Терри очнулся ровно настолько, чтобы Бэзил смог вытащить его из машины и уложить в постель, но с тех пор Наджент даже не пошевелился. В тот момент Терри не понимал, где находится, и не помнил, что с ним случилось, что, возможно, было к лучшему. Бэзил чувствовал себя крайне униженным. Он никогда не забудет, как выбежал из того дома, покрытый дерьмом, и увидел Терри, лежащего без сознания у ног Пайка.
Что пошло не так? Как Пайк смог его вырубить? Он, должно быть, поджидал его и напал сзади. У Пайка с Ноэлем явно был заранее разработанный план. Терри просто невозможно положить в честной драке.
Что ж, Пайк заплатит за это, а Бэзил за всем проследит.
Он выключил свет, разделся до трусов и улегся в кровать рядом с Терри, пытаясь заснуть. Но не мог, и все тут. Сейчас он мог думать только об одном: запах. К тому же у него начало жечь глаза, должно быть, в них попало мыло. Во всяком случае, намыливался он весьма усердно.
Бэзил встал и пошел обратно в ванную, чтобы плеснуть в лицо холодной воды. Он посмотрел на себя в зеркало — глаза покраснели, а когда он оттянул нижнее веко, там все было каким-то желтоватым. Мыло, блин — вот то, что ему нужно.
В комнате раздался крик, и Бэзил поспешил обратно. Терри сидел в кровати, в замешательстве оглядывая комнату.
— Ты в порядке, Терри?
— Что это за место?
— Это мотель, помнишь? Я решил, что нам лучше остановиться здесь на ночь и передохнуть.
— Почему?
— Ты ударился головой, Терри.
— Да. Точно. — Терри потрогал рукой шишку за левым ухом. — Что это за место? — снова спросил он.
— Мотель.
— Да.
— Ты не помнишь, как мы сюда добрались?
— Нет. Я не… Я, наверное, очень устал. Который сейчас час?
Бэзил посмотрел на часы:
— Половина пятого.
— Ночи?
— Да.
— Ничего не понимаю. Что это за место?
— Все дело в твоей голове, Терри. У тебя, наверное, сотрясение мозга.
— Послушай, Смолбоун. У меня возникли определенные проблемы… — Терри неожиданно прервался и закричал:
— Ой!
— Что с тобой?
— Колено. Черт, колено. Что случилось с моим коленом?
— Его… Была драка, Терри.
Лицо Терри прояснилось.
— Пайк, — вспомнил он.
— Да, — тихо ответил Бэзил.
— Он незаметно подкрался, устроил засаду, ударил по колену. Ой! По обеим ногам. Ой! Я не могу согнуть ноги.
— Ты помнишь драку?
— Какую драку?
— Неважно.
— Мы ведь куда-то собирались, верно? — спросил Терри, наморщив лоб. — На машине.
— Нам нужно добраться до Кардигана, Терри.
— Кардиган?
— В Уэльсе.
— Правильно… Повтори-ка еще раз?
— Кардиган.
— Да. Чес. У Чеса деньги, так?
— Я не знаю, Терри. Я не знаю, что из того, что рассказал нам Ноэль, правда.
— Ноэль?
— Брат Чеса.
— Верно… Куда мы собираемся ехать, скажи еще раз?
— Кардиган. Сейчас я напишу для тебя название.
— Нет. Ничего писать не надо. Зачем ты собрался что-то записывать? Я запомню. Не нужно ничего записывать. Ой, что же такое с моими коленями? Я не могу распрямить ноги.
— Тебе нужно поспать. Может, утром тебе станет получше, а? Может, ты все вспомнишь.
— Да, да… — Но Терри стал выбираться из кровати.
Он поморщился от боли, когда спускал ноги на пол, и попытался встать, слегка согнув их в коленях. Потом, кряхтя от натуги, он доковылял до окна и выглянул на улицу.
Перед окном располагалась парковка, на которой стояло несколько машин, несколько грузовиков и пара фургонов.
— Что это за место? — спросил Терри. — Почему ты привез меня сюда?
— Пожалуйста, Терри. Вернись обратно в кровать.
Терри открыл дверь, впуская струю холодного воздуха, и вышел на улицу.
— Сейчас полночь, — сказал он, глядя на небо.
— Да. — Бэзил вышел следом за ним. — Возвращайся в кровать. Тебе нужно отдохнуть.
— Звезды, — сказал Терри.
— Да.
Терри улыбнулся.
— Они будут светить вечно. Мой отец любил показывать мне звезды, у него был телескоп.
Бэзил взял его за плечо и мягко повлек в комнату. Он помог Терри забраться на кровать, и тот сел, моргая. Он вел себя как ребенок, и Бэзил почувствовал к нему приступ жалости.
— Ты будешь в норме, Терри. Утром. Но сейчас тебе нужно поспать.
— Да. — Терри улегся, и Бэзил подоткнул одеяло. Наджент закрыл глаза, и Бэзил выключил свет.
— Не выключай свет, — пробормотал Терри, Бэзил подчинился.
— Спасибо, мама.
Бэзил сидел и ждал, пока дыхание Терри не станет ровным, пока он не захрапит.
Бэзил потер глаза: с ними становилось все хуже и хуже.
Пайк заплатит за это и этот ублюдок Ноэль тоже. Ударить Терри, когда тот повернулся спиной! Бэзил проследит, чтобы они были наказаны. Сначала Пайк, потом Ноэль. А потом отец Ноэля, эта старая мерзкая сволочь. Окатил его ведром собственного дерьма.
Бэзил снова пошел в ванную и включил душ. На этот раз он отмоется окончательно.
Пайк проснулся от оглушающих звуков Филиппа Гласса, льющихся из динамиков машины.
— Господи, сделай потише, Ноэль, — сказал он и выглянул в окно. Они как раз проезжали мимо большой промышленной зоны вокруг порта Талбот с высящимися в центре стальными конструкциями.
— Только посмотри на это, — сказал Ноэль. — Ты видел?
Размещенные в некотором отдалении от автострады, посреди широкого ровного поля между холмами и морем, стальные конструкции были освещены тысячами белых лампочек, натянутых вдоль железных строений, словно рождественские гирлянды. Высокие тонкие трубы извергали огромные струи пламени прямо в небо, и в воздухе висели облака белого дыма.
— Давай, — говорил Ноэль. — Давай, Гласс, дружище… Нам нужна правильная музыка, давай нам эти твои завихрения… Ну, давай, вмажь…
Неожиданно музыка взорвалась бешеным, оглушающим арпеджио. Это была «Сеть». Тот самый трэк, что может завести на полную катушку.
— Да! — закричал Ноэль. — Здорово. Давай, запускай свое «дидли», Филипп. Дидли, дидли, дидли, дидли… быстрее. Полный улет!
Пайк посмотрел на спидометр. Они ехали больше ста миль в час.
— Иисусе, Ноэль. Давай помедленнее, ладно? Нам еще не хватало, чтобы нас остановили. Особенно тебя в таком состоянии. Чего ты наглотался?
— Да всего понемножку. Я решил, что-то из этой отравы должно снять боль. Стимуляторы, депрессанты, антидепрессанты… Я думаю, знаешь, что произошло? Они все нейтрализовали друг друга, и я опять в норме. Только это усиленное ощущение нормальности. Ты понимаешь, о чем я? Я в самой лучшей норме, которую только можно вообразить. Я так офигенно нормально себя чувствую, просто супернормально. Я более нормален, чем кто-либо на Земле. Невероятная, десятикратная нормальность. Да, все совершенно нормально. Вот как этот чехол на сиденье, он ведь бежевый, верно? Только это действительно самый-самый обычный бежевый. Ты понимаешь, просто бежевый. То-то и оно! Ха! Бежевый. Бежевый, мать его. Ничего не изменилось. Музыка звучит точно так же, как всегда, даже более обычно, чем всегда. Точно так же, как всегда, точнее подумать невозможно. Точно как всегда! Не отличается ни на йоту. Абсолютно как обычно. Сильнее прочувствовать невозможно.
— Черт тебя побери, Ноэль, тебе придется остановиться. Ты не можешь вести машину в таком состоянии. У ближайшего кафе ты остановишься, ладно?
Они сбили ограждение, предупреждающее о ремонтных работах, и машина запрыгала и затряслась по неровной поверхности дороги.
Впереди замаячил новый участок автострады, еще не доделанный. Этот участок лежал на опорах, он возник неожиданно и так же неожиданно исчез.
— Я не могу остановиться, Пайк. — Ноэль смотрел вперед широко раскрытыми, немигающими глазами, зубы крепко стиснуты.
— Ты, черт возьми, остановишься или тебя остановлю я.
— Мы просто будем ехать, пока не доедем до другого конца автострады, — сказал Ноэль и захихикал.
— Снижай скорость.
Автострада закончилась, превратившись в обыкновенную дорогу. По ее краям лежали небольшие уродливые кучи с остатками стройматериалов, потом они проехали мимо закусочной для автомобилистов «Бургер Мастер», мимо заправки «Эссо».
— Я не быстро еду, — говорил Ноэль. — Это обычная скорость. Она только кажется быстрой. А ты представь, что летишь на реактивном самолете, тогда поймешь, что мы едва ползем. Или представь, что ты на спутнике… Эй, гляди, компания «Гвасанэтау»! Дико. Дежа-вю. Могу поклясться, что мы уже проезжали «Гвасанэтау».
— Это на уэльском, — ответил Пайк. — Означает «компания».
Ноэль механически, как робот, рассмеялся:
— Ха-ха-ха-ха.
— Может остановимся? — сказал Пайк, стараясь говорить спокойно. — Закажем кофе, воды, кока-колы, что-нибудь еще. Соберись.
— Ни за что, Хосе.
— Посмотри, черт тебя возьми, Ноэль, у нас почти нет бензина. Нам нужно заправиться.
