— Итак? — спросил я.
— Итак, денежки-то еще не истрачены, — ответил Логан.
— Ничто не говорит о том, что Вера жила на широкую ногу.
Гардинер заметил, что я нахмурился.
— Пойми, Джони, это дело вышло за рамки местного. С тех пор как о нем опять заговорили, страховая компания уполномочила своих людей заняться им, и они сейчас работают в контакте с ФБР. Я прекрасно знаю, что местная полиция не хочет шевелить мозгами, они поставили себе задачу идентифицировать твои кляксы. Ты центральная фигура, и можешь испортить все дело, если не будешь действовать осторожно.
Я резко бросил окурок в камин.
— Другими словами, улитка должна втянуть рожки?
— Да. До тех пор, пока соответствующие инстанции не придут к определенному заключению.
Я чувствовал на себе взгляд Логана, который явно не знал, как я поведу себя в складывающейся ситуации.
— Страховая компания и ФБР — что они ищут?
Гардинер ответил почти сразу:
— Во-первых, они ищут убийцу, во-вторых, украденные деньги.
— Очень хорошо, — сказал я, — очень хорошо. Мне тоже нужен убийца. Но это во-вторых, а во-первых, я хочу, чтобы весь город знал, что Джони Макбрайд не совершал ничего противозаконного. И у меня есть кое-какой план, как доказать это.
Оба ждали, что я сейчас им все выложу, но вместо этого я продолжал:
— Нет, улитка не втянет рожки. Копы уже обожглись на мне, но держу пари, кое-кто обожжется на мне посильнее, чем они.
Я ожидал, что они будут возражать, но они молчали. Гардинер выглядел слегка озадаченным.
— Я… отлично понимаю, что вы чувствуете, Джони. И я не собираюсь вмешиваться в этот крестовый поход. Просто я знаю этих людей, и должен предупредить, что у вас будут крупные неприятности, прежде чем мы докопаемся до истины.
— Под крупными неприятностями вы подразумеваете, что мой остывший труп могут обнаружить в каком-нибудь подвале? — Я посмотрел на Логана. — Ты тоже считаешь, что мне нужно сложить ручки и ждать?
— Ну, как тебе сказать… Вообще-то ты сильно затрудняешь им работу.
— Значит, если Вера еще жива, и это все ее рук дело, ты жаждешь, чтобы она получила по заслугам?
Сначала он взбесился, потом опустил глаза.
— Если она действительно…
— Глупости! — рявкнул я и собирался сказать больше, но слова так и не слетели с моего языка. В голове как будто что-то щелкнуло, и все разложенные по полочкам факты вдруг ссыпались в какой-то барабан. Они крутились там, сталкиваясь и разлетаясь, но мало-помалу объединялись в отдельные фрагменты, в которых уже можно было углядеть очертания общей картины преступления.
Поэтому я сказал совсем не то, что намеревался сказать сначала.
— Есть ли возможность ознакомиться с докладом следователей?
Гардинер полез в карман пиджака и вытащил конверт с документами, помеченными словом «Копия». Все, что он мне говорил, было отпечатано черным по белому, в нужных местах стояли соответствующие подписи и необходимые печати. Я просмотрел их и кивнул.
— О’кей, улитка втянет свои рожки.
Гардинер лично проводил нас до двери. Экономка протянула Логану его шляпу, и мы пошли по тропинке к машине. Логан выглядел очень расстроенным. Он сел за руль, резко развернулся и поехал обратно в город.
— Куда тебя отвезти? — спросил он, когда мы подъезжали к центру.
— Сначала заберем машину. Поехали в гараж.
— А потом?
— В одно место, куда тебе нельзя, приятель.
— Дама?
— Угу.
— Займись лучше ими, это поприятней.
— Да?
— Пока не женишься на одной из них.
Голос Логана звучал как-то уж очень печально.
Мы подъехали к гаражу, он подождал, пока я расплачивался, потом помахал мне на прощанье.
— Если понадоблюсь, ищи меня в баре «Цирк». Но я надеюсь, что не понадоблюсь. Я собираюсь надраться как следует и хочу сделать это один.
— Ты из тех, у кого проблемы с женщинами?
— Заткнись.
— Ладно, ладно, — я пошел к «Форду», но опять вспомнил о телефонном звонке и обернулся. — Ты знаешь что-нибудь или кого-нибудь по имени Харлан?
— Нет. Это важно?
— Может быть. Как насчет того, чтобы поискать? Это может быть женщина.
— Я посмотрю, что смогу сделать.
Он поднял стекло и уехал. Когда красные фонари его автомобиля растаяли в темноте, я влез в свою машину, проехал около двухсот метров до первой закусочной, припарковал машину и перекусил на скорую, руку. Затем нашел телефонную будку около мужского туалета.
Аппарат проглотил монетку, в трубке раздались длинные гудки, потом бархатный голос сказал:
— Хелло!
— Это Джони. Как ты добралась домой, все в порядке?
Голос сохранил свою бархатистость, но слова были совсем не те, что я ожидал услышать:
— Я очень сожалею, но давайте как-нибудь в следующий раз.
— Венера, это Джони. Помнишь?
— Если вы так настаиваете, я готова увидеться с вами на этой неделе.
До меня наконец дошло, и я спросил:
— Проблемы, детка?
— Да, — сказала она не раздумывая.
— Плохо дело?
Она отвечала так, как будто я спрашивал, любит ли она конфеты.
— Конечно.
— Копы?
— Нет… конечно нет.
— Вешай трубку, Венера. И жди. Через пять минут я буду у тебя.
Я бросил трубку на рычаг, швырнул на прилавок деньги за еду и торопливо выскочил на улицу. Для разнообразия мне повезло. Машин было немного, и я помчался по левой полосе, попав в зеленую волну светофоров. Я быстро доехал до ее дома. Для клиентов, очевидно, было слишком рано, потому что автомобили еще не выстроились, бампер к бамперу, почетным караулом вдоль бордюра. Насчитав всего четыре машины на одной и две на другой стороне улицы, я занял место за новым «Бьюиком», выключил двигатель и вышел на тротуар.
Весь дом был погружен в темноту. Это не бросалось в глаза, потому что больше половины домов на улице смотрели на мир слепыми черными окнами. Но я-то знал, что нужный мне дом не пустовал.
Низенькая коренастая девушка вышла из развалюхи, в окнах которой горел свет, и пошла в мою сторону. Она насвистывала себе под нос и остановилась около меня. Ее улыбка была профессионально приветливой.
— Ищешь кого-нибудь, приятель?
— Может быть. А что здесь случилось? В прошлый раз все сияло.
Она опять сверкнула улыбкой.
— Сейчас ужин. Каждый должен есть, даже мы.
— О!..
— Могу подбросить вас в город, если хотите. Вернемся вместе!
— Нет… Спасибо, я уж как-нибудь. Поброжу пока вокруг.
Она пожала плечами и пошла на другую сторону, к своей тачке. Я дождался, пока она уедет, и только тогда пошел к дому.
Дверь была заперта. Окно рядом тоже оказалось закрытым, но я слегка нажал, и створки чуть раздвинулись, так что я просунул лезвие перочинного ножичка между ними и открыл шпингалет.
Я ни черта не видел. Слышать-то я их слышал отлично, но ни черта не видел. Постепенно глаза стали привыкать к темноте, и предметы начали обретать форму. Я разглядел лестницу и прошел к ней через комнату. Здесь мне стало еще лучше слышно: сдавленные рыдания женщины и злой голос мужчины. Я поднялся наверх, и звуки усилились. Перед комнатой в конце холла, дверь которой открывалась наружу, я смог даже разобрать отдельные слова.
Я ворвался в комнату и увидел их. Их обоих. Серво и Пэкмена. И Венеру.
Она лежала поперек диванчика, всхлипывала, закрыв лицо руками, а Эдди пытался поднять ее, чтобы ударить еще раз. Серво наблюдал за ним с высокомерной презрительной усмешкой, скривив на одну сторону рот.
Если бы он не пытался вытащить из кармана револьвер, он смог бы уклониться от моего мощнейшего свинга. Я попал ему в зубы, и их обломки пробили губы и поранили костяшки моих пальцев. Серво врезался в стену с таким звуком, будто он упал с двадцатого этажа, и остался лежать на полу.
Эдди выглядел как сумасшедший убийца из фильмов ужасов. Он посмотрел на кровь на моем кулаке, потом взглянул мне в лицо. Безумная гримаса оголила его желтые зубы, и он пошел на меня, как и ночью. Как только он сделал первый шаг, я вдруг подумал, что он того же роста, что и человек, стрелявший в меня с крыши. Это первое. И второе: в руке у него блестело лезвие ножа, который он держал низко, как держат профессионалы, так что трудно было предугадать направление удара.
Я не стал пытаться выбить нож ногой, перехватить удар или подставить руки. Я вцепился в краешек подушки на диване и дал ему подойти ближе. Он был слишком взбешен, чтобы думать, и не видел, что я собирался сделать. Когда он выбросил вперед руку с ножом, я подставил подушку, а потом рванул на себя. Оставшись без оружия, он попытался бежать. Он очень старался, но запнулся за мою ногу и растянулся на брюхе. Я прыгнул ему на спину и стал заламывать руку. Сначала он кричал, потом орал, потом хрипел с пеной у рта. Потом оглушительно хрустнула, сломавшись, кость.
