Я потратил добрых два часа, чтобы найти его. Наконец он подбежал ко мне, жалобно скуля и дрожа, весь перепачканный глиной.
Я устроил его на заднем сиденье и отправился в обратный путь.
Когда я подъехал к дому Глории, огни в нем были уже погашены, и я подумал, что все спят. Но, выйдя из машины, я увидел Глорию. Она стояла перед домом в светлом домашнем платье и ждала меня.
— Вот ваш дружок, — тихо сказал я, осторожно опуская собаку через ограду.
— Вы так долго его искали? Я беспокоилась…
— Пришлось немного поискать.
— Я уже начала бояться, что и вы там заблудились.
— В самом деле?
— Да… И спасибо вам за все. День мы провели чудесно, не правда ли?
— Да, день прошел отлично, и у меня осталось очень мало времени, чтобы поздравить вас с днем рождения.
Я осторожно взял ее лицо в свои руки и поцеловал в губы. Она прильнула ко мне и обвила шею руками. Барьер рухнул, и более прекрасного мгновения я, кажется, еще ни разу в жизни не испытывал.
— Мне пора домой, — сказала она наконец. — До свидания, Гарри. И еще раз спасибо за все.
— Я не хочу, чтобы вы уходили.
— Мы увидимся завтра утром. — Она поцеловала меня и прошептала: — Спокойной ночи!
Я не помню, куда я ездил на своей машине, помню только, что домой я приехал около двух. Я был в таком восторженном состоянии, что не обратил внимания на машину, стоявшую напротив моего дома. Я выключил фары и вышел из машины. В ту же секунду в лицо мне ударил яркий сноп света.
— Мэдокс? — раздался чей‑то голос справа от меня.
— Да, это он, — ответил кто‑то за меня.
Холодная дрожь пробежала по моему телу. Но тем не менее я сразу же попытался взять себя в руки, чтобы ничем не выдать своего волнения.
— Вы не ошиблись, это действительно я, — сказал я спокойно. — А в чем дело?
— Следуйте за мной! Шериф приказал доставить вас!
— Совершенно ничего не понимаю, — недоумевал я. — Шериф приказал доставить меня к нему? Зачем? Может быть, вы что‑нибудь перепутали?
— Вряд ли, — ответил один из полицейских. Они подошли ко мне поближе, и я их узнал. Именно они разговаривали вчера с Гуликом. — Садитесь в машину!
— Я, конечно, подчинюсь приказу шерифа, — произнес я. — Но, может быть, вы мне все‑таки скажете, зачем я ему понадобился?
— Вы подозреваетесь в ограблении банка и в поджоге магазина Тейлора, — ответил тот, что был пониже ростом.
— Подозреваюсь в ограблении банка? Вы уверены, что именно я вам нужен? Ведь я работаю продавцом в автопарке мистера Харшоу!
— Нам это хорошо известно, — сказал один из них. — И тем не менее шериф хотел бы с вами побеседовать. Или вы против?
Я пожал плечами.
— Нет, почему же…
Один из полицейских ощупал мои карманы.
— Он не вооружен, Бук, — сказал он другому. Потом повернулся ко мне: — Садитесь в машину, Мэдокс!
— Хорошо… Но прежде мне нужно запереть свою на замок.
— Это сделают и без вас. У вас ключи с собой?
Я протянул ему ключи. Он передал их полицейскому, которого звали Бук, тот пошел к моей машине и отпер багажник. Внимательно осмотрев его, он залез в салон и начал рыться там.
— Где вы задержались так поздно? — спросил меня первый. — Уже два часа ночи. Для такого городка — это очень позднее время, хотя сейчас и лето.
— Просто катался на машине. Сейчас очень жарко, чтобы рано ложиться спать.
— А где именно вы катались?
— Я не смогу вам точно сказать. Просто ездил без определенных целей, куда глаза глядят…
— И все‑таки будет лучше, если вы вспомните свой маршрут.
Бук вылез из машины и подошел к нам.
— Что это за женские сандалии? — спросил он. — Там, на заднем сиденье вашей машины?
— Сандалии? — недоуменно спросил я. Лишь мгновение спустя я вспомнил, что забыл отдать их Глории. — Ах да, сандалии… Это сандалии одной моей знакомой.
— Интересно, что это за знакомая, которая оставляет сандалии в машине? Хотя я слышал и о таких, которые и бикини забывают то у одного, то у другого…
— Полегче на поворотах, дружок! — обрезал я его. Потом я рассказал, как мы потеряли собаку и как я ездил ее искать.
— Как зовут эту девушку? — спросил Бук.
— Глория Гарнет.
— Она здешняя?
— Да, это хорошая девушка, — вмешался в разговор третий полицейский, сидевший за рулем. — Я ее знаю.
Наконец мы все уселись в машину и поехали. Нам нужно было проехать около тридцати миль — окружная прокуратура находилась в соседнем городке. За всю дорогу я не произнес ни слова, думая лишь о том, что они могли иметь против меня. Ведь я не оставил никаких следов. Наконец я пришел к выводу, что они просто–напросто хотели меня проверить, поскольку я был новым человеком в городе.
Шериф ждал в большом и душном кабинете. Увидев нас, он сразу же задал вопрос Буку:
— Почему так долго?
— Его не было дома, — ответил тот.
— Где же он был?
— Сказал, что сам не знает. Просто катался на машине по случайным дорогам.
— Так, так, — с недоброй улыбкой процедил шериф. — Значит, сам не знает! Ну, хорошо, вы можете идти! — приказал он полицейскому. — Садитесь, Мэдокс! — обратился он ко мне, беря сигару.
— Зачем я вам понадобился, шериф? — спросил я.
Он сделал вид, будто не расслышал моего вопроса. Откусив кончик сигары, он повернулся к своему помощнику.
— Что в машине, Тат?
— Ничего. В багажнике обычный хлам… На заднем сиденье — пара женских сандалий.
— А в его комнате?
— Ничего подозрительного. Только его одежда и предметы первой необходимости.
Шериф внезапно устремил на меня проницательный взгляд.
— Ну, валяйте, рассказывайте, Мэдокс! Где вы их спрятали?
— Что спрятал?
— Деньги, конечно!
Какую‑то минуту я молчал, а потом сказал:
— Если я правильно вас понял, шериф, вы хотите мне приписать ограбление банка, не так ли?
— Вы не ошиблись.
— Отлично! Только никакого банка я не грабил, если же вы убеждены в противном, действуйте, но не тяните время. Предъявляйте мне свои обвинения. А если же у вас нет никаких доказательств, то отпустите меня с богом. Я хочу спать. И мне завтра рано вставать.
— Ну что ж, я не буду тянуть время…
Он нагнулся, выдвинул ящик и вынул оттуда картонную коробку без крышки. Когда я увидел, что в ней находилось, я должен был сделать над собой известное усилие, чтобы остаться спокойным. Там лежал мой будильник.
— Где вы купили этот будильник, Мэдокс?
— Это не мой будильник… И потом, какое он имеет отношение к ограблению банка? Может быть, вы считаете, что я, ограбив банк, стал настолько богатым, что решил выбросить свой старый будильник?
— Не совсем так. Вы не замечаете ничего странного в этом будильнике? Ведь в нем отсутствует колокольчик звонка!
— Ну и что же здесь странного? Среди груды металлолома можно найти еще и не такие!
— Несомненно!
— Поэтому я по–прежнему ничего не понимаю, шериф. Может быть, вы мне все‑таки объясните ход ваших рассуждений?
— Что ж, если вы очень хотите… Когда человеку приходит мысль ограбить банк, он начинает обдумывать, как это сделать. И вот, скажем, он приходит к мысли, что неплохо было бы устроить небольшой фейерверк, чтобы отвлечь внимание людей. Но чтобы устроить этот фейерверк в определенное время, нужен часовой механизм, пусть и самый примитивный… Видите эти капли металла на верху язычка? Это пайка. Детектив из страховой компании мне все объяснил. Тут имелся механизм или приспособление, которое в определенный момент зажгло спички… Следы, правда, остались, но задумка была неплохая.
Он неожиданно встал передо мной и снова бросил в лицо, словно хлыстом ударил:
— Спрашиваю вас еще раз, Мэдокс: где вы приобрели этот будильник?
— Я же сказал вам, что вижу его впервые!
Он вернулся на свое место за письменным столом.
— Человек, додумавшийся до такого механизма, достаточно умен, чтобы не совершить элементарных ошибок. Он наверняка приобрел будильник в каком‑нибудь другом городе. Ну хорошо, Мэдокс, тогда ответьте мне на другой вопрос: где вы были в прошлую пятницу? Куда вы уезжали из города?
— Куда я уезжал? Никуда… Хотя нет, минутку, шериф! Я не помню точно, когда это было, но приблизительно неделю назад я ездил в Хаустаун.
— Так, так… И зачем, позвольте вас спросить? Может быть, чтобы приобрести будильник?
— Я ездил туда, чтобы получить денежный долг.
— Кто вам задолжал?
— Келви… Том Келви. Это мой знакомый.
Я не солгал. Том Келви уже около года должен был мне двести долларов.
— Где он живет?
Я ответил.
