— Я пока не знаю. Я перед ним в долгу, и я сделаю все от меня зависящее, чтобы его выручить. Что ему надо?
— Он мне ничего конкретно не сказал. Он был тогда сильно потрясен. Я впервые видела его таким. Когда они его уводили, он велел мне разыскать вас.
Открываю стенной шкаф, достаю бутылку шотландского виски и два бокала и выставляю на стол. Затем иду к холодильнику за графином с водой.
— Итак, приступим, — говорю я наконец. — Это облегчит нашу работу. Вам с водой или чистое виски?
— Для толкового парня вы не больно умны. Неужели вы не понимаете, что Нику грозит опасность, и не время сейчас смаковать виски.
Я плеснул в свой бокал и устроился поудобнее в кресле.
— Прежде всего, вы ведь ничего не знаете, да к тому же тем, что вы суетитесь, никак ему не поможете
Она резко поднялась, сделала несколько шагов, затем крутанулась на своих каблуках и опустилась на диван. Стиснув кулак, она ударила по ладони левой руки.
Я спросил:
— И все же, кто вы такая?
— Я Мира Тореска, подруга Ника.
— Очень приятно. Сейчас подумаем, что мы сможем предпринять. В общем, расскажите обо всем подробно, но без лишних эмоций.
— Я пришла одновременно с сыщиками, — поспешно приступила она к рассказу. — Мы с Ником хотели пойти в кино. Оказалось, что он еще не собрался. Я позвонила ему снизу, и он попросил меня подняться и подождать, пока он оденется. Ну я и пошла. В лифте я увидела каких–то парней и почему–то сразу поняла, что это сыщики. На четвертом мы все вместе вышли. Они завернули за угол коридора, я шла за ними. Они остановились перед дверью Ника. У двоих оказались в руках револьверы. Я за ними следила, а они меня не видели. Толстяк постучал. Ник открыл сразу, думая, очевидно, что это я. Они набросились на него, и он мгновенно оказался в наручниках, раньше, чем смог понять, что здесь происходит. Затем они стали обшаривать квартиру. Дверь в коридор была полуоткрыта. Я могла наблюдать за тем, что творится внутри. Ник стоял у стены и смотрел, как они переворачивают все вверх дном. Потом вдруг глянул в мою сторону и сделал мне знак уходить. Но я не послушалась и осталась за дверью. Они вытащили револьвер из–за диванной подушки. Брандон ликовал. Он сказал, что этим оружием был убит шофер Дедрика. Тут уже Ник испугался. Мы с Ником профессиональные игроки и научились понимать по губам. Это может пригодиться в некоторых сложных обстоятельствах. Вот так он и приказал мне разыскать вас. Сыщики орали благим матом, когда я уходила.
— Откуда Брандон узнал, что револьвер принадлежит именно убийце шофера?
Она покачала головой:
— Понятия не имею.
— И что потом?
— Я спустилась вниз и подождала у дома. Где–то через полчаса они вышли вместе с Ником. Он едва передвигал ноги, а лицо и одежда его были в крови…
Она поднялась и загасила в пепельнице сигарету.
— Они увезли его на полицейской машине. Ну а затем я пришла к вам.
Какое–то мгновение я сидел неподвижно, пристально глядя на нее. Затем спросил.
— Вы что–нибудь слыхали о похищении?
Ее темные глаза выдержали мой взгляд.
— Только то, о чем сообщили газеты.
— И все?
— Да.
— А Ник?
— И он не более меня. Ни за что в жизни он не ввязался бы в такую историю. Мы, возможно, и не всегда играем честно, но и все — больше нас нечем попрекнуть.
— Ник раньше попадал в такие переделки?
Ее глаза стали жесткими.
— Да, один или два раза.
— Он на примете у полиции?
— Возможно. Он оттрубил два года в Сан—Франциско и всего лишь четыре месяца, как вышел на свободу.
— А до того?
— Вы не находите свое любопытство чрезмерным?
— Мне надо знать обо всем, что может содержать его досье. Необходимо.
— За последние восемь лет он был осужден на шесть месяцев, затем на год и на два года.
— За жульничество в карточной игре?
Она утвердительно кивнула головой.
— А у него никогда не случались неприятности из–за мешка с песком?!
— Нет. Во всяком случае, на это никто не жаловался.
— А в отношении похищения, вы на все сто ручаетесь за свои слова? Не мог ли он каким–то образом участвовать в нем, не обмолвившись вам?
— Боже упаси! Ни за что! Эта работа не по нем. Вы мне не хотите верить?
Я поверил ей:
— Ладно, — сказал я. — Поглядим, что тут можно сделать.
Я снял телефонную трубку и набрал номер. Тотчас отозвался вежливый голос:
— Квартира мистера Франкона.
— Мистер Франкон у себя? Это Вик Мэллой…
— Да, сэр, сейчас передам трубку.
Спустя секунду я услышал Франкона:
— Алло, Вик, чем могу быть полезен?
— Час тому Брандон, в сопровождении двух сыщиков провел вылазку в одном из домов на авеню Джефферсон и арестовал некоего Перелли. Они учинили обыск и обнаружили револьвер, принадлежавший, если верить Брандону, убийце шофера Ли Дедрика. В общем, они арестовали Перелли по обвинению в организации похищения. Я просил бы вас, Джастин, принять на себя его защиту. Какой гонорар вы сочтете необходимым назначить, таким он и будет. Я прошу вас отправиться в полицию и изучить его дело. Они намерены его погубить и тут нельзя остаться в стороне. Ну так что, возьметесь, Джастин?
— Он принимал участие в похищении?
— Не знаю. Но его подруга, находящаяся в курсе всех его дел, уверяет, что нет. У меня сложилось впечатление, что все это подстроено. Каким образом Брандон, едва глянув на револьвер, смог определить, что это орудие преступления. Не исключено, что он притащил его с собой и подбросил или же попросту болтает наугад, хотя это же глупо!
— Ну это уж вы слишком! — Франкон был шокирован.
— Это частная беседа, мой давний друг. Вы ведь отдаете себе отчет, какой мощный козырь окажется в руках Брандона, если он сам решит задачу и натянет нос федеральным агентам! Тут уж его не остановить.
— Но все же расскажите мне, кто такой этот Перелли?
— Это карточный шулер–профессионал, на него имеется в полиции досье.
— Это осложняет дело. А почему вы им занимаетесь?
— Он однажды выручил меня в очень стесненных обстоятельствах. Если вы согласитесь его защищать, го этим окажете мне большую услугу, Джастин. Я прошу вас отправиться туда и не дать свершиться полицейскому произволу.
На другом конце провода воцарилось длительное молчание. Франкон, по–видимому, обдумывал ситуацию. Я решил предоставить ему такую возможность. Наконец, он сказал:
— Я не вполне уверен, что эта работа по мне. У Брандона, по всей вероятности, имеются в запасе более весомые аргументы, чем этот револьвер.
— Вполне возможно, но суть не в том. Вы не позволите ему навесить на парня убийство только лишь потому, что некогда он находился под судом.
— Естественно, нет. Ладно, Вик, договорились: я сейчас туда направляюсь. Но должен вас предупредить, если я сочту его причастным к похищению, то немедленно выхожу из игры. Эта история наделала слишком уж мною шума, и мне бы не хотелось оказаться на стороне проигрывающих.
— У меня отчетливое ощущение, что Перелли — жертва чьей–то злой шутки. И не поддавайтесь на уговоры… Со своей стороны, я тоже не оставлю своим вниманием это дело, Джастин.
— Ну хорошо. Посмотрю, что я тут могу сделать. Словом, жду вас завтра утром у себя.
— Я позвоню еще сегодня вечером, — и повесил трубку, не дав ему, на всякий случай, возразить.
Мира очень внимательно следила все это время за мной.
— Кто это?
— Джастин Франкон. Адвокат в суде присяжных — самый, пожалуй, умный среди коллег на всем побережье Тихого океана. Если он поверит, что Перелли обвиняют незаконно, он не успокоится, пока тот не окажется на свободе.
— Так он идет в полицию?
— Конечно! И Брандону тут несдобровать!
Она подкурила сигарету. Руки у нее дрожали.
— Ник поступил мудро, направив меня к вам.
Я скромно посчитал это комплиментом, допил виски, встал и поинтересовался:
— Где я могу вас найти?
— Авеню Монте—Верде, 245. Небольшой зеленый домик — поднимайтесь наверх, а затем — влево. Я живу там одна.
Пока я записывал адрес, она задала, в свою очередь, вопрос:
— Очевидно, потребуются значительные расходы?
— Я дал Перелли слово, что буду рад ответить услугой за услугу, как только это потребуется. Я — хозяин своего слова.
— Спасибо.
— И давайте больше к этому вопросу не возвращаться. Если бы не его помощь, мне бы выпустили кишки в полном смысле этою слова. Теперь я направляюсь в полицию. Ничего мало–мальски существенного я не смогу предпринять, пока не буду знать в точности все имеющиеся против него доказательства. Может быть, если очень повезет, мне удастся его повидать.
— Вы полагаете, вам разрешат это?
— Тут никаких гарантий дать не могу. Но один офицер из уголовной полиции — мой друг. Если он окажется в настроении…
