– Он вам жаловался на судьбу? – спросила она.
– Еще хуже. Он сказал, что прикроет дело, если все будет так продолжаться.
Дорис неприязненно кивнула.
– Сам виноват. Он же ничего не делает и даже не пытается придумать что-нибудь новое. – Она переложила карточки в фиксаж. – Какие ваши планы, Гарри?
– Ничего определенного. Можно, конечно, попроситься в «Квик-фото», но вряд ли они возьмут меня. А что слышно у вас?
Дорис пожала плечами.
– Я наверняка найду что-нибудь. Почему бы вам не подкинуть ему идею ночных фотосъемок? Я уверена, что это пойдет неплохо, и Муни придется увеличить вам зарплату, если вы будете работать ночью.
– Действительно, я об этом как-то не подумал. Спасибо, Дорис. Я ему скажу, что буду претендовать на долю с доходов.
– Так и надо.
Когда Гарри снова появился у Муни, тот все еще качался в кресле.
– Ну что? – бормотал он. – Что там еще? Ни на минуту не оставляют в покое в этой лавочке. Вы решительно хотите меня доконать.
– У меня есть идея, мистер Муни. А почему бы нам не делать ночные съемки на улице? В этом есть новизна, которая может заинтересовать клиентов.
Муни не сразу понял достоинства новой идеи, и, так как она не была его собственной, он принялся ее ругать.
– Разумеется, это не глупее, чем что-то другое, – согласился он. – Но не годится. Нужен качественный материал, а он стоит дорого. Затем необходимы лампы. Их тоже нет, и к тому же у меня денег кот наплакал.
– Вспышка у меня есть, ну а за лампы я заплачу.
– Что? Повторите? – произнес Муни, широко раскрыв глаза.
– У меня есть необходимое оборудование, и, кроме того, я заплачу за лампы.
Муни скривился.
– Ну и что? Это, наверное, ловушка.
Гарри не смог удержаться от усмешки.
– Я хочу одну треть доходов, кроме моей зарплаты. Прежде всего, идея – моя. Я даю материал и работаю ночью.
– Треть? Ты хочешь моей погибели. Послушай, малыш, положим, четвертая часть тебе, и ты, разумеется, платишь за лампы.
– Треть или ничего. Мне нужны деньги.
– А если я тебе скажу, что не согласен?
– Я пойду со своей идеей в «Квик-фото». Они должны ухватиться.
– «Квик-фото»? – проблеял Муни. – Эта банда пиратов? Послушай, Гарри, и ты меня бросишь ради этой банды сволочей?
– Они не пираты и не сволочи, мистер Муни. Они работают очень хорошо, и, если вы мне не дадите одну треть, у них я ее точно получу.
Муни поколебался еще немного, но, видя решительность Гарри, согласился.
– Хорошо, – пробормотал он. – Согласен на треть. Но что это с тобой случилось? Ты стал деловым человеком? И потом, зачем тебе понадобились деньги?
– Всем нужны деньги! – Гарри покраснел. Муни посмотрел на него и воскликнул:
– Боже! Уж не хочешь ли ты жениться? И для этого тебе нужны деньги? Так в этом замешана девчонка!
– Ничего подобного. Я вас уверяю, мистер Муни. Ладно, я пошел за материалом и начну сегодня же вечером.
– Согласен. Я буду здесь до 10.30. Не задерживайся и приди рассказать, как идут дела.
– Хорошо.
Гарри уже выходил из команты, когда Муни позвал его:
– Эй, Гарри…
– Что, мистер Муни?
– Ну а как эта девчонка? Хорошенькая? И все уже обговорено у вас? – спросил Муни, подмигивая.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – пробормотал Гарри и быстро вышел из кабинета.
Муни откинулся в кресле и принялся петь: «Любовь… любовь, это прекрасно…»
Ночь была ясной и холодной. Гарри старался не думать о холоде, а думал только о том, что на улице сухо и светит луна. Он устроился в сквере, и к пяти часам утра у него осталось только пять неиспользованных кадров. Он понял, что идея неплохая. Он уже сделал более пятидесяти снимков и считал, что фото должны получиться. Прежде всего он внимательно выбирал сюжеты, и никто не возражал, когда он протягивал квитанцию. «Это удача», – думал Гарри.
Дело в том, что многие звезды фотографировались ночью в Лейкстер-сквере. И большинство прохожих, по-видимому, воображали, будто, сфотографировавшись ночью в этом месте, они поднимут свой престиж.
«Муни будет доволен, – думал Гарри, вставляя новую кассету. – Еще две, и я кончу».
Через несколько минут улицы заполнятся прохожими. Приближалось время окончания вечерних сеансов, и будет трудно найти одинокого прохожего. К тому же стало немного холоднее.
Уже три часа он стоял, прислонившись к фонарю, возле кинотеатра «Варнер». Взглянув в сторону лондонского ипподрома, он заметил парочку, приближавшуюся к нему. Он настроил аппарат, готовясь нажать на спуск. В свете фонаря он узнал женщину. Это была Клер!
Его сердце бешено забилось. Несколько мгновений он колебался, думая, захочет или нет она признавать его. Но, в конце концов, она знает, где он работает, а Гарри не стыдится своей профессии. Зато какая прекрасная возможность сделать ее фото!
Они были уже в нескольких метрах. Клер шла рядом с мужчиной. На ее плечи было наброшено легкое манто. Ее компаньона Гарри едва рассмотрел. Он заметил только, что он высокий и крепко сложен.
Он поднял фотоаппарат. Клер появилась в объективе как раз прямо перед ним. Он нажал на кнопку, заметив при вспышке легкий наклон головы и замедление шагов Клер, когда она поняла, что ее сфотографировали.
Он улыбнулся, сделав шаг вперед, и протянул ей карточку.
Клер отвернула голову, щелчком выбила у него из рук карточку и прошла мимо, не глядя на Гарри. Он обиженно посмотрел ей вслед. Вдруг на своем плече он почувствовал руку. Гарри повернулся и оказался лицом к лицу с типом, который шел вместе с Клер. Его розовое жирное лицо и маленькие глазки очень не понравились Гарри.
– Что это значит? – спросил он. – Мне это не нравится.
Гарри наклонился и поднял карточку, которую Клер отбросила, и протянул ее Брэди.
– Простите, что внезапно вмешался, – сказал он. – Но я только что сфотографировал вас вместе с дамой. Если вас заинтересует, вы можете завтра прийти и посмотреть на карточки вот по этому адресу. Вы совсем не обязаны покупать их.
– Замечательно, – усмехнулся Брэди, показывая золотые зубы. – Я не знаю, что меня удерживает, чтобы не позвать полицейского. Нельзя никуда пойти, чтобы на тебя тут же кто-то не набросился. Фотографировать на улицах наверняка запрещено.
Гарри почувствовал, как в нем растет гнев.
– Если снимки вас не заинтересуют, вы не обязаны приходить. Но большинство людей любят, когда их фотографируют.
– А я не люблю, – нагло сказал тип, не обращая никакого внимания на то, что Гарри был на полголовы выше его.
Он порвал карточку и ушел, прежде чем Гарри успел ему ответить.
Гарри проводил его глазами. В расстегнутом пальто, руки в карманах, со шляпой, надвинутой на глаза, тот походил на карикатуру. Хорошее настроение у Гарри исчезло. Почему Клер не захотела признать его? Может быть, она его не узнала? Вполне возможно. А этот толстый человек – клиент Клер? Все-таки удивительно.
Дрожа от бешенства, он вытащил пленку из аппарата и решил, что на сегодня достаточно. По крайней мере, у него будет сейчас фотография Клер.
Он направился по узким улицам, которые вели к студии. Едва он сделал несколько шагов по плохо освещенной улочке, как сзади свистнули. Повернувшись, он увидел коренастый силуэт и голову со спутанными волосами цвета пакли. На нем скорее всего была такая же темная рубашка, как и пиджак, поскольку только лицо выделялось светлым пятном в темноте.
– Вы меня звали? – спросил Гарри. – Может, вы заблудились?
Человек подошел и остановился перед ним. В свете уличного фонаря спутанные волосы казались еще более странными. Но лицо оставалось в темноте.
– Это ты тот парень, который снимал сейчас? – спросил человек гнусавым голосом.
– Да, а в чем дело?
Гарри замолк. Из темноты появился кулак. Гарри уклонился, в долю секунды поняв, что это нападение. У него не было времени восстановить равновесие – что-то твердое ударило его в висок. Гарри потерял сознание.
Клер узнала Гарри, но слишком поздно, чтобы увлечь Брэди в другую сторону. И когда Гарри нажал на вспышку, она сразу же поняла, что произойдет. Брэди наверняка разозлится.
Клер прошла мимо Гарри, не узнавая его, чтобы Брэди не понял, что этот фотограф и есть тот самый Гарри с тремя сотнями фунтов в банке. Когда Брэди оставил ее, чтобы поговорить с Гарри, она даже не обернулась. Малейшего намека с ее стороны было достаточно, чтобы он узнал, кто такой Гарри.
Она продолжала идти по улице и дошла до клуба «Тамиани», вошла туда, с трудом удерживая себя, чтобы не вернуться и не посмотреть, чем занимается Брэди.
В баре «Тамиани» было пусто. Бармен в белом пиджаке подошел к Клер и посмотрел на нее голубыми глазами.
– Хэлло! – сказал он, облокачиваясь о стойку и глядя на Клер влюбленными глазами. – Спокойно, не так ли? Парни еще не пришли. Вчера появился один новый. Глаза… Вы его увидите.
– Подай мне виски и заткнись, – пробурчала Клер, поворачиваясь к только что вышедшей из туалета полной блондинке с темными глазами и ртом, похожим на ловушку.
