Картер Браун - Разящая наповал Долорес

— Привет, Ромео! — загудел мускулистый. — Как обстоят дела с этим непокладистым парнем, который допекает тебя нудными, вопросами? — Он не обращал внимания на убийственные взгляды Стерна и подмигнул мне даже по-приятельски. — Старина Харви, — громогласно поведал он, — на мой взгляд, величайший Казанова, который благоденствует в наше время. Все дамочки по уши влюбляются в него: рослые блондинки, миниатюрные блондинки, брюнетки, даже рыжеволосые толстушки. Возможно, потому, что он целыми днями находится среди цветов, от него необычайно сладко пахнет, а? Или, может быть, все дело в том, что он не жалеет на себя денег. Иной раз я думаю, не провертеть ли мне дыру в своем свитере, чтобы втыкать в нее гвоздику. Как вы считаете, цветок в петлице не привлекает ли к вам девочек?

— Заткнись, Стив! — сердито прикрикнул Стерн. — Все это вовсе не смешно. Неужели ты не видишь, что лейтенант даже не улыбается?

— Лейтенант? — медленно повторил верзила, на мгновение его лицо перекосилось. — Ты имеешь в виду — коп?

— Лейтенант Уилер из службы окружного шерифа! — отчеканил Стерн. — А это Стив Лумас, лейтенант, мой клиент с превратным чувством юмора.

— Да-а, — растерянно протянул Лумас. — Это я и есть. Всегда стараюсь развеселить людей. Догадываюсь, что ввалился не вовремя, а?

— Мы уже почти закончили, — сказал я ему. — Скажите мне, что нужно такому парню, как вы, от цветов?

— А?

Он глянул на меня, как будто я только что прибыл с Марса и у меня три головы, которые одновременно говорят о разных вещах.

— Мистер Стерн сказал, что вы его клиент, — терпеливо объяснил я. — Таким образом, если только он не содержит бордель в задней комнате, вы покупаете у него цветы, так?

— О, конечно цветы! — Лумас энергично закивал. — Да-а, постоянно.

— Ну а зачем они вам нужны? — настаивал я.

— Они? — Он ответил мне слабой улыбкой. — Вы же знаете, как оно бывает, лейтенант. Парню нравится, чтобы его берлога выглядела красиво.

— Потому что вы никогда не знаете, кто может в нее заглянуть? — спросил с милой улыбкой.

У него раскрылся рот, он в полнейшем недоумении смотрел на меня, потом с видимым усилием все же сжал челюсти.

— Точно, точно, лейтенант, все примерно так и есть… — Он поспешно двинулся к выходу. — Ну, крайне сожалею, парни, что прервал вашу беседу. Увидимся позднее, Харв, с вами тоже, лейтенант!

— Меня бы это не удивило! — откровенно заметил я.

Дверь закрылась почти неслышно, без верзилы Лумаса офис вновь принял свои нормальные размеры.

— Он симпатичный малый, но… — Стерн красноречиво постучал себя по лбу. — Актер, по большей части безработный, а тут у него маловато.

— Возможно, потому, что у него так много в других местах, — весело заметил я. — Еще один вопрос, Стерн. Как вы ладите с Аркрайтами?

— С Аркрайтами? — У него с минуту был воистину недоумевающий вид. — Ох, «Клуб счастья Аркрайта»? Просто замечательно. А почему вас это интересует, лейтенант?

— На меня они произвели впечатление немного свихнувшихся чудаков, — сказал я. — Мне крайне интересно, каково мнение их клиентов. На мой взгляд, они совершенно не те люди, которые способны руководить организацией одиноких сердец. Не верится, что они могут кому-то искренне сочувствовать.

— Возможно, вы и правы, — вежливо согласился он. — Я встретился с ними впервые, когда вступил в клуб, но, по-моему, после того не видел ни одного из них. Основную работу выполняет их секретарь, как мне кажется.

По выражению его глаз было нетрудно догадаться, что он помнит Шерри Рэнд, и меня это ни капельки не удивляло, фактически я был его напарником по части воспоминаний, за исключением того, что он-то наверняка находится черт знает как далеко от моей тропической страны.

— Благодарю за уделенное мне время, мистер Стерн, — сказал я, высвобожда мое не такое уж тощее заднее место из проклятущего кресла.

— Не стоит благодарности, лейтенант. — Он проводил меня до двери. — Мне бы очень хотелось оказать вам более существенную помощь. Такая молоденька девушка кончает жизнь самоубийством! — Его голова снова закачалась из стороны в сторону. — Ужасная трагедия, ужасная!

Когда я вышел из цветочного магазина, съел сандвич и возвратился в офис в самом начале третьего, Аннабел Джексон приподняла свою белокурую головку и глянула на меня, как будто я был каким-то необыкновенным явлением.

— Как это мило с вашей стороны заглянуть сюда, лейтенант, — проворковала она. — Шериф ждал вас все утро, надеялся, что вы сумеете уделить ему несколько минут.

— Это один из тех дней, когда я занимаюсь благотворительностью, — объяснил я. — Вы же знаете, как оно бывает? Сегодня я посвятил себя тому, чтобы распространять вокруг себя тепло и благодать. Я могу внести немного солнечного света в унылое существование шерифа, уделив ему пару минут. С моей стороны было бы бесчеловечно лишить его такой радости, тем более что от меня для этого почти не требуется усилий.

Она постукивала карандашом по крышке стола, обдумывая мой ответ.

— Сильно сомневаюсь, что он смотрит на это так, как вы предполагаете. Но почему бы вам не войти туда и не внести ясность в данный вопрос прямо сейчас?

— Нет причин для спешки, — пробормотал я и закурил сигарету, чтобы это доказать. — Я вот все думаю, сколько времени прошло с тех пор, как у нас состоялось свидание, к тому же еще такое короткое?

— Недостаточно много! — последовал ответ. — Я до сих пор помню кое-какие неприятные подробности.

— Это же была ваша собственная ошибка: если бы вы так неистово не завопили, вы бы не сорвали голос, — резонно возразил я. — Я бы все равно выпустил вас из квартиры, даже если бы швейцар не стал ломиться в дверь. Вы что, приняли меня за волка или медведя?

— Скорее за тигра-людоеда! — Она несколько секунд оживляла свои воспоминания. — На мне было такое дорогое платье, и оно совершенно потеряло вид, несмотря на художественную штопку.

— Вполне объяснимая ошибка, — с достоинством ответил я. — Я был уверен, что вы мне сказали «снимите его», а не «снимите, осторожно». Вам следовало командовать поотчетливее, золотко.

— Я же кричала во весь голос, — возмутилась она, — не забывайте, что все ваши пять динамиков работали на полную мощность.

— Почему бы нам де начать все с самого начала? — предложил я. — Что скажете про завтрашний вечер?

— Ни завтрашний вечер и никакой другой вечер в течение ближайших тридцати лет, Эл Уилер! — решительно заявила она. — Если на тебя однажды набросилс тигр-людоед, то ты…

— Ладно… — Я равнодушно пожал плечами. — Когда вы почувствуете себ очень одиноко, дайте мне знать, я дам вам пригласительный билет в клуб одиноких сердец, который гарантирует вам либо «одинокое мужское сердце», либо подходящее окно в отеле, находящееся достаточно высоко над тротуаром.

Грозный рев за моей спиной заставил меня подпрыгнуть на несколько дюймов вверх. На какое-то мгновение я вообразил, что на меня ополчился на самом деле тигр-людоед, специализирующийся на похищении молоденьких девушек. Я быстро оглянулся и увидел разъяренную физиономию людоеда-шерифа, пожирающего лейтенанта. Возможно, этот вариант был даже хуже первого.

— Мне очень не хотелось бы беспокоить вас, лейтенант, — загремел Лейверс. — Мне известно, что напоминать о работе в вашем присутствии являетс признаком дурного тона, но не согласитесь ли вы ради исключения на минуточку пройти в мой кабинет? — У него на шее угрожающе вздулись вены, но все же ему удалось выкрикнуть еще одно слово:

— Незамедлительно!

— Да, сэр, — протянул я и быстро юркнул мимо него, серьезно опасаясь, как бы он не вздумал придать мне ускорение, ткнув горящим концом своей сигары меня в спину.

Он с силой захлопнул дверь и, пока весь кабинет еще сотрясался, успел обойти вокруг стола и плюхнуться в кресло. Я уселся на ближайший стул дл посетителей, изобразив на своей физиономии вежливое внимание, потому что, когда накаляются страсти, я придерживаюсь золотого правила «не перегибать палку», опасаясь, как бы меня под горячую руку не вернули на прежнее место работы, в отдел убийств.

— Этот ваш рапорт по делу Джефферсона, — холодно начал Лейверс. — Хотелось бы поздравить вас с мастерским тезисом, Уилер. Ваше рассуждение о психоневрозе жулика просто восхитительно.

— Благодарю вас, сэр, — произнес я с подобающей скромностью. — Это было ничего.

— Вы чертовски правы, это было именно ничего, — прорычал он. — Единственное, что вы не удосужились объяснить, — это почему Джефферсон до сих пор гуляет на свободе, после того как обмошенничал финансовую компанию на двадцать тысяч долларов.

— Я полагал, что вы уже в курсе, сэр, — со всяческим почтением возразил я. — Мы знаем, что он это сделал, но не можем доказать, у нас нет ни единого свидетеля, которого мы могли бы вызвать в суд.