— Пожалуйста, садитесь, мистер Холман, — девушка указала на кресло, — а я пока займусь выпивкой.
— Виски со льдом, — сказал я.
Минуту спустя она вернулась из кухни со стаканами и подала мне тот, что был полон до краев. Затем присела на ручку дивана и принялась внимательно меня разглядывать.
— За удачу, мистер Холман! — Она подняла свой стакан.
— За мою удачу, милочка! — проворчал я. Я налег на виски и, пока спиртное согревало внутренности, впервые хорошенько, черточка за черточкой, рассмотрел внешность своей спасительницы.
Коротко остриженные черные волосы обрамляли голову; гладкая бронзовая кожа обтягивала широкие скулы, а резко очерченный рот казался чувственным оазисом на фоне безмятежного спокойствия ее лица. Миндалевидные глаза глубокого сапфирового цвета были опушены длинными темными ресницами. Черный кашемировый свитер подчеркивал стройность фигуры; торчащие острые грудки смотрелись вызывающе, а лосины цвета вороненой стали плотно облегали гладкие округлые бедра.
— Когда я вас впервые увидел, над вашей головой сиял нимб, — сообщил я. — Знаете что? Потом я почти жалел, что все еще жив!
— Да? — сказала она и снова вежливо улыбнулась. Эта проклятая улыбка начинала действовать мне на нервы; она использовала ее с холодным расчетом в качестве барьера, чтобы остановить любого, кто слишком близко подберется к ее жизни.
— Хотите, удивлю своей блестящей дедукцией? Учитывая, что вы китаянка и все такое прочее. Ваше имя Бетти Уонг, да?
— Да, мистер Холман.
— И вы только что спасли мне жизнь, — добавил я. — Только скажите, что это пустяки — и получите по носу.
— Я видела, как они вошли в домик, — произнесла она вполголоса. — Фесслер и этот ужасный толстяк! — Бетти потупилась, голос ее журчал, как ручеек, с лица не сходила все та же проклятая улыбка. — Затем они выбежали оттуда и в спешке уехали. Я знала, что вы все еще внутри, поэтому после их отъезда проникла в домик и увидела.., эту штуку.., на полу гостиной. Она казалась ужасно сложной — батарейки, провода и часы.., тикающие! — Китаянка пожала плечами. — Я была слишком испугана, чтобы даже коснуться ее: вдруг взорву. Поэтому бросилась в спальню и нашла вас на полу связанного. Простите, что вытащила таким способом, но до взрыва оставалось всего пять минут.
— Ничего страшного. Вот если бы дам понадобилось шесть минут... — усмехнулся я. — И раз уж вы спасли мне жизнь, может, будете звать меня Риком?
— Конечно, Рик. — Бетти осторожно, словно опасаясь подвоха, пригубила виски.
— У меня миллион вопросов, милочка, — сказал я. — Например, как ты там оказалась и почему побеспокоилась о моем спасении после бегства Фесслера и Робата?
Китаянка взглянула на меня. Ее глаза оставались непроницаемы.
— У нас еще много времени для разговора, Рик. Но сначала займись лицом.
— Не остри, Бетти Уонг! — огрызнулся я. — Я привык к этому. Я родился с ним! Намекаешь на пластическую операцию, а?
— Прости. — Она медленно покачала головой. — Тебе немедленно нужно что-то с ним сделать. Ванная за дверью. Иди умойся и не жалей мыла и воды. — На этот раз ее улыбка стала на градус теплее. — Допей виски, а я приготовлю новую порцию и подожду, пока ты умоешься.
Оказавшись в ванной, я взглянул в зеркало и понял, что имеет в виду Бетти. Обе щеки раздулись от пощечин Робата, причем ублюдок, очевидно, носил обручальное кольцо. Там, где оно распороло кожу, вдоль каждой щеки виднелась полоска запекшейся крови. В этот момент я походил на вампира — персонажа полуночных шоу.
Когда я разделся, чтобы принять душ, то сделал еще , одно интересное открытие. Под ребрами оказался болезненный кровоподтек, который уже слегка побагровел и к утру угрожал приобрести густо-лиловый цвет. -Встав под душ, я сообразил, что возникает весьма интересный вопрос: кто именно заманил меня в ловушку к Фесслеру и его толстому быку?
Через пятнадцать минут, полностью одетый, я вернулся в гостиную, где меня вместе с тревожной и прекрасной китайской тайной ждала новая порция виски.
Бетти встала, подошла ко мне. Затем, когда я взял стакан, подняла свободную руку и указательным пальцем провела по царапине на моей правой щеке.
— Бедный Рик! — прошептала она. — Очень больно?
— Да... — пробормотал я.
— Тот человек, Робат.., настоящий зверь!
— И скор на расправу, — заметил я с кислой гримасой.
— Что ты с ним сделаешь? — Голос Бетти внезапно окреп. — В следующий раз, когда вы схватитесь, Рик, как ты с ним разделаешься? — Ее глаза сверкнули. — Пожалуйста, скажи!
— Извини, милочка, — сказал я с мягкой улыбкой, — но если у тебя склонность к садизму, это — твоя проблема.
Тонкие брови китаянки изящно изогнулись.
— Такой Рик Холман меня удивляет! Сказал бы раньше, и, возможно, я не затруднила бы себя тем, что вытащила тебя из домика до взрыва бомбы. — Она смерила меня презрительным взглядом. — Но уже слишком поздно, ведь ты сам сказал, что я спасла тебе жизнь.
— Верно, — кивнул я.
— Значит, я имею право на вознаграждение? — В ее голосе послышались насмешливые нотки. — Это тоже верно?
— Разумеется, — буркнул я.
— Требую его немедленно, — заявила девушка. — Это не займет много времени, если будешь стоять спокойно. — Она медленно подняла руку и ударила тыльной стороной ладони по моей правой щеке. Потом снова подняла руку и так же поступила с моей левой щекой. -Хотя ее вес не шел ни в какое сравнение с весом пузыря, она вложила в удары всю свою силу, и они оказались чертовски болезненны, когда обрушились на уже избитую плоть.
Тяжело дыша, китаянка отступила на шаг и закрыла глаза.
— Ударь меня, — приказала она.
— Иди к черту! — сказал я.
— Ударь меня! — повторила она с нетерпением в голосе. — Черт бы тебя побрал, Холман, я сказала, ударь меня!
Глаза девушки внезапно раскрылись, — она смотрела на меня с похотью и гневом. Затем сжала кулачок и нанесла мне молниеносный удар прямо в больное место под ребрами.
В следующее мгновение мои внутренности и мозг словно огнем обожгло. Не задумываясь — боль была слишком сильной, — я машинально выбросил вперед руку. Удар угодил ей в подбородок, подбросил вверх и швырнул на пол уже в бессознательном состоянии.
В левой руке я все еще крепко сжимал стакан с расплескавшимся виски.
Бетти Уонг открыла глаза в тот момент, когда я прикончил и эту порцию. Какое-то мгновение она недоуменно смотрела на меня. Затем сапфировые глубины ее глаз согрела теплота.
— Ты меня ударил! — Эти слова прозвучали в ее устах как величайший комплимент.
— Ты первая начала, — сказал я. — И прямо по больному месту.
— Было больно? — задумчиво и с надеждой в голосе проговорила она.
Я беспомощно пожал плечами.
— Что ты за китайское чудо?
Бетти села и ощупала свой подбородок.
— Болит, — объявила она с огромным удовлетворением. — Утром будет огромный синяк. Ты просто зверь.
— Так залепи пластырем челюсть на несколько дней, — огрызнулся я.
— Зверь! — повторила она с нежностью в голосе. Я подал ей руку и помог подняться на ноги. Она машинально расправила свитер, затем потрогала распухшие губы.
— Я тебя знаю, Холман! — Китаянка одарила меня чувственной улыбкой. — Ты грубое животное, которое избивает девушку. Затем, когда она беспомощна, ты срываешь с нее одежду и... — Ее улыбка становилась все шире. Я смотрел на Бетти, вытаращив глаза. — Похоже, в одном мне повезло. По крайней мере, моя одежда не пострадает.
Китаянка сняла через голову свой черный свитер и бросила его на ручку кресла.
— Бетти, — промямлил я. — Не знаю, что... Она расстегнула “молнию” на лосинах. Несколько секунд спустя на ней остались белый лифчик и белые шелковые трусики. Но ненадолго. Через несколько секунд они присоединились к лосинам и свитеру, свисавшим с ручки кресла. Девушка стояла передо мной совершенно обнаженная. Она прижалась ко мне, и я подумал, что, возможно, ей просто хочется согреться. Как бы не так! Судя по всему, Бетти Уонг интересовало совсем другое.
Руки девушки обвились вокруг моей шеи, и я ощутил крепкое давление ее бедер и ляжек. Мои ладони внезапно нащупали ее маленькие груди и агрессивную твердость коралловых сосков. Чувственные губы китаянки прижались к моим, ее страсть вызвала ответную реакцию — я воспламенился.
Когда я бросил Бетти на кровать, она подняла на меня свои сапфировые глаза — они горели торжеством.
— Видишь! — Она залилась счастливым смехом. — Что я говорила?.. Скот.., зверь!
* * *
Утром, ко времени моего пробуждения, она уже ушла. Но чего же я ожидал? Завтрак в постель? Тут я понял, что готов отдать десять баксов за чашку горячего кофе, и поплелся на кухню.
Обшаривая буфеты, я обнаружил много интересного. Например, мое лицо походило на свежераздавленный перезрелый банан. Кроме того, убедился, что боль под ребрами усилилась и распространилась на еще больший участок тела. А вот кофе я не нашел, поэтому удовлетворился стаканом воды и проковылял в ванную. Душ не принес облегчения и только убедил в правильности моей ночной догадки: кровоподтек под ребрами превратился в сочный синяк. Я оделся и был почти у двери, когда ко мне снова вернулась способность размышлять.
