свои таланты во благо обществу.
Во всех пяти районах Нью-Йорка совершается в среднем семь убийств в сутки; в газете сообщалось о четырех. Все они вроде бы никак не были связаны со мной, жертвы не были знакомы мне — судя по всему, ни один из моих друзей за прошедший день не расстался с жизнью.
* * *
Я отправился в северную часть центрального района, но Деркина нигде не было. Дневное собрание нашего общества проходило на этот раз в Вест-Сайде, в коротком тупичке Шестьдесят третьей улицы. Выступающий был актером; ради трезвого образа жизни переселился в Калифорнию, и на нас дохнуло неукротимой энергией жителей Тихоокеанского побережья. После собрания я отправился на станцию метро, купил по дороге кусок пиццы и колу и поел прямо на улице. Затем я вновь отправился на розыски Деркина, и на этот раз смог застать его — Джо разговаривал с кем-то по телефону за чашечкой кофе; в руке его дымилась сигарета. Он жестом предложил мне сесть в кресло, продолжая слушать собеседника, время от времени вставляя и свои замечания, затем повесил трубку, нацарапал что-то на листке бумаги и взглянул на меня.
— Тебя как будто в вентилятор затянуло, — сказал он, придирчиво осматривая меня. — Что случилось?
— Попал в переделку; Джо, я очень хочу, чтобы этого мерзавца арестовали немедленно! Я подам официальное прошение.
— Кого, Мотли? Он и до тебя добрался?
— То, что он сделал, на суде не покажешь. Вчера я умудрился сам попасть ему в руки, когда шел по улице в нижнем Ист-Сайде этой ночью. — Я вкратце рассказал Джо, что произошло, и по мере моего рассказа глаза его постепенно суживались.
— Так в чем же ты хочешь обвинить его? — спросил он наконец.
— Еще не знаю; наверное, в разбойном нападении. Нападение, насилие, угрозы... Лучше всего, наверное, в разбое.
— Есть свидетели предполагаемого нападения?
— Предполагаемого?
— Короче, Мэтт, у тебя есть хоть какие-нибудь свидетели?
— Конечно же, нет, — ответил я. — Мы же встретились не у витрины супермаркета, а на пустыре в районе Ридж-стрит, ночью.
— Ты, помнится, говорил про какую-то улицу?
— Да какая разница? Это произошло на пустыре между двумя зданиями, огороженном забором; в нем есть проход, и если по нему можно пройти куда-то, то, по-моему, это вполне можно назвать улицей. Куда именно она ведет, я выяснять не стал.
— Угу, — задумчиво сказал Джо, внимательно разглядывая карандаш, который он держал в руках. — Наверное, ты имеешь в виду район Атторней-стрит.
— Верно.
— Но минуту назад ты говорил про Ридж-стрит.
— Да? На Ридж-стрит я встретился с проституткой в заведении под названием «Гарден-Грил». Даже не знаю, почему его так назвали, — там, наверное, нет никакого гриля... — Я ненадолго задумался: — Потом она повела меня на Атторней-стрит...
— Она? Ты же говорил, что это был транссексуал.
— Вот я и говорю «она».
— Да... И что же дальше?
— Думаю, она могла бы быть свидетелем, — сказал я, — но найти ее, наверное, будет непросто, а убедить дать показания — тем более.
— Посмотрим... Как ее зовут?
— Кэнди. Это скорее всего прозвище, а возможно, она его придумала специально для этого случая. У проституток это обычная история.
— Без тебя знаю.
— В чем дело, Джо? Он напал на меня, и я обязан подать жалобу.
— Тебе нечем ее подкрепить.
— Этого вполне достаточно, чтобы получить право на защиту и очистить город от этого сукиного сына...
— М-да...
— ...пока он не убил кого-нибудь еще.
— М-да... В котором часу ты вышел с ним в переулок?
— Я встретился с ней примерно в полночь, так что...
— Ты хочешь сказать, с Кэнди, с транссексуалом?
— Да. Мотли напал на меня примерно через полчаса.
— Значит, в двенадцать тридцать.
— Примерно.
— После этого ты отправился в больницу?
— Нет.
— Почему это?
— Решил, что это необязательно. Боль он мне причинил просто адскую, но ни одной кости не сломал, открытых ран тоже не было. Я решил, что лучше всего поехать сразу домой.
— Значит, медицинского заключения у тебя нет?
— Конечно, нет! — рассердился я. — Я ведь сказал, что не был у врача — откуда же у меня может быть заключение?
— Я так и думал.
— Водитель такси предложил отвезти меня в больницу, но я отказался. Он понял, что со мной случилось, с первого взгляда.
— Ну и дурак, что не послушался его! Мэтт, поставь себя на мое место. У тебя же нет никаких доказательств. Так хотя бы медицинское заключение было, а то ведь вообще ничего!
На это я не нашел, что ответить.
— А как насчет таксиста? — поинтересовался Джо. — Надеюсь, ты запомнил номер свидетельства?
— Нет.
— А его имя? Или хотя бы номер машины?
— Мне это даже в голову не пришло!
— Жаль, он мог бы подтвердить твое состояние. А так все, что мы имеем, — это только твое утверждение.
Мне все труднее было сдерживать свой гнев.
— А разве нужно еще что-то? — спокойным голосом произнес я. — Мы имеем парня, собирающегося прикончить офицера полиции. После вынесения приговора он во всеуслышание объявил об этом прямо в зале суда. Он отсидел двенадцать лет, в течение которых не раз совершал акты насилия. Теперь, через несколько месяцев после освобождения, он вновь заявляет, что собирается расправиться с тем же самым офицером...
— Ты ведь больше не служишь в полиции, Мэтт.
— Нет, но...
— И не будешь служить в ближайшее время. — Джо зажег сигарету и помахал спичкой, чтобы потушить ее. — Что тебе объяснять, ты ведь сам работал в полиции, — закончил он, не глядя мне в глаза.
— Черт возьми, что ты имеешь в виду?
— Как что? Ты у нас великий сыщик, специалист по злачным местам, хоть лицензии у тебя нет, а следовательно, и налогов ты не платишь, так что же, по-твоему, я должен думать обо всем этом? — Он вздохнул и покачал головой. — Кстати, про эту ночь, — добавил он. — Ты впервые встретился с Мотли вчера?
— Да, впервые с тех пор, как он стал угрожать мне.
— И ты не ходил перед этим к нему в отель?
— Какой еще отель?
— Мэтт, ответь мне «да» или «нет». Ходил или не ходил?
— Нет, конечно. Я даже не знаю, где он живет, хоть и обошел в его поисках весь город вдоль и поперек. Отвечай, что все это значит?
Джо порылся в куче бумаг, сваленных у него на столе, и вытащил одну из них.
— Послушай, что я узнал сегодня утром. Вчера во второй половине дня адвокат по имени Сеймур Годрих пришел в Шестой полицейский участок на Западной Десятой улице. Он представлял интересы Джеймса Лео Мотли; при себе он имел только что полученный приказ о защите его клиента от тебя, и...
— От меня?!.
— ...и собирался обвинить тебя в действиях, совершенных против его клиента за несколько дней до этого.
— Каких еще действиях?
— Судя по тому, что сказал Мотли, ты явился к нему в отель «Гардинг», угрожал и запугивал его, совершал недвусмысленные физические действия, и прочее, и прочее. — Он выпустил листок из пальцев, и тот мягко опустился на заваленный ворохом документов стол. — А ты утверждаешь, что этого не было и ты никогда не был в «Гардинге».
— Да нет, был, конечно, — он на углу Ворроу-стрит и Вестенд-авеню расположен; я отлично знал его еще до того, как стал служить в Шестом полицейском участке.
— Значит, ты там все-таки был?..
— Был, но не вчера. Я заходил туда, когда разыскивал Мотли, — если не изменяет память, в субботу вечером. Я показывал портрет Мотли администратору.
— И что?
— И ничего. «Нет, не знаю, никогда не встречал».
— И больше ты не ходил туда?
— Зачем?
Джо наклонился вперед и затушил в пепельнице сигарету, затем откинулся на спинку кресла и поднял глаза к потолку.
— Сам понимаешь, на что это все похоже, — объявил он.
