— На кого ты работаешь? — спросил я.
Ричи Лу покачал головой:
— Это вам ничего не даст. Вам хочется узнать, кто хочет вас убить. Но цепочка чересчур сложна. Человеку, на которого я работаю, это не известно.
— Я хочу знать, кто добивается нашей смерти, — сказал я. — И хочу знать, как его найти.
— Ответ тот же, — покачал головой Ричи. — Это вам ничего не даст.
— Скажи, на кого работаешь, — предложил я. — Для почина.
Ричи покачал головой:
— Не могу. Я скажу, и мне конец. Может быть, вы меня убьете, если я этого не сделаю. Но если я все же это сделаю, моя смерть будет очень долгой.
Снова молчание. За нашими спинами монотонно гудела Солджерз-Филд-роуд. Недалеко от берега реки двое ребят играли в летающую тарелку с золотистым ретривером: собака рвалась следом за диском, и иногда ей удавалось его поймать. В воздухе.
— Вылезай, — сказал я.
Ричи Лу вылез из машины.
— Закрой дверь.
Он закрыл. Я завел мотор, развернулся и уехал.
Мы находились в двух смежных комнатах «Холидэй Инн» на Блоссом-стрит, позади «Мэсс дженерал хоспитал». Белсон сидел в кресле, положив ноги на кровать, и смотрел мультик про Попайя-морячка, когда Сюзан впустила нас в номер. При виде двух полуголых и промокших мужчин ее брови поползли вверх.
— Вам ничего не сказали у стойки портье? — спросила она.
— Мы не стали останавливаться и прошли прямо наверх, — сказал я. — Квирк сообщил нам номер комнаты.
Из соседней спальни вышла Рейчел Уоллес.
— Удалось что-нибудь узнать? — спросила она.
— Только то, что в Бостонском заливе плавать не стоит, — ответил я.
— Ловушка? — сказала Сюзан.
— Да.
— С вами все в порядке?
— Да.
— Мы собрали и ваши вещи тоже, — доложила Сюзан.
— Ты предлагаешь нам переодеться?
— И принять душ, — сказала Сюзан. — От тебя воняет, как от рыбы.
Хоук достал из спортивной сумки два пистолета и обрез. Попай наконец закинул Плуто в безвоздушное пространство, и Белсон оглянулся на нас.
— Неужели я вижу незаконно модифицированное оружие? — произнес он.
— Нет, — сказал Хоук.
— Я так и думал, что ошибся. — Белсон встал. — Ребята, вы покамест справитесь сами?
— А кто, кроме тебя и Квирка, знает о нашем местонахождении?
— Никто.
— Давай это так и оставим, — сказал я.
— А что мне доложить Айвзу?
— Что ничего не знаешь.
— Солгать? — удивился Белсон. — Представителю федерального управления?
— Да, — кивнул я.
— С удовольствием, — сказал Белсон.
— Скажи Айвзу, что я ему позвоню.
Белсон кивнул.
— Лучше вам почистить свои стволы, — сказал он. — Соленая вода не улучшит их состояния.
Он взял ладонь Сюзан и пожал ее. Она поцеловала его в щеку. Белсон сказал:
— Мисс Уоллес.
Рейчел Уоллес откликнулась:
— Благодарю вас, сержант.
И Белсон вышел.
Мы с Хоуком приняли душ и надели чистое белье. Затем я позвонил Айвзу.
— Где вы, черт подери, находитесь? — спросил он.
— В Шангри-Ла, — сказал я. — В вашей организации у кого-то очень длинный язык.
— Это невозможно, — возмутился Айвз.
— Некие люди знали, где мы находимся, знали, что мы можем охотиться за Костиганом, знали телефонный номер убежища.
— Может быть, дева кому-то звонила, — предположил Айвз.
— Ее зовут миссис Сильверман, — сказал я. — Если ты еще раз назовешь ее девой, я отправлю тебя в больницу. И если еще раз услышу в свой адрес имечко Лохинвар. Какой-то засранец в вашей поганой организации у Косигана на крючке.
— Твои угрозы меня не пугают, — сказал Айвз. — К тому же я не в состоянии вести операцию, если не знаю местонахождения своих агентов.
— Мои угрозы вполне серьезны, и тебе придется вести операцию без знания местонахождения агентов. Мы найдем Костигана и убьем его, как и договаривались. Но найдем его сами, и ты не узнаешь, где мы находимся. Потому что тебе, быть может, очень захочется поведать об этом всему миру в сводке новостей.
Я повесил трубку.
Хоук переломил оба «магнума-357» и теперь смазывал их маслом для грудных младенцев.
— Айвз явно не обрадовался тому факту, что мы ушли в подполье, — сказал он.
— Думаю, ты прав, — откликнулся я.
— Он нам нужен, чтобы снять обвинения по Калифорнии, — сказал Хоук.
— Мы сделаем то, что он просит. Айвз слишком глубоко завяз, чтобы выходить из игры.
— Потому что мы можем на него настучать?
— Да.
Хоук кивнул:
— Так что теперь мы. сами по себе.
— Что само по себе лучше, — сказал я.
Рейчел Уоллес сидела на постели с открытым портфелем в ногах.
— Может быть, начнем с того, — сказала она, — что получше познакомимся с нашим подопечным?
— А нельзя ли во время ознакомления поесть и попить? — предложил я.
— Конечно можно.
Я заказал сэндвичи и пиво в номер. Когда официант пришел, Хоук, вновь зарядив прочищенный и готовый к бою «магнум-357», встал в проеме внешней спальни. Я заплатил наличными по счету, и юноша удалился.
— Под чьим именем мы записаны? — спросил я.
— Не знаю, — сказала Сюзан. — Фрэнк просто-напросто привел нас сюда и отпер дверь ключом, который у него уже был.
— В любом случае вскоре придется убираться отсюда.
Я зарядил второй пистолет.
— Деньги у нас остались? — спросил Хоук.
— Почти все вышли, — ответил я.
— Понадобятся, — сказал Хоук. — Самолеты, автомобили, еда, гостиницы, шампанское.
— Я знаю человека, у которого есть кое-какие деньжата. Попрошу.
— Хью Диксон, — сказал Хоук.
— Это тот, чьи жена и дочь были убиты в Лондоне? — спросила Сюзан.
— Он сказал тогда, если мне когда-нибудь понадобится помощь, чтобы я обращался к нему. Думаю, время пришло.
— Самое время, — согласился Хоук.
Я сьел половину «клубного» сэндвича. Рейчел Уоллес привела свои записи в порядок и принялась говорить.
— Для начала вы должны кое-что понять, — сказалана. — Например, границы моей осведомленности. Я узнала о Джерри Костигане массу фактов, но при этом он так и остался окутанным завесой таинственности и загадочности, которую вам хотелось бы приподнять.
— Миленькая фразочка, — похвалил я.
— Не я ее придумала, и тебе это отлично известно. Почему Костиган таков, каков он есть, и каким образом его убрать, — не мое дело. Это не в моей компетенции. Может быть, в этом вам поможет Сюзан.
Сюзан кивнула. Она потягивала светлое пиво «Миллер». Свой сэндвич она разложила на составные части: сняла верхний кусочек хлеба и принялась один за другим поедать положенные под него составляющие. За то время, пока она ела свой «клубный», я, наверное, мог бы уплести целого бронтозавра.
— Его интересы лежат во многих областях, но самой важной сейчас является международная торговля оружием. В этой сфере он не брезгует ничем, продает оружие и снаряжение группировкам, окрашенным во все цвета политического спектра, невзирая на отношение своих партнеров к Соединенным Штатам и Соединенных Штатов к партнерам.
— Гражданин Вселенной, — восхитился я.
Хоук отпил из бутылки «Хайнекен».
— Сама беспристрастность, — сказал он.
— Более того, — продолжала Рейчел, — он поставляет не только вооружение и снаряжение, но и персонал. Готовит боевые подразделения наемников типа того, с которым вам пришлось столкнуться в Коннектикуте, снабжая их самым лучшим и самым современным оружием.
— Армия по найму? — спросил я.
— В каком-то смысле — да, — признала Рейчел, — но, вообще-то, намного интереснее. Насколько я поняла — а я всего лишь пересказываю полученную информацию и в принципе могу ошибиться в трактовке, — он использует своих солдат для подготовки, а затем подавления восстаний, создавая таким образом рынок для сбыта собственного товара.
Мы с Хоуком переглянулись.
— Элегантно, — сказал Хоук.
— Добрый старый штатовский ноу-хау, — добавил я.
— Как я уже говорила, у Костигана в этом отношении нет каких-либо политических пристрастий. Он продает оружие повстанцам, правительственным войскам, подавляющим мятежи, олигархам, коммунистам, демократам и диктаторам, борцам за свободу и их душителям. Он продает оружие обеим сторонам сразу и снабжает обе стороны своими отрядами. Оперирует через компании с различными названиями. Единственное, что, похоже, его интересует, — это рынок для своего товара.
— Сюз, ты об этом что-нибудь знаешь? — спросил я.
— Постольку поскольку. О делах Джерри мне практически ничего не известно.
— Есть добавления?
— Пусть сначала Рейчел закончит, а там уж я вступлю. Если услышу что-нибудь ошибочное — скажу.
— Хорошо, — сказал я и взглянул на Рейчел Уоллес, которая как раз проглотила кусочек сэндвича с куриным салатом, затем налила себе в стакан светлого пива — дюйма на два — и отпила.
