— Может быть, ланч и необязателен. Но заодно я хотела бы кое-что вам сказать.
— Правда?
— Прошу вас, отнеситесь к этому всерьез. Это очень важно.
Когда загорелся зеленый свет, Майк сделал поворот, потом снял ногу с акселератора и, повернувшись к Карле, спросил:
— Что все это значит?
— Я просто обязана поговорить с вами, — произнесла она очень тихо.
— Насчет чего?
— Насчет Тима Карлтона.
Улица, где жила Карла, находилась чуть севернее Мраморной Арки: маленькая, незаметная, мимо можно было проехать раз сто и не обратить на нее никакого внимания.
Майк остановил машину в указанном месте, молча запер дверцы и молча проследовал в дом за своей спутницей.
Когда они вошли в гостиную Карла вдруг внезапно остановилась и обернулась к Майку так, что он чуть не натолкнулся на нее, какое-то время смотрела на него, а затем сказала:
— Вы в высшей степени привлекательный мужчина, а у меня в высшей степени зоркий глаз.
— Правда?
— Такая профессия, — рассмеялась Карла. — Зоркий глаз и непостоянство в привязанностях.
— Грустно это слышать.
— Вот как? Но мне показалось, что вы не очень-то мною восхищаетесь.
— Признаться, поначалу я был от вас не в восторге, что правда, то правда. Но, с другой стороны, согласитесь, что мы впервые встретились, а точнее, я впервые услышал ваш голос, в несколько необычных обстоятельствах.
— А теперь вы изменили свое мнение обо мне?
— В общем-то да. Факты оказывают свое пагубное воздействие на теорию.
Карла снова рассмеялась.
— Как женщина я все-таки надеялась, что, несмотря ни на что, я вам понравлюсь сразу же.
Майк только улыбнулся.
— Не хотите ли еще выпить? — спросила Карла.
— Пожалуй, нет.
— Ну, как вам будет угодно. — Карла сняла перчатки, шляпку и небрежно бросила их на диванчик.
— По-моему, вы играете в высшей степени рискованную партию, мисс Питерс, — сказал Майк, с любопытством поглядывая на хозяйку.
— Это тоже связано с работой, — пожала та плечами. — Кроме того, можете звать меня Карлой.
Майк промолчал, а она направилась на кухню, бросив на ходу через плечо:
— Я готовлю куда лучше, чем можно предположить, глядя на меня, мистер Аллард. Можете поприсутствовать при процессе, если хотите.
Майк прошел за ней на кухню. Пока она собирала холодный ланч, они не разговаривали. В воздухе повисло напряжение. Затем Карла достала бутылку вина из холодильника и, снова рассмеявшись, сказала:
— А я ведь кстати, так ничего и не приготовила.
— А курица?
— Она приготовлена раньше. Мы будем есть ее холодной. Но, честное слово, я хорошо готовлю.
— Охотно верю.
— Правда, правда. Я вообще люблю похлопотать по хозяйству, когда предоставляется такая возможность.
— Не смею сомневаться.
— Вы не отличаетесь словоохотливостью.
— Я? Наверное, вы правы. А вы, напротив, весьма общительны?
— Не знаю… Наверное…
— Мисс Питерс, вы не производите впечатления особы, страдающей от излишней застенчивости. Поэтому я с нетерпением жду того, что вы хотели мне сообщить.
Она взяла свой бокал с вином, но тут же поставила на стол, так и не пригубив.
— Хорошо. Я беспокоюсь насчет Тима.
— Беспокоитесь?
— Да… Хотя, конечно, была бы рада обмануться.
— Пожалуй, самое время, мисс Питерс, начать говорить прямо, — сухо произнес Майк.
— Я же просила называть меня Карлой.
— Ладно, только, пожалуйста, говорите…
— Два дня назад я должна была выехать из дома, где остановился Золтан. Но с машиной произошла маленькая неполадка, и я задержалась. Потом я вспомнила, что забыла кое-что захватить, и вернулась в дом. Зазвонил телефон, и я сняла трубку раньше Сержа. Тот, кто звонил, начал было говорить, но, поняв, что подошел не Золтан, положил трубку. По-моему, это был голос Тима.
— Вы хотите сказать, что звонил кто-то другой? — спросил Майк, весь напрягшись.
— Нет. Он успел сказать лишь несколько слов. Но я почти уверена, что это был именно Тим. — Она подошла к окну, выглянула на улицу. — Видите ли, Тим знал, что в это время меня уже не должно быть в доме. И я…
— И вы ничего не предприняли в связи с этим?
— А что я, собственно, могла сделать? — повернулась Карла.
— Не знаю. Но то, что скрывается за вашими словами, представляется мне весьма серьезным… Но Тим… Просто невозможно поверить, что он способен…
— А как хорошо вы его знаете, Майк?
Аллард заколебался.
— Если честно, то не очень хорошо. Мы, конечно, часто выпивали вместе и вообще, что называется, гуляли… Сразу после войны. Хотя его личная жизнь, конечно, для меня потемки. Да и профессиональная тоже… По крайней мере, до сегодняшнего дня.
— В таком случае…
— Черт бы все это побрал, — воскликнул Аллард. — Тим — человек состоятельный, стало быть, с какой стати ему впутываться в эту аферу, так сказать, не с той стороны?
— Не знаю… Просто я решила рассказать это вам, Майк, потому что… Потому что мне необходимо с кем-то поделиться. Я хотела поставить его перед фактом… Я собиралась поговорить с его шефом… Но все это кажется мне какой-то фантастикой. Дурной беллетристикой.
— Но почему вы обратились именно ко мне?
Карла пристально посмотрела на него.
— Потому что я могу быть с вами откровенной, не опасаясь, что это вызовет нежелательную реакцию в конторе…
— Что вы хотите, чтобы я сделал?
— Пока ничего конкретного. Главное, будьте внимательны. Следите за сигналами. Кроме того, в подобных играх всегда существует вероятность, что работа, которую вы должны выполнить, окажется на самом деле не такой чистой, как вам внушали. В общем, я хочу, чтобы вы были начеку…
— Спасибо, — отозвался Майк. — Остается надеяться, что вы все-таки ошибаетесь насчет Тима.
— Я была бы только рада ощибиться. Наверное, я фантазирую. Но так или иначе, вскоре мы все узнаем. — Она отошла от окна и села на диван.
— Садитесь и вы, — сказала Карла, показывая рядом с собой.
— Хорошо.
Снова воцарилось молчание. Затем Карла легонько коснулась его рукава.
— Я научилась немного разбираться в мужчинах, — сказала она. — Во всяком случае, это нужно в моей профессии. Облегчает работу. Потому-то я решила быть с вами откровенной. Что делать, вы мне очень нравитесь.
— Спасибо, — сказал Майк и, помолчав, добавил: — И вы мне нравитесь куда сильнее, чем я предполагал.
— Рада слышать.
— Но если вы правы насчет Тима, стало быть, вы не совсем верно оценили его сначала.
— Надеюсь, я ошибаюсь, — сказала Карла. — Но видите ли, Майк, наша профессия способствует развитию подозрительности.
— Причем, главная беда, что можно сделаться сверхподозрительным.
— Вот именно. Судя по всему мои подозрения насчет Тима как раз подтверждение того, о чем вы только что сказали.
— А как вообще вы попали в разведку?
— Это долгая история. Когда я окончила университет, то мне хотелось посмотреть мир. Поскольку у меня был университетский диплом по экономике и знание нескольких языков, мне удалось найти себе работу в одной международной организаций в Женеве. Там было прекрасно, но мне не сиделось на одном месте. Я переехала в Рим, потом в Париж. Там я познакомилась со многими представителями британских правительственных организаций и в один прекрасный день — это было года два тому назад, — я получила письмо с приглашением вступить в контакт с нашими спецслужбами. — Карла усмехнулась и продолжила: — Я еще больше удивилась, когда оказалось, что беседу со мной проводил Джордж Оберсон. Я время от времени встречала его на разных приемах и не подозревала, что он работает на разведку. Короче, кончилось все тем, что я согласилась войти в их компанию.
— И вам такая работа по душе?
— Очень даже. Конечно, я не намерена посвящать этому всю свою жизнь, но пока она меня устраивает.
— Но ведь это работа опасна…
— Конечно. Иногда… Но в этом-то для меня особая прелесть. Я люблю жить опасно. По крайней мере, время от времени.
— Но вы сильно рискуете, когда вступаете в поединок с шайкой шпионов, — сказал Майк.
— Ну, чего еще можно ожидать от такой работы? Главное — знать заранее, какие тебя подстерегают опасности. И опять-таки, я всю свою жизнь рисковала.
— Ясно, — Майк посмотрел на часы и развел руками. — Мне пора. Бернар Жюссак должен позвонить мне, и я хочу услышать, что он скажет. Но потом мы могли бы пообедать, если вы ничего не имеете против.
— Я буду только рада, — отозвалась Карла, и ему показалось, что она не лукавит.
Карла чуть повернулась к нему, и их губы встретились. Затем она чуть отвела голову назад и поднялась.
— Вы очень мило целуетесь, — как ни в чем не бывало заметила она. — Итак, в семь часов? Я знаю очень милый итальянский ресторанчик возле Друри-лейн.
