Я допил коктейль.
— Ну же? — сказала она.
— Она может остаться, если захочет, Мими. Нам с ней неплохо.
— Это просто смешно. Ее место дома. Желаю, чтоб она дома была. — Она заговорила резко. — Она всего-навсего ребенок, нечего потакать ее глупостям.
— Я и не потакаю. Хочет оставаться — пусть остается.
Голубым глазам Мими очень шло злобное выражение.
— Она мой ребенок, и она несовершеннолетняя. Вы были к ней очень добры, но сейчас вы не добры ни ко мне, ни к ней, и я этого не потерплю. Если вы ее домой не отправите, я приму меры, и она будет дома. Мне бы не хотелось неприятностей, но… — Она наклонилась и медленно, отчетливо произнесла: — Она отправится домой.
Я сказал:
— Мими, вы хотите со мной подраться?
Она посмотрела на меня так, будто хотела признаться в любви, и спросила:
— Это угроза?
— Хорошо, — сказал я, — организуйте мне арест за похищение, соучастие в преступлении несовершеннолетнего и преступные намерения.
Вдруг она сказала, хрипло и яростно:
— И скажите своей жене, чтобы перестала лапать моего мужа!
Нора вместе с Йоргенсеном искала новую пластинку, и рука ее была у него на рукаве. Оба в изумлении посмотрели на Мими.
— Нора, миссис Йоргенсен хочет, чтобы ты не прикасалась к мистеру Йоргенсену.
— Извините, пожалуйста. — Нора улыбнулась Мими, затем посмотрела на меня, придала лицу крайне искусственное выражение озабоченности и сказала с той интонацией, с какой школьник читает стихи: — Ой, Ник, ты такой бледный. Ты перенапрягся, конечно, и теперь у тебя будет рецидив. Я прошу прощения, миссис Йоргенсен, но, кажется, я должна буду отвезти его домой и сразу же уложить в постель. Вы нас извините, не так ли?
Мими сказала, что извинит. Все сделались необычайно любезны. Мы спустились и поймали такси.
— Да, — сказала Нора. — Договорился до того, что без обеда остался. Что теперь намерен делать? Отправиться домой и поесть в компании Дороти?
Я покачал головой.
— Часок-другой я не прочь побыть без Винантов. Поехали в ресторан Макса — улиток хочется.
— Давай. Узнал что-нибудь?
— Ничего.
Она задумчиво сказала:
— До того этот тип красив, просто срам какой-то.
— А что?
— Это же просто большая кукла. Срам какой-то.
Мы пообедали и вернулись в «Нормандию». Дороти не было. Мне показалось, что я этого ожидал. Нора прошлась по комнатам, позвонила администратору. Записки нам не оставляли и передать ничего не просили.
— И что теперь? — спросила она.
Еще не было десяти.
— Может, ничего, — сказал я, — а может, и что угодно. Я так полагаю, что она явится в три часа ночи, вдрызг пьяная и с пулеметом, купленным в «Чайлдсе».
Нора сказала:
— А ну ее к чертям. Влезай-ка в пижаму и ложись.
На другой день около полудня, когда Нора позвала меня, бок болел гораздо меньше.
— Полицейский, тот самый, который мне приглянулся, хочет поговорить с тобой, — сказала она. — Как самочувствие?
— Ужасно. Должно быть, лег трезвым. — Я отпихнул Асту и встал.
Когда я вошел в гостиную, Гилд поднялся со стаканом в руке и улыбнулся во всю свою широкую рыжую физиономию.
— Ну, мистер Чарльз, сегодня вы молодцом.
Я пожал ему руку, сказал, что да, мол, чувствую себя неплохо, и мы сели.
Он добродушно нахмурился.
— И все-таки, ни к чему было меня обманывать.
— Обманывать?
— Конечно. Бегать по гостям, в то время как я отложил нашу беседу, чтобы дать вам прийти в себя. Вот я и решил, что надо бы зайти к вам с утренней поверкой.
— Я не подумал, — сказал я. — Извините. Видели, какую телеграмму я получил от Винанта?
— У-гу. Мы ищем концы в Филадельфии.
— Теперь насчет пистолета, — начал я. — Мне…
Он остановил меня.
— Какого пистолета? Нет никакого пистолета. Мушка сбита, внутри все проржавело, ничего не работает. Если кто-то ухитрился из него выстрелить за последние полгода, то я — папа римский. Не будем тратить время на этот лом.
Я рассмеялся.
— Теперь все ясно. Я его отобрал у пьяного, который уверял, что купил его в кабаке за двенадцать долларов. Теперь я ему верю.
— Ему так когда-нибудь мэрию продадут. Откровенно, мистер Чарльз, вы ведете дело Вулф или нет?
— Вы же видели телеграмму от Винанта.
— Видел. Это значит, на него вы не работаете. Вопрос остается.
— Я больше не частный детектив. Я больше вообще не детектив.
— Слышал. Вопрос остается.
— Ну, хорошо. Нет.
Он немного подумал и сказал:
— Тогда поставим вопрос так: вам это дело не безразлично?
— Конечно, нет — я же этих людей знаю.
— И все?
— Да.
— И вы не подумываете им заняться?
Зазвонил телефон, и Нора пошла к нему.
— Честно говоря, не знаю. Если меня и дальше будут в эту историю втягивать, то и не знаю, насколько, в конце концов, втянусь.
Гилд сделал движение головой — снизу вверх и обратно.
— Ясно. Скажу вам, мне хотелось бы, чтобы вы занялись этим делом. На нужной стороне, естественно.
— То есть, не на стороне Винанта? Значит, это все-таки он?
— Так я не сказал бы, мистер Чарльз, только сами ж видите, не слишком-то он помогает нам найти убийцу.
В дверях показалась Нора.
— Ник, к телефону.
Звонил Герберт Маколей:
— Привет, Чарльз. Как наш раненый?
— Неплохо, спасибо.
— От Винанта вести есть?
— Да.
— Я от него письмо получил. Пишет, что телеграфировал тебе. Если ты не в состоянии…
— Нет, я на ногах. Если будешь в конторе во второй половине дня, я заскочу.
— Чудно, — сказал он. — Буду до шести.
Я вернулся в гостиную. Нора предложила Гилду отобедать, пока мы завтракаем. Он сказал, что это страшно мило с ее стороны. Я сказал что перед завтраком надо бы выпить. Нора пошла заказывать еду и разливать напитки.
Гилд покачал головой и сказал:
— Она у вас страшно мировая женщина, мистер Чарльз.
Я торжественно кивнул.
— Допустим, вас, как вы выражаетесь, втянут. Так вот, мне было бы намного спокойнее сознавать, что вы работаете с нами, а не против нас.
— Мне тоже.
— Договорились, значит, — сказал он и немного подвигал стулом, на котором сидел. — Вряд ли вы меня помните, только давно еще, когда вы в Нью-Йорке работали, я в патруле ходил на Сорок Третьей.
— Разумеется, — соврал я из вежливости. — Я сразу приметил что-то знакомое. Только вот формы на вас нет, ну и не узнал.
— Да, в ней все дело. Хотелось бы все же удостовериться, что вы ничего такого, неизвестного нам, не утаиваете.
— И не собираюсь. Что вам известно, я не знаю. И вообще-то знаю немного. Маколея я со времени убийства не видел, и даже по газетам за этим делом не следил.
Телефон снова зазвонил. Нора раздала нам стаканы и вышла.
— Что нам известно — не бог весть какая тайна. И если времени не жалко, могу рассказать. — Он хлебнул из стакана и одобрительно кивнул. — Только вначале прошу ответить. Когда вы вчера пошли к миссис Йоргенсен, вы сказали ей, что получили от него телеграмму?
— Да, и что передал ее вам — тоже.
— А она что сказала?
— Ничего. Вопросы задавала. Она хочет найти его.
Он слегка склонил голову набок и прикрыл один глаз.
— А вам не кажется, что они могут быть в сговоре? — Он поднял руку. — Поймите, я не знаю, зачем им это, и если даже так, то что из этого следует. Я просто задаю вопрос.
— Все может быть, — сказал я, — да только очень сомнительно, что они заодно. А что?
— Наверное вы правы. — Затем он как-то неопределенно добавил: — Но есть парочка соображений. — Он вздохнул. — Они всегда есть. Так вот, мистер Чарльз, вот, значит, что нам известно наверняка, и если вы по ходу дела сможете кой-чего добавить, буду вам страшно благодарен.
Я сказал что-то вроде того, что постараюсь.
— Итак, примерно около третьего октября прошлого года Винант заявляет Маколею, что ему надо на время уехать из города. Он не говорит Маколею, куда и зачем едет, но Маколей понимает так, что он собирается поработать над каким-то своим изобретением, которое хочет сохранить в тайне, — потом Джулия Вулф эту догадку подтверждает. К тому же, Маколей догадывается, что Винант намерен скрыться где-то в Адирондакских горах, но когда он ее об этом спрашивает, она отвечает, что знает об этом не больше, чем он.
— А что это за изобретение, она знала?
Гилд покачал головой.
— Маколей говорит, что не знала. Только что это, скорей всего, что-то такое, для чего нужно много места, и машин, и всяких дорогих вещей — это вытекает из его договоренности с Маколеем. Он распорядился, чтобы Маколей смог получить его акции и ценные бумаги, и другое имущество, и превратить их в деньги, как только это понадобится. К тому же, Маколей должен следить за счетом Винанта в банке и распоряжаться всем от лица Винанта.
