— Чашку кофе, — ответил Порт. — Черного.
Продавец налил кофе и, поставив чашку на стойку, плеснул в нее горячего молока. Порт сразу же принялся за кофе, потому что изрядно продрог.
— Это все, что вы хотите? — спросил бармен.
Порт отодвинул пустую чашку:
— Еще кофе, пожалуйста. На этот раз черный!
Продавец отвернулся за кофейником, налил кофе, повернулся к Порту и спросил:
— Этот черный?
— Черный, — подтвердил Порт.
Кофе был черный, и Порт наклонился над чашкой, чтобы подуть.
— Что-нибудь еще? — поинтересовался бармен.
— Нет, спасибо.
Бармен вынул зубочистку и принялся работать ею во рту.
— Меня зовут Кертис, — сообщил он. — А вас?
«Парень резок, — подумал Порт, — но охотно идет на разговор».
— Дэн. Как поживаете, Кертис?
— Прекрасно. Вы прямо с поезда?
— Да. Так, заехал ненадолго.
— К друзьям? К родственникам? По делам? Ничего, что я спрашиваю? Да, так как вас зовут?
— Дэн.
— Правильно. Дэн. Ничего, что я спрашиваю, Дэн?
— Нет. Продолжайте. Вообще-то я сам собираюсь вас кое о чем порасспросить. Не возражаете, Кертис?
— Нет, все в порядке, Дэн. Со мной все в порядке. — Он облокотился на стойку и понизил голос. — Мне всегда удаются интеллектуальные беседы, если вы понимаете, что я имею в виду. — Кертис взглянул в сторону хозяина ранчо, по-прежнему читавшего газету. — Как вы понимаете, я должен разговаривать со всеми, кто сюда заходит, но я имею в виду интеллектуальные беседы. Эти парни…
Он вскинул голову в сторону хозяина ранчо и состроил мину.
— Он может вас услышать, — заметил Порт.
— Нет. Он глухой. А если бы и услышал? Он бы не понял, о чем речь. Никто из них не понимает.
Кертис вздохнул.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, — сказал Порт и серьезно кивнул.
— Я здесь родился и вырос, — сказал Кертис, — но потом уезжал. Кое-что повидал, если вы понимаете, что я имею в виду, а потом вернулся — вы понимаете, что я имею в виду?
— Вы побывали во многих местах, да?
— Конечно. Я был в армии.
— А, — протянул Порт, отпивая тепловатого кофе.
— Ну а вы откуда, Дэн?
— Из Чикаго.
— А! Вот это город!
— Конечно, Кертис.
— Вот как. — Кертис отложил зубочистку. — А какое у вас дело, Дэн?
— Оно только развивается. Мы представляем производственные предприятия, заинтересованные в росте потенциала.
— Вот это да! Крупный бизнес!
— Да, конечно.
— Понятно. И у вас какое-то дело здесь, в этом городе?
— Да. Часть моей работы состоит в том, чтобы изучить уровень спроса. Я имею в виду разведку и в то же время возобновление старых связей между посредниками и потребителями. Поэтому мне нужно встретиться со старыми клиентами.
— Вот это работа!
— Такая вот работа! Я их не восстанавливаю, понимаете ли, а потом, они вряд ли когда-нибудь будут нуждаться в восстановлении.
— Вот это да!
— Мы занимаемся всеми отделениями фирмы, так что можете представить, что наш отдел развития не может ограничиться работой моего подразделения.
— Так, понятно. И вам хорошо платят?
— Прожить можно. Где-то от одной и пяти до трех восьмидесяти девяти.
— Вот как? И они все равно работают?
— Конечно. Вы знаете, как это делается.
— Черт, да!
— Поэтому у меня с собой предварительный список некоторых клиентов, и, может быть, кое-кого из них я отыщу. Добрая воля, понимаете ли!
— Конечно. А как насчет новых сотрудников?
— Нет. Вообще-то, нет. Нам они, видите ли, не нужны.
— Ах, вот что!
— Вы в этом городе всех знаете, да, Кертис?
— Разумеется. А кто вас интересует?
— Браун, — сказал Порт, — и…
— Джимми или Мелвин?
— Оба. И Симмон.
— Да. Есть такой.
— Где?
— В магазине. Налево, на главной улице, «Симмон Хардвеа». Он там бывает почти всегда до восьми или девяти.
— Прекрасно. А где он живет?
— Элм-стрит. Вязов там нет, но улица так называется. Большой каркасный дом с фонарем перед ним.
— А Брауны? — спросил Порт, переводя разговор в другое русло.
Потом между делом он заметил, что миссис Ева Симмон — одна из их лучших клиенток, чтобы убедиться, что Симмон с Элм-стрит именно тот, кто ему нужен. Заплатив за кофе, он приготовился уходить и уже взял мешок, как вдруг услышал:
— Псст!
Порт обернулся. С тех пор, как он был мальчишкой, он не помнил, чтобы кто-либо говорил ему «псст!».
— Я знаю, вы работаете на большие предприятия, но… — сказал Кертис и, увидев, как Порт нахмурился, заколебался, — конечно, вы проводите свою стратегию и не можете сообщать имена новых заказчиков?
— Да, — сказал Порт. — Это бы создало конкуренцию. Позволило бы проникнуть социализму, знаете ли.
— Да, я все это знаю, но, только между нами, Дэн, одна из услуг на доллар и пять — как, Дэн, смогли бы вы…
— Не может быть и речи!
Порт подошел к двери.
— Смотрите, Дэн, деньги у меня с собой!
Кертис держал в руке доллар и пять центов.
— Речи быть не может, — сказал Порт и открыл дверь. — Это будет стоить восемь баксов, и только по прейскуранту!
— Эй, Дэн…
— Я пришлю вам каталог. Это дешевле.
Он вышел прежде, чем Кертис успел еще что-либо сказать.
Элм-стрит находилась неподалеку. Порт прошел мимо скобяной лавки Симмонов, за которой находился поворот на Элм-стрит. На углу стоял отель, хрупкое здание с узким крыльцом, тянувшееся вдоль Мейн-стрит и заворачивавшее на Элм-стрит. Порт вошел внутрь. Поездов из Оттер-Бенда сегодня вечером уже не будет, поэтому ночь ему придется провести здесь. Он расписался в журнале и отошел с мешком в руках, даже не посмотрев на комнату. Симмонам он позвонит под видом коммивояжера.
Хорошо было бы, если бы мужа не оказалось дома. Порт вернулся к скобяной лавке и посмотрел в окно. За нагромождением инструментов и утвари на витрине Порт никого не заметил и вошел внутрь. Увидев за прилавком мальчика, Порт боком подошел к нему, все время оглядывая средний проход лавки.
— Знаете, — сказал он, — у вас обычно было… — Тут он повернулся к стойке и рассмеялся. — А я думал, что говорю с Симмоном! Полагаю, он…
— Он вышел. Продает рукоятку, — сказал мальчик.
— Старый добрый Симмон всегда что-нибудь продает, — улыбнулся Порт. — Я думаю, он, может быть, вернется. Пора ужинать.
Порт кивнул на настенные часы, показывающие шесть часов.
— Он скоро вернется, — сказал мальчик.
— Прекрасно. Я еще приду до закрытия.
— Он закрывается в девять, — сообщил мальчик.
— Прекрасно, — отозвался Порт и вышел.
Если повезет, он управится до семи, может быть, до восьми. Затем вернется в отель, примет душ, если таковой имеется, и, если не будет слишком поздно, позвонит Далтону. Далтону, лежащему в постели, он скажет в трубку только: «Все устроено. Всего хорошего. Дэн». Или что-нибудь вроде этого.
Каркасный дом Симмонов был очень большой, очень аккуратный, с ухоженной лужайкой, белыми занавесками и статуэтками из молочного стекла на окнах. У переднего крыльца стояли велосипед, мотоцикл с коляской и автомобиль.
У Евы Симмон было по крайней мере трое детей, и она пекла хлеб. На подоконнике бокового окна Порт увидел буханки и почувствовал их свежий запах.
Он подошел к двери и позвонил. Сквозь матовое стекло ничего не было видно, но шаги послышались сразу. Когда дверь открылась, он спросил:
— Миссис Симмон?
Он едва рассмотрел женщину, но увидел, как она помотала головой.
— Простите, но моего мужа нет дома, — ответила она и быстро закрыла дверь.
— Я только что из магазина, — произнес он в дверь. — Миссис Симмон! Ваш муж в магазине. Я только что оттуда!
В его голосе прозвучала тревога.
Женщина снова открыла дверь, на этот раз настежь. Она нахмурилась.
— Да? — сказала она. — Что-нибудь…
— Нет, — ответил Порт. — Можно войти?
Он вошел в дверь.
Он увидел, как женщина закрыла дверь. Закрыла быстро, нервно.
В холл вошли двое детей, девочка лет четырех и мальчик лет восьми.
Мальчик сказал:
— Здравствуйте, мистер.
— Подождите на кухне, — попросила женщина. — Пожалуйста, дорогой, подожди и закрой дверь!
Она вытолкала детей из холла и вернулась к Порту.
— Миссис Симмон, — начал Порт, — простите, что потревожил вас. Я хотел сказать, что знал о том, что вашего мужа нет дома, так как видел его в магазине, когда проходил мимо.
Он улыбнулся ей, но это не произвело на нее впечатления и не рассеяло ее враждебности.
— Если вы что-то продаете, то, пожалуйста, уходите! Я не позволяю посторонним…
— Я знаю, что мы с вами незнакомы! Ваше имя мне известно от друга. Когда он узнал, что я буду в этих местах…
