Нравственные устои убийцы. Ладно, теперь Майрону почти все известно. Они пришли сюда за ответами. Осталось получить еще один.
— А теперь выкладывай все, что знаешь о моем брате.
— Я уже сказал. Ничего не знаю.
— Но ведь ты разыскивал Китти.
— Верно. Как только она вернулась и начала дергаться, пришлось за ней погоняться. Но про твоего брата я и слыхом не слыхивал. Клянусь.
В этот самый момент Уин нажал на курок и выстрелил Эвану Криспу в голову. Майрон испуганно отскочил в сторону. Тело мешком сползло на пол, на восточный ковер брызнула кровь. Уин быстро осмотрел тело. В повторном выстреле нужды не было. И Герман Эйк, и Эван Крисп были мертвы.
Майрон просто тупо смотрел перед собой.
— Ну и что дальше?
— А дальше, — сказал Уин, — отправляйся к своему отцу.
— А ты?
— Об этом можешь не беспокоиться. Какое-то время я буду отсутствовать. Но это не важно, со мной все будет в порядке.
— Как прикажешь это понимать — «какое-то время буду отсутствовать»? Ты в этом забеге не один участвуешь.
— Вот именно что один.
— А как же я?
— А тебя здесь нет. Я все устроил как надо. Возьмешь мою машину. Потом я с тобой свяжусь, но не сразу.
Майрон хотел было возразить, но передумал: это только затянет, а то и испортит дело.
— Не сразу — это как долго?
— Не знаю. Сегодня у нас с тобой не было выбора. Эта парочка ни за что не оставила бы нас в покое. Ты должен это понять.
Майрон понимал. Ему также стало ясно, почему Уин не посвятил его в свои планы. Майрон принялся бы искать другой выход, а его не было. При свидании в тюрьме Фрэнк Эйк и Уин договорились обменяться услугами. Уин извлек из этого максимум, и в результате их с Майроном жизни оказались спасены.
— Поезжай, — сказал Уин. — Мы свое дело сделали.
— Не до конца, — покачал головой Майрон. — Мне еще надо Брэда найти.
— Крисп сказал правду, — возразил Уин. — Что бы твоему брату ни угрожало, это совсем другое дело, к этому оно отношения не имеет.
— Знаю, — кивнул Майрон.
Они приехали сюда за ответами, и Майрону показалось, что вот теперь он и впрямь получил их все, до последнего.
— Поезжай, — сказал Уин.
Они крепко обнялись и долго не отпускали друг друга. Не прозвучало ни единого слова — любое было бы лишним. Но Майрону вспомнилось, что сказал ему Уин, когда Сьюзи впервые появилась у них и попросила помочь: мы склонны думать, что хорошее пребудет с нами вечно. Это не так. Мы склонны верить в то, что навсегда останемся молодыми, что мгновения счастья и люди, которые нам дороги, не исчезнут никуда и никогда. Но и это не так. Обнимая друга, Майрон чувствовал, что, как прежде, у них отныне не будет. Что-то изменилось в их отношениях. Что-то ушло навсегда.
Оторвавшись наконец от Уина, Майрон пошел назад по коридору и переоделся в свои вещи. Мясник был здесь. Два громилы исчезли. Их судьба осталась Майрону неизвестна, да и не особенно его интересовала. Мясник кивнул Майрону. Тот подошел к нему и сказал:
— Хочу попросить тебя еще об одной услуге. — И объяснил, о чем идет речь. Мясник явно удивился, но кивнул: «Сию минуту». Он вышел в соседнюю комнату и тут же вернулся, передав Майрону то, о чем тот просил. Майрон кивнул в знак благодарности, вышел наружу, сел в машину Уина и завел двигатель.
Ну вот, теперь почти все.
Не проехал он и мили, как позвонила Эсперанса.
— Твой отец очнулся, — сказала она. — Он хочет тебя видеть.
— Скажи, что я люблю его.
— Так ты едешь сюда?
— Нет, — сказал Майрон. — Пока еще не могу. Надо сначала выполнить его просьбу.
Он отключился, и из глаз у него покатились слезы.
Кристин Шиппи встретила Майрона в вестибюле лечебного центра.
— Ну и вид у вас, словно со смертного одра поднялись, — присвистнула она. — А я уж, поверьте, знаю, что говорю, столько пришлось здесь навидаться.
— Мне надо поговорить с Китти.
— Я ведь вам уже все объяснила по телефону. Это невозможно. Вы ведь доверили мне ее, так?
— Мне нужна информация.
— Неотразимый аргумент.
— Не хотелось бы впадать в чрезмерный пафос, но речь, возможно, идет о жизни и смерти.
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, — сказала Кристин, — но вы ведь обратились сюда за помощью, разве не так?
— Так.
— И помещая ее сюда, вы ознакомились с нашими правилами?
— Да. И я хочу, чтобы вы оказали ей помощь. Мы оба знаем, что она в ней нуждается. Но сейчас, в эту самую минуту, мой отец, возможно, умирает и ждет, что я приеду с ответами на кое-какие, совсем не праздные вопросы.
— И вы считаете, что Китти эти ответы известны?
— Да.
— Она сейчас в ужасном состоянии. Вы, должно быть, знаете, как это бывает. Первые сорок восемь часов — настоящий ад. Она ни на чем не может сосредоточиться. Все, что ей сейчас нужно, — это доза.
— Знаю.
— В вашем распоряжении десять минут. — Кристин покачала головой, открыла ему дверь и повела по коридору. В здании царила мертвая тишина. Словно читая его мысли, Кристин Шиппи пояснила: — Палаты у нас звуконепроницаемые.
Дойдя до места, Майрон остановился и сказал:
— Еще одно.
Кристин выжидательно посмотрела на него.
— Мне надо поговорить с ней наедине, — сказал Майрон.
— Это невозможно.
— Разговор конфиденциальный.
— Я ничего никому не скажу.
— Не в этом дело, — возразил Майрон. — Это юридический вопрос. Если вы что-то услышите и потом вам вдруг придется свидетельствовать в суде, я не хочу, чтобы вы лгали под присягой.
— О Господи. И о чем же вы ее собираетесь расспрашивать?
Майрон промолчал.
— Она может сорваться, — предупредила Кристин. — Может начать все крушить вокруг себя.
— Я большой мальчик.
Кристин ненадолго задумалась, потом со вздохом открыла дверь и сказала:
— Ну что ж, вся ответственность на вас.
Майрон вошел в палату. Китти лежала на кровати, кажется, в полудреме, всхлипывала. Он закрыл дверь и подошел поближе. Включил свет. Китти была вся в поту, выглядела она ужасно.
— Майрон, это ты?
— Пора кончать с враньем, — сказал он.
— Мне нужна доза, Майрон. Ты понятия не имеешь, каково мне сейчас.
— Ты видела, как убивают Гэбриела Уайра.
— Убивают? — Она вроде удивилась, но потом, словно подумав немного, уступила: — Да. Видела. Я пошла к Сьюзи, мне надо было кое-что ей рассказать. Она все еще любила его. У нее был ключ от его дома. Я незаметно вошла через боковую дверь. Услышала выстрел, спряталась.
— Ну да, а потом скрылась вместе с моим братом. Ты должна была бежать, чтобы спасти свою жизнь. А Брэду не терпелось куда-нибудь уехать из дома. На всякий случай ты еще подкинула эту выдумку про меня — чтобы вбить последний клин между ним и мной. Пожаловалась, будто я подкатываюсь к тебе.
— Майрон, умоляю тебя! — Китти отчаянно вцепилась ему в руку. — Я не выдержу. Еще одна доза, только одна, а потом пусть делают со мной что хотят. Обещаю.
Нельзя позволять ей отвлекаться. Майрон понимал, что времени у него совсем немного.
— В общем-то мне на это наплевать. И на то, что ты наговорила Сьюзи, — тоже. Скорее всего просто подтвердила сказанное Лексом — что Уайра давно нет на свете. А потом выложила в Интернете свое послание, желая отомстить, ну и дать Лексу понять, чтобы пришел тебе на выручку.
— Нет, мне просто было нужно немного денег. Я дошла до края.
— Ну конечно, нет слов. И этот стоило Сьюзи жизни.
Китти разрыдалась.
— Впрочем, это больше не имеет никакого значения, — сказал Майрон. — Сейчас меня интересует только одно.
Китти зажмурилась изо всех сил.
— От меня ты ничего не услышишь.
— Открой глаза, Китти.
— Нет.
— Открой глаза.
Она приоткрыла один глаз — как ребенок, — потом изумленно воззрилась на него. Майрон помахивал прямо перед ее носом пластиковым пакетиком с героином — тем самым, что недавно передал ему Мясник. Китти попыталась выхватить его, но Майрон вовремя отдернул руку. Она принялась царапаться, выкрикивать что-то невнятное, но он оттолкнул ее.
— Ты скажешь мне правду, — произнес Майрон, — а я дам тебе это.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Китти снова разрыдалась.
— Я так тоскую по Брэду.
— Знаю. Потому и подсела снова на наркотик, верно? Тебе и жизнь без него не в жизнь. Как говорит Микки, есть люди, которые жить друг без друга не могут. — И чувствуя, как слезы вновь заструились из глаз, вспоминая, как пятилетний малыш надрывал тогда глотку на стадионе, Майрон спросил: — Брэд ведь умер, правда?
Китти была не в силах пошевелиться. Она рухнула на подушку, невидяще глядя перед собой.
— Как это произошло, как он умер?
Китти лежала на спине, сомнамбулически уставившись в потолок. А когда наконец заговорила, голос ее зазвучал мерно и словно издалека:
