находились в высокой зоне корпуса № 33 их завода, и потому на территории и в проходных они не пересекались. И здесь при их мимолётной встрече им удалось лишь с улыбками поприветствовать друг друга и обменяться парой ничего не значащих фраз. К тому же Кочет был не один, а шёл и разговаривал с Витей Саторкиным, с которым они, благодаря Юре Гурову, тоже заметно сблизились, найдя друг в друге интересных, добродушных и серьёзных собеседников.
Однажды Платону пришлось зайти за своей тетрадью с лекциями в давно знакомый ему деревенский дом Вити Саторкина на улице Ленина, фактически располагавшийся в прямой видимости из торцевого окна комнаты Кочета.
Родители Виктора — Борис Григорьевич Саторкин и Серафима Александровна Саторкина были не однофамильцами, а троюродными братом и сестрой. Он родился в 1913 году, а она на два года позже. Только Борис — в Реутове, а Серафима — в Рязанской области 28 июня. А единственного сына они родили только после войны 18 мая 1948 года.
Борис Григорьевич был участником Великой Отечественной войны с 1941 года. И 6 ноября 1942 года его, как младшего сержанта и командира отделения 202-го Отдельного сапёрного батальона 155-ой стрелковой дивизии 22-ой армии Калининского фронта, Приказом Военного Совета № 91 наградили медалью «За боевые заслуги».
А 10 сентября 1944 года он в звании сержанта, будучи командиром расчёта 129 миномётного полка 3-го Гвардейского механизированного корпуса, был награждён медалью «За отвагу».
Вскоре, 18 февраля 1945 года, он уже в звании старшего сержанта того же воинского подразделения был награждён и орденом «Красной Звезды».
Так что Витя гордился своим отцом, прошедшим всю войну.
В один из субботних вечеров Платон с Витей Саторкиным зашли в гости по приглашению Геннадия Петрова, хотевшего похвалится перед бедными интеллектуалами своим магнитофоном. Поэтому цель хозяина была не занятия, а отдых — послушать музыку из магнитофона и поговорить на волнующие их юношеские темы, как часто бывает у мужчин, в основном о политике и девочках. Оба товарища Кочета не имели подруг, потому были очень сексуально озабочены. А Платону было смешно их слушать, мечтающих жениться на девственницах, но до свадьбы непременно получив сексуальный опыт.
Поэтому они засыпали товарища вопросами, как знакомиться с девушками, кого выбирать, как общаться и как …
— «Ну, вы интересно рассуждаете!? Прям, как эгоисты! Если вы испортите кого-то из девушек до свадьбы, то они же кому-то потом достанутся?! А если вам?! Как тогда быть?» — искренне удивился Кочет.
На что его товарищи, может даже подсознательно, считая, что лишь они достойны большого, чистого и справедливого, только бессвязно мычали.
— «Так что, или вы не стремитесь к получению сексуального добрачного опыта, или имейте его, но тогда не ждите девственницу! А как вы хотели?! И рыбку съесть, и на … сесть!?» — ответил им Платон.
— «Да-а! Задача!» — первым пожалел Гена.
— «А моё мнение: хочешь — делай! Ищи с кем, когда и где! А боишься, так не ной!» — закончил свою мысль Платон.
После этого друзья занялись записями своих голосов на магнитофон, а потом прослушиванием их, смеясь над собой. Постепенно у них родилась идея записать на него маленький кино или театральный сюжет в их исполнении в лицах, и они с азартом принялись за дело. А фоном для него взяли песню из советско-французского кинофильма «Леон Гаррос ищет друга». Тут же они совместно придумали короткий сюжет и диалоги, принявшись записывать. В итоге получилось неплохо и даже смешно. Но их смех от удовлетворения сделанным прервало позднее время.
А дома Платон застал Настю за чтением очередного ежедневного письма от Павла, который подробно описывал ей свой прошедший день, своим красивым почерком аккуратно ставя и даты.
— Наверно Пашка боится, что Настя подумает, а чем это он занимается в свободное время вечерами, не бегает ли за питерскими потаскухами? А почерк у него действительно красивый! Чувствуется, что парень аккуратный и старается произвести на всех впечатление! Он наверно и в армии этим подкупил своё начальство, выбившись в комсомольские лидеры? Хотя с другой стороны, он ведь ещё и отличник боевой и политической подготовки!? Значит, способный и усидчивый, то есть, он не только сильный, но и волевой! А значит, сможет далеко пойти! В общем, молодец! — размышлял Платон.
А поскольку Павел писал Насте ежедневно, то на это обратила внимание их почтальон. Она, к тому же до этого уже случайно видевшая его, рассказала своей взрослой дочери, какой у Насти Кочет есть молодой человек. А та заочно влюбилась в него, планируя способ отбить его у Насти.
Но впереди было ещё почти полгода их переписки.
К окончанию декабря Платон подходил с выполненным производственным планом, отсутствием задолженностей по учёбе и хорошим предпраздничным настроением.
Он даже радовался, что дважды в декабре при получении в своём цехе зарплаты, ему всё же удалось увидеть Таню Линёву и взаимно ласково улыбнуться друг другу, приветливо поздоровавшись.
Единственное, что он из-за обязательных вечерних лабораторных работ по химии так и не успел сделать, так это опять попасть на заводской предновогодний вечер, хотя Яша Родин разыскивал Кочета, чтобы вручить ему давно им обещанные пригласительные билеты. Но не это сейчас было для Платона главным.
Ему впервые в жизни предстояло встретить Новый год в доме и в компании большинства незнакомых ему людей. И для подготовки к этому у него было целых два дня.
Первое января в этот раз приходилось на понедельник, так что, в предшествующие Новому году два выходных дня многие люди не только хорошо подготовились, но уже и неплохо отдохнули.
В субботу утром бабушка попросила пока свободного внука:
— «Платон! А ты пока не начал заниматься французским, давай, спаляй быстренько в магáзин за хлебом!».
И длинноногий Платон «спалял», а потом сел за подготовку к зачёту по французскому языку, намеченному уже на второе января. И это было непременным условием его матери в её согласии на участие Платона до утра в новогодней молодёжной компании.
Для Платона это был первый выход в компанию с незнакомыми девицами, да ещё в чужой незнакомый дом. Из одиннадцати участников вечеринки, включая самого Кочета, он не был знаком с шестерыми, включая всех троих хозяев дома и трёх одноклассниц Насти, которую, как уже имевшую жениха, в компанию к брату не приглашали. Да и знакомство с Ниной Пановой было мимолётным и у неё дома.
Но Валера Панов заверил друзей, что всё будет хорошо.
— «Платон! Я уверен, что ты понравишься всем девицам! Я слышал разговор Нины с ними по телефону, когда
