— Ну что, старик, видел?!
Франсуа промолчал.
Гонг. Боксеры расходятся.
Папаша Жамэн уже на ринге с махровым полотенцем в руках.
— Я тебе сказал, что он не очень-то и страшен.
— Страшного пока ничего не было, это так. Но я чувствую: он выжидает. Ему вроде и бить-то меня неохота. Что он задумал? Не пойму. Одно знаю: все удары у него еще в запасе. Уж мне-то как-нибудь видно на ринге.
— Пойми, мальчик, ему мешают твои удары левой. Он ни черта не может сделать.
— Не может! Я вам говорю: не хочет! Когда захочет, ему ничто не помешает. Видели крюк? Я, например, не видел! Локтем закрылся случайно… Ах, скотина! Он может и покрепче ударить. Уверен, он бил не в полную силу… То ли еще будет!..
— Ничего, ничего, сынок! Ты продолжай в том же духе. Мы еще поглядим!.. Между прочим, Колетта здесь. Я видел…
— Как он тебе показался, этот молокосос?
Катано не отвечает. Что ему Марсель! Когда захочет, тогда и уложит его. Вот в первом ряду сидит аппетитная бабенка, это интересно.
— Ну как же?
— Да никак! Брось свои дурацкие расспросы. А впрочем, отличный парень, работает внимательно. Но ударов-то нету!..
— Все равно, будь осторожней.
— Ладно, старина, я буду осторожным, хотя мне ничто не угрожает. Где ты отыскиваешь мешки с опилками вместо боксеров?
— Это не я. Христо разыскал его.
— Ну что ж, потяну несколько раундов. Не помешает перед миланским матчем. Там будет совсем другое дело!
— Вот это верно!.. А знаешь, здесь никто уже не хочет драться с тобой. Христо пришлось поехать в Аржантей, чтобы отыскать парня.
— Ах, старая лиса!
— Ну ладно, иди. Желаю тебе хорошенько позабавиться, а учить мне тебя уже нечему.
— Вот это точно! Ни к чему мне твои дурацкие советы!..
Гонг. Катано принимается за работу.
«Что за трудный тип, — думает Марсель, — что за манера у него? Не знаешь, с какой стороны подобраться… И папаша Жамэн тоже хорош! Держи дистанцию!.. Вон какие удары правой. И бьет еще не во всю силу… Все видит, все. Шутя от моей левой уходит. Как-то надо его достать, иначе не продержусь… Как-то надо доставать. А как? Ей-богу, не знаю. Вроде бы и не двигается, а попробуй достань!.. Вот это крюк правой! Не подарок скажу вам. А если в полную силу ударит? А что ж не бьет? Что мешает ему?.. А мне-то что делать? Ничего не придумать! Скоро публика начнет свистеть мне…»
Франсуа наклоняется к Полю.
— В чем дело? Не могу понять этого типа — он явно сильнее, но он-то как раз и уходит от боя. Может, объяснишь?
У Франсуа еще звучит в голосе издевка.
— Не знаю, дорогой, не знаю. Но уж какая-то причина имеется. Сам знаешь, ничего на свете не бывает без причин. Одно могу сказать: если бы он захотел уложить Марселя, тому не пришлось бы долго сопротивляться. А почему он не хочет, сам понять не могу. Может быть, у него доброе сердце.
«Что он все ходит вокруг Марселя? — размышляет Жамэн. — Я, пожалуй, скоро начну думать, что он его боится. Хотя об этом даже говорить смешно. Не по зубам Марселю такой орешек. Ему я не скажу этого — сам подписывал контракт. Да что сам!.. Проклятые бабы! Такому славному парню и нарваться на прожженную стерву, подумать только! За шестьсот тысяч она его в пекло загнала бы… Бедняга Марсель! Раздавит его этот тип, как пить дать… Странно, что он еще не чемпион Европы. Вполне мог бы. Поменьше надо путаться с девчонками!.. А Марсель ему не противник, прямо скажем! Что ж он тогда пляшет по рингу, что тянет?! Не выспался как следует, загулялся вчера? Сильным ведь все позволено!.. Тогда у нас еще не все потеряно. Тогда Марселю крупно повезло!.. А что Марсель? Не такой уж плохой парень! Старательный, все, чему учу, запоминает. Класс, конечно, не высок, но что вы хотите для Аржантэя?.. Жаль, нет у него настоящего удара. Чтобы победить Катано, нужен удар. Без настоящего удара тут нечего делать… Вот у меня удар был! Когда-то был… А что теперь? Кручусь, чтоб свести концы с концами… Смотри ты! Марсель открылся, а тот и ухом не ведет! Сидел бы я в зале, уже орал бы, что матч подстроен… Марсель совсем работать перестал, все мои уроки позабыл. Даже позеленел от страха. Знай тянет левую лапу вперед. А ведь надо и самому соображать! Я не могу все разжевать. Я канву даю, а по ней еще вышивать надо. Все позабыл от страха. А ведь обычно хорошо боксирует. Паршивая шутка — страх!..»
— Ну знаешь! Он даже не пытается ударить твоего приятеля. Он его просто жалеет!
— Конечно жалеет. Хочет протянуть подольше, ради тренировки. Перед Миланом.
— Не согласен с тобой! Он просто не может драться по-другому. А Марсель вполне может выстоять. Он еще, пожалуй, и выиграет!..
— Не смеши! Между ними разница — три класса.
Идет третий раунд. Катано продолжает кружить вокруг Марселя, однако удары его стали немного сильнее. Вот прошли два боковых в туловище, потом очень быстрый двойной удар на выходе из ближнего боя и тут же два отличных удара снизу, правой и левой, совсем рядом с подбородком Марселя.
«Проклятый боров! Как стал бить. Утюги, а не перчатки!.. На мои прямые левой он чихать хотел. Ерунду порет папаша Жамэн. Держать на дистанции! Если я так все и буду за три километра от него — ничего не получится. Надо подходить ближе…»
«Ей-богу, он мне надоел, этот парень! Заладил прямые левой и доволен. А впрочем, у меня зла на него нет. Он даже нравится мне, такая симпатичная мордашка!.. И не трус, этого у него не отнимешь… Как там поживает наша красотка в первом ряду?.. Нет, в Милане будет другой коленкор! Там на красоток не засмотришься… Что, он так и собирается всю дорогу махать левой, ничего новенького не выдумает? По-моему, лучше уж не браться за то, чего не умеешь. А вот и раскрылся! Прямо бульвар!.. Но бить рано. Проверим еще, каков у меня удар правой после растяжения связки… Еще один прямой левой. Метил в челюсть, да только не попал! Так он двадцать лет будет лупить левой, потому что секундант ему сказал: бей левой длинным в челюсть. Он только забыл ему сказать, что я уйду нырком, да еще и с контрударом… По горло я сыт их советами. Встали бы лучше на мое место, чем учить. Дармоеды! Они небось считают, что я для собственного удовольствия занимаюсь этим сволочным делом. Им бы только процентики получать, да выдавать идиотские советы. Нет, ты встань лицом к лицу с противником, тогда узнаешь, что надо делать! Все остальное — трепотня…»
Бой продолжается. Монотонно, без всякого интереса. Публика теряет терпение, начинает недовольно роптать. Катано становится все пассивнее, и Марсель понемногу смелеет. И вдруг во время одной атаки Марселя, робкой, но все-таки атаки, Катано уходит классическим нырком и моментально отвечает отличным ударом правой снизу — голова Марселя так и откачнулась назад. Чистейший удар. Настоящий удар по всем правилам учебников и несомненно очень сильный, потому что у Марселя явно подогнулись колени. Он, правда, не упал, но на какую-то секунду ноги у него сделались ватными, и все это заметили.
«Что мне сейчас ему говорить? — думает Жамэн, не отрывая глаз от боксеров. — Что я ему скажу? Я знаю только одно: ничего он уже не сможет сделать, ничего. Точка!.. А если Катано прибавит темп? Не выдержит Марсель, не выдержит. Правильно он сам и сказал: не выдержит. А кто его толкал на это? Уж только не я!.. Слишком он боится этой потаскушки. Ясно, что она его заставила подписать контракт. У нее рожа вытягивается от злости, если Марсель хоть месяц остается без работы… Ах, какая пакость эти бабы! Они думают только о деньгах и больше ни о чем. Когда один парень вылетает из игры, они тут же прилипают к другому. Всегда найдется дурак, которого можно заманить ляжками… Боже милостивый! Вы видели этот удар правой! Как молния! И в самый центр подбородка. Не слишком сильный, словно бы предостережение, но какой четкий! Марселю надо быть очень внимательным… Сколько там осталось? Пятнадцать секунд? Слава богу! Но отчего Катано медлит? Он может прикончить Марселя в любой момент, но даже не атакует. Ударит и отойдет, ударит и отойдет. Уф! Наконец-то гонг».
— Как дела, малыш?
— Ужасно! Ужасно! Ужасно!
Марсель откинул голову, широко раскрыл рот, жадно хватает воздух.
— Славно он тебе припечатал в конце раунда, а, сынок?
— Я же вам говорю — ужасно!.. Сволочь! Я думал, он сломал мне челюсть. Глаз не отвожу от него, а все равно не могу заметить, когда он собирается ударить. Этот удар правой, что это было?
— Контрудар правой снизу.
— Черт побери! Получаешь удар и даже не можешь заметить, когда он начинается. Страшная быстрота… Не продержаться мне. Нипочем. Какой раунд?
— Будет четвертый.
— А я уже по горло наелся! Еще на один-два хватит. А ведь он еще и не начинал по-настоящему. Он мог выдать серию после того удара. А почему отскочил? Хочет продлить удовольствие?..
— Ну, артист, если хочешь, чтобы он продержался дольше, не надо бить так сильно.
— Он так шикарно открылся, на целый километр! Что за болван!
