— Все, — немедленно согласился я с ней. — Почему вы не называете мен Элом?
— Можно и так. — Она равнодушно пожала своими роскошными плечами. — Он что же, рассказал вам, что Марта была членом клуба?
— Конечно, — опять кивнул я. — Я даже имел честь быть представленным Ходу Бейкеру.
— Ну и достанется же Корбану при нашей встрече, — сказала она. — Он с ума сошел, надо же додуматься — рассказать вам такие вещи!
— Он не все рассказал, просто большую часть, — поправил я ее. — Кстати, он не сказал, был ли Торро членом клуба?
— Вы шутите, муж и жена Торро — члены клуба?! — засмеялась она.
— Пожалуй, это действительно глупо, особенно после ваших слов!
— Представляете: Марта и Ход — и Торро с Бетти? — Теперь уже она хохотала. — Как вы думаете, они договорились бы насчет завтрака, а?
Я допил виски и поставил стакан на маленький столик. Таня придвинулась ко мне еще ближе, теперь она сидела совсем рядом. Холодок в ее глазах растаял, теперь они смотрели на меня даже приветливо.
— Теперь, Эл, — сказала Таня тихим хриплым голосом, — когда вы все знаете о клубе, между нами не должно быть никаких секретов, правда?
— Вы давно член клуба? — спросил я. Она повторила пальцем линию моего подбородка, размышляя, что же ответить.
— Где-то около года. Одна моя подруга была членом клуба и представила меня Фрэнку. Там же я познакомилась с Мартой. Я была вдовой уже шесть месяцев, и мне было ужасно тоскливо.
— Могу себе представить, — сочувственно отозвался я. — Корбан ничего не сказал мне об оплате членства в таких клубах, наверное, дорого стоит?
— Разумеется, — кивнула она. — И дело не только в деньгах, ведь это клуб с ограниченным доступом, Эл!
— Ах вот оно что! И сколько человек состоят членами клуба?
— Я думаю, только Фрэнк может сказать что-то определенное, — сказала она, — я видела не больше шести-семи человек одновременно.
— Не совсем удобно, если соберется слишком много людей в таком клубе? — предположил я.
Таня кивнула, затем прижалась ко мне, теплый огонек в ее глазах разгорался все ярче.
— Одного я не могу понять, — недоуменно проговорила она, — как это Фрэнку пришло в голову все рассказать вам. Неужели он был уверен, что вы никому ничего не расскажете?
— Видимо, он был слишком обеспокоен убийством и тем, что его им связывалось с именем Марты Торро, — пояснил я. — А что этот Хол Бейкер, он действительно член клуба или его хозяин, как Бетти?
— Я никогда этим не интересовалась, — с нетерпением в голосе ответила она. — Неужели мы все время будем говорить только о клубе, Эл? Тебе не хочется расслабиться ненадолго?
— С удовольствием. Ты знаешь, иногда я до того расслабляюсь, что меня не отличишь от трупа. Вот как раз в предыдущий вечер я…
Ее губы слились с моими, заткнув мне рот на полуслове. Мы замерли в долгом бесконечном поцелуе. Тело ее затрепетало. Она с возрастающим возбуждением все сильнее прижималась ко мне. После невыносимо долгой паузы она отвернулась от меня, издав звук, очень похожий на рычание тигра, когда он чувствует, что рядом охотник.
Я поднялся с кушетки и вежливо ей улыбнулся, как непьющий гость в компании заядлых алкоголиков:
— К сожалению, мне нужно идти…
Нужно было видеть, какое изумление отразилось в ее глазах, даже рот ее приоткрылся.
— Ты шутишь? — выдохнула она.
— К сожалению, мне приходится следовать правилам поведения служащих управления шерифа, — продекламировал я, — страница пятая, параграф четвертый, подпункт Е, цитирую: «Ни один офицер не должен вступать в компрометирующие связи с подозреваемым или свидетелем во время работы». — Я посмотрел на часы. — Сейчас пять минут пятого, а я на работе до шести…
— Ты собираешься уйти именно сейчас, когда… Ярко-желтый свитер взлетел и упал с пугающей скоростью, и я сразу же стал размышлять над проблемами конструкторов женского белья…
— Но я же вернусь, Таня, куколка, — пообещал я, пятясь к двери, — вернусь.
— Позвони дважды, — сказала она, — чтобы я знала, что это ты, и закрыла дверь еще на пару оборотов!
— Это я уже слышал, — сказал я мрачно. — Почему-то все женщины, которых сегодня встречаю, выставляют меня. Надо выяснить, почему это так. Может быть, они находят меня отвратительным, но ведь это не так?
— Выметайся вон, ты, идиот! — крикнула она с такой яростью, что голос ее сорвался почти на визг. — Мне тошно от одного твоего голоса!
Солнце уже клонилось на запад, когда я возвращался в город. Внезапные спазмы в желудке напомнили мне, что я сегодня еще ничего не ел. Поэтому зашел в кафе, чтобы перехватить сандвич. Контора доктора Торро не отвечала, когда я позвонил туда из кафе, поэтому я набрал его домашний номер. Здесь мне ответили. Голос его звучал без особой радости, когда я сказал ему, что хочу поговорить с ним еще немного, но все же он согласился подождать, пока приеду.
Когда я вошел в дом, мне показалось, что это подходящее жилье для такого человека, как доктор Торро. Большое светлое здание с украшенным орнаментом фасадом, слегка даже вычурным, как будто архитектор в последний момент решил, что дом все же должен соответствовать своей цене… и перестарался.
Шторы были опущены на всех окнах, придавая дому почти нежилой вид. Я нажал кнопку звонка и услышал, как что-то звякнуло едва слышно внутри. Немного погодя доктор сам открыл мне дверь. Складки на его лице прорезались еще глубже, а может быть, это были их тени, а может быть, разыгралось мое воображение.
Он с минуту смотрел на меня, как на нечто страшно неприятное, затем пожал костлявыми плечами под прекрасно сшитым синим пиджаком.
— Входите, лейтенант, дома я один:
Я последовал за ним сквозь пустынную гостиную на полукруглую заднюю террасу, которая слегка напоминала бар. На стойке стояли напитки. Доктор указал мне на поднос с бутылками разнообразной формы и спросил:
— Налить вам чего-нибудь, лейтенант?
— Виски со льдом и немного содовой. Я сел на один из стульев перед баром, пока он готовил выпивку. Когда он закончил и поставил передо мной стакан, а из своего пригубил, взгляд его остановился на мне.
— Вы хотели еще о чем-то спросить меня, лейтенант?
— Да. — Я отпил немного виски. — Вы знаете человека по имени Фрэнк Корбан?
— Слышал о нем, — сказал он. — А что?
— Этот малый был хорошим приятелем вашей жены, — так говорит Таня Строуд. Так вот, этот Корбан содержит у себя в доме интересное заведение — почти уникальное в своем роде «убежище»— так он его называет.
— Вот как? — произнес Торро. Его пальцы начали постукивать о стойку бара. — Вы думаете, здесь какая-то связь с убийством Бернис, лейтенант?
— Пока не знаю, — признался я. — А как вы познакомились с Корбаном?
— Он был моим пациентом, — сказал он холодно.
— Удивительно. Мне он не показался сумасшедшим, — возразил я.
— Лейтенант! Не следует бросаться такими словами. У него было небольшое психическое расстройство.
— Конечно, — сказал я извиняющимся тоном. — Насколько я понял, он содержит что-то вроде частного клуба, очень интимного.
— Я не состою членом этого клуба, если вы на это намекаете, — огрызнулс он.
— Меня интересует, была ли ваша жена его членом. Например, Таня Строуд — член этого клуба. Торро устало потер лоб.
— Вполне возможно, что и Марта была членом клуба, я ведь уже утром сказал вам, что мы жили совершенно разной жизнью.
— Уж это точно, — согласился я. — А известно ли вам, что Таня Строуд считает, что смерть вашей жены , вовсе не была несчастным случаем?
— Я не удивлюсь ничему, что бы она ни сказала, особенно если это касаетс меня. — Он коротко рассмеялся. — Уверен, что вы составите удачный отчет, если будете верить тому, что говорит Таня.
— Я не склонен верить кому бы то ни было сейчас, и это относится к вам в равной степени, доктор, — сказал я как можно мягче, — я просто пытаюсь найти убийцу.
— Отлично! — Он допил до конца, затем резко поставил стакан на стойку бара. — Я только не в силах понять, каким образом эта бесконечная цепь бессмысленных вопросов и ответов может вам помочь, лейтенант!
Я вздохнул:
— Рано или поздно мне всегда говорят подобные вещи, доктор. А теперь почему бы вам не присесть на кушетку и не рассказать мне все, что вы знаете. Возьмем, к примеру, Корбана. Расскажите мне о нем, как о пациенте разумеется.
— Это невозможно, — отказался он, — речь идет о врачебной этике — вы должны понимать, что это такое.
— Речь идет об убийстве, и что это такое, вы тоже должны знать, — возразил я. — Либо врачебная этика, либо отказ от дачи свидетельских показаний, выбирайте.
— Хорошо! — Он устало кивнул. — Что вы хотите знать о Корбане?
— Все с самого начала, — предложил я. — Как он впервые появился у вас, что за заболевание было у него, что-нибудь из того, что он вам рассказывал. Это может помочь следствию.
