зрелищный спектакль специально для вас. Чтобы вы поверили. Кровь бутафорская. Водитель тоже живой.
Лейтенант приспустил маску на подбородок, продолжая целить в Сезонова.
— Селиванов и Яго сказали, что вы мертвы.
— Они не видели тела. На якобы «опознание» пришла Катя, она якобы и «подтвердила» мою смерть, передав на словах полковнику и его компании.
— Почему вы решили помогать ей? Что она вам наговорила?
— Это не она наговорила. Это я сам додумался до того, чего высшие офицеры не понимают. А Катя мне просто в этом помогла. — Калдыш переступил с ноги на ногу, удобнее перехватив пистолетную рукоять.
— Вы с ней что, любовники?
— Какое это имеет значение?
Понятно всё с товарищем. Так обычно отвечают, когда факт действительно имеет значение. Владыкина ввела в заблуждение и затуманила разум лейтенанта, украв его у законной супруги. Она симпатичная, но не только одной лишь внешностью и женским опытом очаровала Калдыша? Было ли что-то еще из разряда психологической обработки? Поскольку иначе лейтенанту должно быть совершенно безразлично участие в противоправной и рискованной операции по похищению Ягосора и представлению его судебным органам.
— Мы понимали, что вы обо всем догадаетесь. Только очень удивились, как вы до этого дошли — так быстро и так смело. — Калдыш говорил тихо, уверенно. — В то время, когда всё управление ничего кроме пришельца не видело, вы в крайне короткие сроки, не зная многих вещей, каким-то непостижимым образом всё же пришли к некоторым выводам. Верным выводам. Будто подслушали. Подготовились здесь даже… — Лейтенант покачал зажатый пальцами нож Сезонова. — Мы тоже готовились. Понимали, что у нас мало времени, что вы можете очнуться и всё испортить, помешав нам.
— Видите, как всё вовремя, — произнес подполковник обманчиво безобидно.
Калдыш сделал шаг вперед.
— Где пришелец? — дуло пистолета направлено Сезонову в лицо.
— Вы всё равно не выстрелите, иначе как потом узнаете, где тот, кого вы ищете, — спокойно сказал подполковник, глядя Калдышу в глаза.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. На короткий миг взгляд Сезонова опустился за спину лейтенанта в сторону шкафа и вновь вернулся к Калдышу. Тот поймал движение, хмыкнул и, не опуская руки с пистолетом, шагнул назад. «На самом видном месте, как говорится, — подумал лейтенант. — Если пришелец рыпнется — а он это тут же сделает, едва я открою шкаф, — пришпорю его ножом подполковника. Как удачно!»
В шкафу что-то увесисто стукнуло. Калдыш резко открыл створку, занося над головой руку с ножом.
Быстрое движение.
Это был не галактионец.
— Ку-ку.
Лейтенант не успел что-либо сообразить, как Власов резко опустил ему на голову гитарный корпус, зажав гриф двумя руками. Струны, прижатые к ладам, быстро и недовольно звякнули, резонируя. Капитан успел ловко подхватить и падающего оглушенного Калдыша, подставив ему за спину инструмент, и выскользнувший из его рук пистолет. Нож с телефоном стукнулись о пол.
— Муляж, — быстро осмотрев оружие лейтенанта, тут же опознал Власов, громко шепнув Сезонову.
Подполковник уже подскочил к капитану и, приподняв обмякшего Калдыша, дотащил того до больничной койки, нетерпеливо махнул рукой с немой просьбой подать веревку. Власов вынул из кармана моток, купленный накануне на всякий случай, и, оставив тихо звякнувшую гитару на полу, помог подполковнику связать лейтенанта по рукам и ногам, затянув узел за спиной. Вдвоем они управились за полминуты.
— Хорошо, что уже сегодня пришел: я бы не вынес так каждую ночь сидеть — ноги ломит, — капитан шаркнул обувью.
— Радуйся, что хотя бы одними ночами пришлось, а не круглые сутки, — заметил подполковник.
Напоследок Власов завязал Калдышу рот сложенным вдвое поясом от больничного халата: очнется — не заорет.
— Слишком просто получилось, — прошептал капитан, глядя на лейтенанта.
— Потому что это еще не всё. — Сезонов покачал головой, выглянув в окошко, сдвинув пальцами шторки, и осмотрел, пуст ли коридор, не услышал ли кто доносившихся из его палаты нехарактерных звуков. — Надо проверить Яго.
Офицеры выскользнули из палаты. Власов сунул оружейный муляж в задний брючный карман. В коридоре было пусто: ни шороха, ни звука, ни человека — о чем он, подполковник, и позаботился, решив сыграть со злоумышленниками по своим правилам, не исполнив требования омского военачальника. Горел слабый свет от настольной лампы на посту дежурной медсестры за углом.
— Осмотрись, есть ли кто чужой. Я проверю Яго. — Сезонов кивнул Власову в конец коридора, а сам достиг палаты, где велел галактионцу прятаться и пережидать каждую ночь.
Тихо раскрыв двери, подполковник огляделся. Уровень тревоги повысился. Сезонов прошел в палату и подскочил к кровати спящего военнослужащего.
Пациента звали Леша. Молодой солдат-срочник одной из ближайших к городу частей в результате несчастного случая повредил ногу и сейчас проходил лечение. Именно к нему несколькими часами ранее обратился Сезонов, разъяснив, что при проведении одной особой операции «данному товарищу» (на этой фразе подполковник указал на приведенного в палату к Леше Яго) необходимо периодически проводить время в его, Леши, палате, а сам «товарищ» будет тише воды, ниже травы. Парень отказом или сомнением не ответил.
Сейчас Леша спал, казалось, беспробудным сном, что даже атомным взрывом не разбудишь. Сезонов потряс его за плечи и побил по щекам, посмотрел на экран гемодинамики, вглядывался в пакет физраствора на штативе. Ясно приблизительно следующее: Леше вколота ударная, но не смертельная, доза снотворного; высчитана с точностью, чтоб не убить парня, а усыпить на всю ночь, если не больше.
Но кто? Зачем — понятно: чтобы без свидетеля выкрасть Яго. Потому что последнего в палате не было. Сам бы галактионец ни при каких обстоятельствах — Сезонов верил — не покинул палату, оказав сопротивление прямо на месте. Подполковник, чтобы еще раз убедиться, что галактионец пропал, заглянул под койки и в шкаф-пенал, раскрыв его створки.
Следов драки не было. Мог ли Ягосор добровольно последовать за кем-то? Если только ему сказали, солгав, что это следует сделать по просьбе его, Сезонова, либо врача. А при подобных обстоятельствах, помня, что ему, Яго, запрещено следовать за кем-либо из силовиков, как кроме и помимо московского подполковника и его внезапно нагрянувшего приятеля-капитана, галактионец мог довериться только медперсоналу. Кто-то из медсестер или врачей связан с Владыкиной. Либо кто-то (может, и сама женщина) проник в стационар извне, переодевшись в работника медцентра и представляясь таковым. Мог ли Яго сам сообразить, логически подумать, что человек, пришедший сюда, окажется для него опасен? И ушел ли галактионец из палаты своими ногами, а не был тоже отправлен в сон уколом снотворного и вывезен на каталке?
Мысли лихорадочно топтались в голове.
В дверях возник, подбежав и тормозя у палаты, Власов:
— На
