Но кровь! Наверняка она забрызгала бы ему одежду. Майра заметила бы пятна, когда Кевин вернулся. Полиция тоже обыскала дом. Хотя стоп! Кевин – человек расчетливый, он не стал бы убивать сгоряча. Раздевшись для нее, он мог потом окунуться в реку, смывая кровь. Что, несомненно, как подозревает Конканнон, сделал я. Я представил, как братец Фларри с акульей ухмылкой склоняется над Гарри, занося нож, и меня передернуло.
Вошла Майра с подносом.
– Я звонила Фларри, – сообщила она спокойно. – Он сейчас приедет на мотоцикле. А теперь вы должны чего-нибудь поесть, Доминик. У вас усталый вид.
И она просидела со мной до появления Фларри, которому я тут же поведал о бойкоте.
– Где Кевин? – резко произнес Лисон-старший.
– Он вернется только завтра, – объяснила Майра. – Поехал в Дублин.
– Вечно братишки не бывает именно тогда, когда он нужен! – хмыкнул хозяин усадьбы и приказал: – Пошли, Доминик. Я все улажу сам.
Я поблагодарил Майру за гостеприимство и последовал за Фларри. Несколько мальчишек, слонявшихся неподалеку, пялились на меня через улицу, но не решались открывать рот в присутствии местного героя. Сначала мы заявились в «Магазин Лисона». Всю дорогу до магазина Фларри толкал свой мотоцикл рядом со мной. Шел мелкий моросящий дождик, и в своей старой плащ-палатке отставной боевик выглядел непривычно грозным.
– Где Брайан? – требовательно спросил он у продавца.
– Его нет, – испуганно отвечал тот.
– Ему лучше появиться, – категорично заявил мой спутник. – Пойди-ка поищи его. Бегом, парень!
Продавец скрылся с места действия, оставив нас в совершенно пустом помещении. В дверях возник менеджер.
– Почему это мистеру Эйру отказано в продуктах? – жестко осведомился Лисон-старший.
– Конечно, это не мое решение, Фларри, – быстро проговорил управляющий. – Мистер Кевин сказал…
– К дьяволу мистера Кевина! – отрезал бывший командир бригады.
– Я потеряю работу, Фларри, если… – оправдывался Брайан.
– Ты потеряешь нечто большее, если будешь упорствовать, – ледяным тоном произнес мой спутник.
– Ладно, если ты берешь ответственность на себя, – покорно согласился менеджер.
– Беру, беру, – угрюмо подтвердил Фларри.
Я повторил свой заказ. Мы водрузили картонную коробку на седло мотоцикла Фларри и отправились к гаражу Шейна, где стоял мой автомобиль.
– Заполни бак, – приказал Фларри появившемуся Шейну. – Нет, не мой, а мистера Эйра.
Механик смущенно посмотрел на нас.
– Знаешь, Фларри, дело в том, что… – начал он.
– Да провались ты с этим делом! Ты ведь продаешь бензин на этой чертовой бензоколонке? – Взгляд Фларри был тверже гранита.
Куда только подевался тот самый добродушно-веселый мягкотелый пьяница, которого я знал?
– Если ты так хочешь. – Шейн бросил на отставного героя озадаченный взгляд и залил горючее в бак.
– Так-то лучше! – пробурчал мой спутник. – И чтобы я больше не слышал о подобной чепухе! Думаю, нам неплохо бы выпить после всей этой болтовни, Доминик.
Мы пересекли улицу, направившись к бару «Колони». Красная рожа Хаггерти побледнела при нашем появлении.
– Слышал, ты отказал тут моему другу в выпивке, Дезмонд? – громко спросил Лисон-старший.
– Отказал, – подтвердил управляющий, стараясь не растерять остатки наглости.
– Теперь тебе придется ему налить. И при всех, – отчеканил муж Гарри.
– У меня тут кое-какая проблема, Фларри, – забормотал Хаггерти. – Не то чтобы я…
– Попридержи язык! – рявкнул собеседник. – У тебя будут проблемы похуже, если ты…
– Сперва я позвоню мистеру Кевину и сообщу, что произошла ошибка, – предупредил ирландец.
– Не трудитесь, – вставил я. – Он сейчас в Дублине.
Хаггерти нервно оглядел бар. Но двое других посетителей выскользнули при виде Фларри, кулаки которого сжимались в карманах плащ-палатки.
– Только ради тебя, Фларри, – сдался управляющий отелем.
– Ну нет. Ты меня неверно понял, храбрец! – Голос великана стал приторным, словно патока. – Мой друг, мистер Эйр, делает тебе одолжение, пробуя твое виски. И не разбавляй водой, хватит той, которую ты уже долил в бутылку. – Голос Фларри превратился в рычание. – Давай пошевеливайся, а то я сверну тебе шею!
– Не разговаривай со мной таким тоном, Фларри, – напыщенно заявил ирландец.
Но при первом же движении огромных ручищ бывшего боевика Хаггерти весь сжался и бросился наполнять два стакана.
Едва мы вышли на улицу, я обрушил на Фларри поток благодарностей. Но он только отмахнулся от моих излияний:
– Кот из дома, мыши в пляс! Возможно, из меня получился бы неплохой заместитель мэра. Хотелось бы мне знать, что у Кевина на уме, черт его побери! Конечно, он добивается своей цели окольными путями. Обронил словечко тут, словечко там: «Как вы полагаете, должны ли мы обслуживать мистера Эйра после подобного…» и так далее. Не мытьем, так катаньем. У братишки полгорода в кармане, – размышлял вслух Лисон-старший. – Пока тебе лучше плыть под конвоем. Я провожу тебя до своего дома, заодно хочу кое о чем рассказать.
Мы сидели в гостиной Лисонов, где я не бывал со дня смерти Гарриет. Несмотря на довольно теплый денек, в комнате чувствовался холод. Вещи Гарри были все еще разбросаны, усиливая жалкое и безжизненное впечатление. Однако наблюдать за Фларри, демонстрирующим необычную решительность среди этого разорения, словно смерть жены возродила его к жизни, было странно. Он полностью оправился от разрушительного отчаяния, в которое был погружен в первые дни.
Вопреки собственным прогнозам, я чувствовал себя в его обществе непринужденно, что усугубляло нереальность происходящего.
– Я никогда не доверял этому парню, Хаггерти, – говорил хозяин дома. – Он трусливый шакал. Правда, мой братец тоже не лев. А теперь, до прихода Шеймуса, я лучше расскажу тебе о признании, которое я вытянул из него на днях. Этот дурень продырявил тебе шляпу из-за кустов. Он сознался, что хотел тебя хорошенько припугнуть.
«И поэтому оставил записку в моем коттедже», – подумал я.
– Шеймус очень предан мне. Вы с Гарри его беспокоили (ты понимаешь, о чем я), и он вздумал защищать мои интересы. О'Донован не пытался убить тебя, просто предупредить, – проникновенно произнес собеседник. – Ты простишь его?
– Конечно, хотя я и не исповедую всепрощения, – ответил я удрученно.
– Тогда порядок.
– Фларри, ты относишься ко мне по-дружески, чего я не заслуживаю, – расстроенно начал я. – Кажется, ты единственный человек здесь, не подозревающий меня в…
– Не обманывай себя, Доминик, – прервал меня Лисон. – Ты привык считать меня мягкотелым человеком, опустившимся морально и физически. Возможно, я и был таким какое-то время. Но все изменилось. Во время беспорядков я без колебаний казнил несколько черно-пегих, предварительно доказав их преступления. Ты мне нравишься, Доминик, – продолжал Фларри, вперив в меня стальной взгляд, – но, если я выясню, что это ты убил Гарри, пощады от меня не жди!
– Мне это известно, – подтвердил я. – И я считаю твое решение правильным.
– Я воображал тебя размазней, теперь вижу, что ошибся. В тебе действительно есть мужество, – одобрительно заявил бывший командир. – Входи и усаживайся, Шеймус. Я сегодня спасал Доминика. Ты знаешь, что в городе ему объявили бойкот?
– Слышал всякие пересуды, – ответил О'Донован.
– Мой братец вряд ли будет доволен, услышав, что я положил этому конец. «Больше никаких кредитов от мэра!» – передразнил Фларри с хриплым смешком. – Но зачем братишке этот скандал, скажи на милость?
– Сначала он поселил мистера Эйра в коттедже «Джойс», чтобы проще было за ним приглядывать. Теперь же мистер Лисон, наоборот, пытается выжить Доминика из города, – рассуждал Шеймус. – Я не вижу в его действиях никакой логики.
– А, случайно, не Кевин хотел меня утопить в зыбучих песках? – осведомился я.
Я уловил, как Шеймус и Фларри переглянулись.
– Такое могло случиться, – заключил последний. – Хотя мне не хотелось бы так скверно думать о собственном брате. Но если он считает тебя опасным для своих планов… Впрочем, разве такое возможно?
– Это очень странный способ избавиться от врага, – заметил Шеймус. – Почему бы не прикончить мистера Эйра прямо в доме еще одним ударом по голове?
– Может, он суеверен. Не хотел замарать руки. Предпочел, чтобы море убило меня вместо него, – начал фантазировать я.
Мое легкомысленное предположение было встречено с незаслуженной серьезностью.
– А мистер Эйр, возможно, прав, – согласился управляющий поместьем.
– Ну что вы, Шеймус! Я сморозил глупость. Даже ирландец не может быть настолько суеверным, – возразил я.
