Я уселась на стул за стойкой бара рядом с ним.
– Привет, Чини. Как дела? Спасибо, что подождал. Не забуду твоей любезности.
Он пожал плечами.
– В любом случае, я обычно торчу здесь до закрытия. Взять тебе выпить?
– Да, конечно. Я выпила столько кофе, что теперь, наверное, никогда не засну.
– Что предпочитаешь?
– "Шардонне", если можно.
– Разумеется можно.
Чини улыбнулся, продемонстрировав первоклассную работу дантиста. Нельзя иметь такие прекрасные зубы, если не тратить годами большие деньги на уход за ними. Держался Чини, как обычно, спокойно.
Бармен наблюдал за нашим разговором с преувеличенным для такого позднего часа терпением. В таких барах в этот час сексуальное влечение заставляет посетителей подыскивать себе пару, и тогда, они уже начинают угощать выпивкой партнерш, на которых раньше не обращали внимания, а теперь решили, что сойдет и эта. Бармен явно подумал, что мы договариваемся провести вместе ночку. Чини заказал мне вино, а себе еще одну порцию водки с тоником.
Бросив взгляд через плечо, он быстро оглядел остальную публику.
– Я слышала, что ты ушел из отдела по расследованию убийств.
– Точно. Уже шесть месяцев работаю в отделе нравов.
– И как, нравится?
Его, наверное, перевели в отдел нравов потому, что он был достаточно молод, и эти нравы у него еще сохранились.
– Конечно, отличная работа. Отдел из одного сотрудника. Сейчас я главный эксперт Санта-Терезы по азартным играм, проституции, наркотикам и организованной преступности, если таковая существует в нашем городе. А как ты? Чем занимаешься? Ведь ты, наверное, пришла сюда не для того, чтобы поболтать о моей карьере. – Чини поднял взгляд на подошедшего бармена и замолчал, пока тот подавал наши напитки.
Когда он снова посмотрел на меня, я сообщила:
– Дженис Кеплер хочет нанять меня для расследования смерти ее дочери.
– Желаю удачи.
– Ты ведь проводил предварительное расследование, да?
– Долан, я и еще пара ребят. Причину смерти установить не удалось. Мы до сих пор даже не знаем точную дату смерти, ее определили примерно. Никаких существенных улик, никаких свидетелей, ни мотива, ни подозреваемых...
– Короче говоря, и самого дела нет, – подсказала я.
– Вот именно. Или это было не убийство, или убийца может чувствовать себя спокойно.
– Согласна.
– И все же хочешь заняться этим?
– Еще не знаю. Решила прежде поговорить с тобой.
– А ты видела ее фотографию? Она была очень красива. Испорченная девушка, но великолепная. Могу рассказать тебе о темной стороне ее жизни.
– О какой?
– Она работала неполный рабочий день на станции водоочистки. Секретаршей. Ну, знаешь, позвонить по телефону, разобрать бумаги и тому подобное. Занималась этим четыре часа в день. Говорила всем, что учится в городском колледже, что, в некотором роде, было правдой. Она действительно от случая к случаю посещала лекции, но это только одна сторона медали. А на самом деле она была высококлассной проституткой. Брала по полторы тысячи долларов за услуги. После смерти у нее обнаружилась крупная сумма денег.
– А на кого она работала?
– Ни на кого. Сама по себе. Начинала девушкой по вызову. Экзотические танцы и массаж. Мужики звонят в службу по телефону, указанному в справочниках, она приходит и исполняет нечто среднее между танцем живота и стриптизом, а они торчат от этого. По правилам, она не имеет права делать ничего больше – за этим следят втихаря специальные люди – но раз уж она попадает в такую компанию, то может договориться с клиентом на любой вид услуг. Это уже строго их личное дело.
– И сколько ей платят?
Чини пожал плечами.
– В зависимости от вида услуги. Секс в чистом виде стоит, наверное, долларов сто пятьдесят, и этими деньгами она должна была делиться с управляющим службы вызовов. Но Лорна очень быстро сообразила, что может зарабатывать гораздо больше, поэтому бросила эти дешевенькие ангажементы и перешла к серьезной работе.
– Здесь, в городе?
– Да, в основном. Ее частенько видели в баре отеля "Эджуотер". А еще наведывалась в отель "Баблз" в Монтебелло, который, как ты, возможно, слышала, закрыли в июле прошлого года. Любила посещать места, где ошиваются богатые бездельники.
– А ее мать знала об этом?
– Конечно. Наверняка знала. Лорну даже однажды задержали в "Баблз" за то, что она приставала к тайному агенту из отдела нравов. Нам не хотелось расстраивать мать, но ей, несомненно, сообщили.
– А может быть, до матери только начало доходить, – предположила я. – Кто-то прислал ей копию порнографического фильма, в котором Лорна представлена в очень неприглядном виде. Но мать считает, что ее или шантажировали, или она тайно работала на полицию.
– Ох, скажешь тоже.
– Я просто передаю тебе ее предположения.
Чини фыркнул.
– Да она вообще все отрицает. Ты сама-то видела эту пленку?
– Как раз просматривала сегодня вечером. Гадость порядочная.
– Вот именно. Да и какая разница. Меня, например, совершенно не удивляет, что она занималась такими вещами. Так какое же отношение может иметь эта пленка к убийству? Что-то я этого не понимаю.
– Дженис считает, что Лорна собиралась на кого-то настучать.
– Ох, Господи, эта дамочка насмотрелась по телевизору плохих фильмов. Настучать на кого, и зачем? Эти люди действуют законно... в определенном смысле этого слова. Да, возможно, они негодяи, но в нашем штате это не противозаконно. Послушай только всех этих политиканов.
– Именно это я ей и сказала. Но как бы там ни было, я пытаюсь решить для себя, стоит ли мне браться за эту работу. Если уж вы ничего не смогли раскопать, то куда уж мне?
– Может быть, тебе повезет больше. Я по натуре жуткий оптимист. Дело не закрыто, но мы уже много месяцев топчемся на месте. Если тебе надо посмотреть дело, то это, наверное, можно организовать.
– Было бы здорово. Но на самом деле мне больше всего хотелось бы взглянуть на фотографии места преступления.
– Я узнаю у лейтенанта Долана, но, думаю, он не станет возражать. А ты слышала, что он в больнице? У него был сердечный приступ.
Я была настолько ошарашена, что прижала руки к груди, чуть не разбив при этом свой стакан. Я успела подхватить его, хотя немного вина все же выплеснулось.
– У Долана был сердечный приступ? Это ужасно! Когда это случилось?
– Вчера, сразу после совещания он почувствовал боль в груди. Все произошло очень быстро, ребята растерялись, и он уже начал задыхаться. А потом отключился. Вот тут все засуетились, начали массировать ему грудную клетку. Врачи вытащили его, но, честно говоря, Долан был на грани.
– Он поправится?
– Мы надеемся. По последним данным, у него все хорошо. Он лежит в отделении кардиологии больницы "Санта-Терри" и, естественно, скандалит.
– Это на него похоже. При первом же удобном случае постараюсь навестить его.
– Он будет рад. Обязательно навести. Я говорил с ним сегодня утром, и мне показалось, что он сходит с ума. Заявляет, что не желает спать, потому что боится не проснуться.
– Он признался в этом? Странно, никогда не слышала от лейтенанта Долана разговоров на личную тему.
– Долан здорово изменился. Совершенно другой человек. Просто удивительно. Тебе надо самой это увидеть. Он обрадуется возможности поговорить и, наверное, прожужжит тебе все уши.
Я вновь перевела разговор на Лорну Кеплер.
– А что ты сам думаешь? У тебя есть версия относительно смерти Лорны?
Чини пожал плечами.
– Я думаю, что ее кто-то убил, если ты это хочешь услышать. Разъяренный клиент, ревнивый приятель. Может быть, другие проститутки, решившие, что Лорна составляет им конкуренцию. Лорна Кеплер любила рисковать. Она из тех, кому нравится ходить по самому краю.
– У нее были враги?
– Нет, насколько мы знаем. Очень странно, но, по-моему, людям она здорово нравилась. Я сказал странно, потому что она действительно была совершенно не похожа на других. Но люди чуть ли не восхищаются этой ее исключительностью, понимаешь? Она плевала на установленные правила и жила по своим.
– На мой взгляд, ты здорово потрудился в своем расследовании.
– Да, но это мало что дало. Обидно. Знаешь, как бы там ни было, ты можешь посмотреть все, что мы раскопали. Как только Долан поправится, я попрошу Эмерод подготовить дело.
– Буду тебе очень признательна. Мать Лорны дала мне кое-какие бумаги, но это не все. Позвони мне, и я тогда заеду в участок.
– Договорились. А потом можем еще поговорить.
– Спасибо, Чини. Ты просто прелесть.
– Я это знаю. Но только обязательно держи нас в курсе. И действуй по правилам. Если раскопаешь какие-то улики, то не загуби их, а то суд не примет.
– Ты меня недооцениваешь. Теперь, когда я не работаю у Лонни Кингмана, я просто ангел в женском обличье. Чистый бриллиант.
– Я тебе верю.
Чини грустно улыбнулся, взгляд его сделался задумчивым. Я решила, что выяснила достаточно, поэтому слезла со стула и направилась к выходу, потом обернулась и помахала Чини на прощанье.
