Особняк был похож на один из тех, которые иногда можно увидеть в колонке рекламы в газете “Тайме”. Этот особняк на Бель-Эйр был построен на участке примерно в четыре акра. Он утопал в зелени. Сад вокруг дома располагался террасами. На участке у дома был бассейн и теннисный корт. Обычно в таких домах имеется пять с половиной ванных комнат с туалетами. Я раньше удивлялся, когда читал об этих “половинках” ванных комнат, пока однажды не понял, что боссы, которые могут себе позволить заплатить любые деньги за дом, могут также пригласить для забавы какого-нибудь карлика или лилипута.
До разговора с сержантом Ловаттом, примерно в девять тридцать утра, я позвонил Джерому Т. Кингу и поговорил с его секретаршей. Я сказал ей, что у меня к Кингу личное и весьма срочное дело. Она ответила, что перезвонит мне. Через час она действительно мне позвонила, сказала, что мистер Кинг примет меня в своей личной резиденции в три часа дня, и сообщила адрес.
Итак, через двадцать четыре часа после того, как Делла Огэст попросила меня помочь ей, я пришел, чтобы встретиться с человеком, который, судя по всему, был ответствен за то, что она попала в черный список. Хотя у меня и промелькнула грустная мысль, что, может быть, мой взгляд на все это слишком оптимистичен, я вспомнил слова Деллы: “Я надеюсь только на вас, Рик. Вы узнаете, кто это сделал, и остановите их!” Остановить такого человека, как Джером Т. Кинг, думаю, было делом трудным, и Барни Райэн, который люто ненавидел меня, не мог дождаться, когда я попытаюсь это сделать, потому что он был абсолютно уверен, что, начав это дело, я приближу собственный конец.
Я припарковал свою машину напротив широкого фасада дома, построенного в испанском стиле, и вышел.
Это была личная резиденция Кинга. Прозрачная голубая вода бассейна сверкала на солнце. Как всегда, меня удивила мысль, почему в воду, которая льется из-под крана и пригодна для питья, надо добавлять химические вещества и профильтровывать ее, прежде чем она будет пригодна для плавания. Когда я поднялся на веранду, дверь открылась. Из дома вышла девушка. Увидев меня, она внезапно остановилась.
У нее были длинные светлые волосы, выгоревшие на солнце. Они казались почти белыми. Контраст между ее светлыми волосами и бронзовым загаром привлекал к себе внимание. На ее маленьком лице выделялись большие ярко-синие с зеленоватым оттенком глаза, полные наивного удивления, смешанного с восторгом. У нее был маленький красивый и чувственный рот. Казалось, природа создала чудо, дав ей почти самое привлекательное тело, которое я когда-либо видел в своей жизни.
Крошечное черное бикини только подчеркивало магнетическую притягательность обнаженности этого восхитительного изобилия плавных округлостей и сфер. Ее упругие груди плавно и величаво поднимались, как полноводная река, и это зрелище вызывало во всем моем теле тупую боль и желание. У нее была хрупкая, исключительно тонкая талия, переходившая в пышные округлости бедер, которыми она как-то искусно покачивала с амплитудой колебания, равной одной тысячной миллиметра. Это покачивание в сочетании с впечатлением от ее ног создавало эффект эротического совершенства.
— Здравствуйте, — сказала она вдруг голосом маленькой девочки и нерешительно улыбнулась.
— Здравствуйте, — сказал я хрипло. — Я — Рик Холман. Мне на три часа назначена встреча с мистером Кингом.
— С Джеромом? Я думаю, он у себя в кабинете. Хотите, чтобы я провела вас к нему, господин Холман?
— Спасибо, — сказал я. У меня вдруг пересохло во рту. Она повела меня в дом через просторный вестибюль и затем — прямо в кабинет, не позаботившись постучать в дверь. Человек, сидевший за большим письменным столом, по-видимому, черного дерева, поднял голову и посмотрел на нас, когда мы вошли.
— Дорогой, — сказала девушка застенчиво, — это мистер Холман. Я встретила его у входной двери. Он не знал, как пройти к тебе, и я показала ему дорогу. Я правильно сделала, не так ли?
— Конечно, — ответил он кратко. — Теперь ты можешь идти.
Я не смог бы оторвать свой взгляд от нее, когда она выходила из комнаты, даже если бы и попытался сделать это. Мягкие, волнообразные движения ее бедер, которые только символически были прикрыты тонкой полоской черного шелка, делали ее неотразимой. И только после того, как за ней мягко закрылась дверь, я смог сосредоточить свое внимание на человеке, который сидел за большим письменным столом.
Это был маленький лысый мужчина, одетый в хорошо сшитый черный костюм. Его голова была слегка наклонена набок, а светлые пытливые глаза изучали мое лицо из-под нависших век. Поза его была похожа на позу птицы, но определенно не домашней птицы, а добродушного стервятника.
— Я — Джером Т. Кинг, — сказал он так же кратко, как говорил и до этого. — Эти ягодицы, которые завладели вашим вниманием несколько секунд назад, мистер Холман, принадлежат моей жене.
— О? — сказал я. А что я еще мог сказать?
— Ее тело всегда выводит из равновесия мужчин, которые видят ее в первый раз, — сказал он спокойно. — Поэтому я не делаю вам замечания за вашу реакцию, мистер Холман, а просто сообщаю вам: она является моей собственностью. Это подразумевает, конечно, что она не свободна и не доступна.
— Конечно, — сказал я.
— Пожалуйста, садитесь. — Он кивком указал мне на обитое дорогим материалом кресло, стоявшее неподалеку. — Теперь расскажите мне, что это за личное и весьма срочное дело, которое мы должны обсудить.
Я погрузился в указанное мне кресло и внимательно смотрел на Кинга в течение нескольких секунд, раздумывая, с чего бы начать.
— Мистер Кинг, — сказал я наконец, — может быть, мне следует вначале рассказать вам немного о себе?
— В этом нет необходимости. — Он перелистал какие-то бумаги на своем письменном столе, пока не нашел ту, которую искал. — Вы пишете о себе как о консультанте по промышленным вопросам, мистер Холман, но у вас имеется лицензия частного детектива, выданная в Лос-Анджелесе. За последние пять лет вы создали себе хорошую репутацию в кругах, имеющих отношение к шоу-бизнесу, особенно кинобизнесу, как осторожный и умелый специалист по улаживанию конфликтов в тех делах, где использование обычных каналов было бы неразумным или бесполезным. Вы... — Он опустил голову и стал молча изучать лежавшую перед ним бумагу. — У вас нет своей конторы, мистер Холман? Не находите ли вы, что это несколько необычно, или это какая-то уловка?
— Когда кто-нибудь пожелает увидеть меня, я еду к нему в его контору, — сказал я. — Это спасает от больших накладных расходов, а хорошая справочная служба позволяет мне узнать, нужны ли мои услуги и когда они нужны.
Кинг рассеянно кивнул:
— Я вижу, у вас есть дом — хороший дом в Беверли-Хиллз, который вы купили три года назад. Похоже, что это удачная покупка за пятьдесят тысяч долларов, мистер Холман, и вы уже выплатили тридцать тысяч долларов. По-видимому, у вас очень хорошо идут дела, я поздравляю вас.
— Благодарю. — ответил я сухо. — Я восхищен вашей справочной службой, мистер Кинг. У нее ведь было очень мало времени, чтобы подготовить вам ответы на все эти вопросы.
— Эта справочная служба стоит дорого, но работает эффективно, — отметил он, пожимая плечами. — Я думаю, что эта служба работает так же хорошо, как и вы, мистер Холман.
— Замечательно, что теперь мне не надо объяснять вам род моих занятий, — сказал я. — Может быть, ваша справочная служба уже сообщила вам, почему я здесь, у вас?
Он сдвинул все бумаги в сторону и посмотрел на меня в упор, из-под нависших век, которые сейчас опустились еще ниже, на меня смотрели пронзительные, как у хищной птицы, глаза.
— Начиная с определенного часа вчерашнего дня вашим клиентом стала актриса Делла Огэст. Она сказала вам, что в течение шести месяцев у нее нет никакой работы и что она подозревает, что ее включили в черный список те, кто имеет какое-то влияние в кинопроизводстве. Она хочет, чтобы вы узнали, кто включил ее в этот черный список и почему. Я прав, мистер Холман?
— На все сто процентов, — признался я. — У вас уникальная справочная служба, мистер Кинг. Мне кажется, что этой справочной службой является Барни Райэн, а уникальность ее заключается в том, что она дала вам ответы на ваши вопросы раньше, чем вы успели задать их.
Он пожал плечами еще раз.
— Разрешите мне самому дать вам ответы на некоторые ваши вопросы, мистер Холман. Абсолютно верно, что Делла Огэст включена в черный список. И конечно” сделал это я.
— Почему?
— Потому что после того, что случилось с Родни Блейном, я решил, что в кино не должно быть такой женщины, как Делла Огэст, несмотря на ее профессиональные качества, — ответил он холодно. — У Блейна был блестящий талант, и на ней лежит прямая ответственность за его смерть. Это случилось, когда, картина с его участием была готова уже на две трети, и кинокомпании пришлось потратить почти миллион долларов сверх бюджетных ассигнований, чтобы спасти то, что еще можно было спасти. Надеюсь, вы начинаете понимать меня сейчас, когда я говорю, что кино не может позволить себе иметь Деллу Огэст или подобных ей?
