— Она ходила домой, — сказал отец Матео. — Возможно, там взяла другую.
— Слишком расстроенная, чтобы работать, но прекрасно понимающая, что чего-то не хватает в волосах? — Хиро покачал головой. — Не верю я в это.
— Может быть, ее родители заметили?
— Возможно… — Хиро услышал шаги и повернулся лицом к двери.
В комнату вошел Хисахидэ, по пятам за которым следовал Акира.
— Сегодня утром Ито Казу не явился на работу, — сказал Хисахидэ, — и этот факт вряд ли убедит меня в его невиновности.
— Плотник, Озуру, тоже отсутствует, — сказал Акира.
— Это правда? — спросил Хисахидэ.
— Рабочие сказали, он пошел купить новый резец, — ответил отец Матео.
— Тем не менее, — продолжил Акира, — он так и не вернулся, а, как заметил Хиро, виновный не оставил бы свое оружие.
Хиро нашел весьма занимательным, что молодой самурай изменил свою точку зрения. Похоже, Акира был готов обвинить любого, кто в данный момент казался более подходящим — общая черта среди мужчин, чей статус был выше интеллекта.
— Вам больше не кажется, что Казу случайно оставил свой кинжал? — поинтересовался Хиро.
— Самурай свои клинки никогда не забудет, — ответил Акира.
— Тогда почему же Казу сегодня не пришел на работу? — спросил Хисахидэ.
Акира посмотрел на Хиро в поисках поддержки или, возможно, объяснения.
— Кинжалы могут быть украдены, — сказал Хиро, — а в чем причина опоздания, мы сможем узнать у самого Казу, когда найдем его.
— Мы обыскали его дом, — сказал Хисахидэ. — Его там не было.
Хиро приподнял бровь.
— Холостые мужчины порой не ночуют дома.
Губы Акиры скривились от отвращения.
— Самурай не ходит к проституткам. Я думал, Казу человек чести.
— Даже святые могут согрешить, — вмешался отец Матео.
— Что? — переспросил Акира.
— Он хочет сказать, что все люди совершают ошибки, — объяснил Хиро.
— Так бы прямо и сказал.
— Неважно. — Хисахидэ отмахнулся от комментария Акиры. — Найди Ито Казу… и Озуру, если он и правда исчез… хотя, я надеюсь, ремесленник не имеет отношения к преступлению.
— Почему? — спросил отец Матео.
Губы Хисахидэ дернулись.
— Сёгуну нравится Озуру, — сказал он. — Было бы весьма неловко и стыдно казнить плотника за это преступление.
— Неловко? — переспросил отец Матео.
— Признать, что простолюдин убил самурая внутри комплекса сёгуна, — объяснил Хиро.
Хисахидэ кивнул.
— Шпионы господина Оды не должны узнать, что подобное вообще возможно. В противном случае безопасность сёгуна может выглядеть весьма слабой.
— Но ведь Озуру был изначально здесь, — сказал отец Матео. — Он же не проламывал стены.
— Любое удачное убийство демонстрирует слабые места в обороне, — сказал Хисахидэ. — Если обычный рабочий убил родственника сёгуна, наемные убийцы тоже могут подумать, что им удастся проникнуть в сегунат. А вера — первый шаг к успеху.
Ваши подозрения насчет плотника не должны выйти за пределы комплекса.
— Мы никому об этом не расскажем, — сказал отец Матео.
— Да, не расскажете, — повторил Хисахидэ, — особенно, если появятся доказательства, что вы правы.
Хиро услышал невысказанную угрозу. Хисахидэ скорее предпочтет убить их обоих, нежели позволит им разболтать об уязвимости сегуната. Этот факт обеспокоил его даже больше, чем необходимости найти убийцу вовремя.
Синоби сменил тему:
— Акира рассказал вам о пропавшей учетной книге?
— Она не пропала, — сказал Хисахидэ. — Сёгун попросил меня принести ему книгу и печать Сабуро. Что-то еще пропало из кабинета?
— Мы больше ничего не заметили, — сказал Хиро.
— Тогда, полагаю, вам стоит сосредоточиться на поисках Казу… и пропавшего плотника.
— Таковы и были мои намерения, — сказал Хиро. — Казу часто проводит свои вечера в магазинчике Гиндзиро. Хозяин сакэварни может знать, где тот провел прошлую ночь.
— А что насчет плотника? — спросил Акира.
— Возможно, он и правда отправился просто купить новый резец, — ответил Хиро.
— Замечательно, — сказал Хисахидэ, — можете начать с Казу. Акира, пойдешь с ними и доложишь сразу, как вернешься.
Хиро вышел из особняка бакуфу, ступив под мелкую морось, висевшую в воздухе, будто на двор опустилось облако. После кабинета Сабуро с его запахом смерти нежные капли казались приятными и освежающими, несмотря на то, что, как прекрасно понимал Хиро, скоро начнется дождь посильнее.
Земляная дорога, ведущая из комплекса сегуна, уже покрылась липким слоем грязи. Мужчины едва вышли за ворота, когда Акира сказал:
— Надо было взять лошадей. Вы не верхом сюда приехали?
Хиро улыбнулся.
— У отца Матео нет лошади.
— Почему? — поинтересовался Акира. — Только бедняки и крестьяне ходят пешком.
— Господь ходил, когда был на земле, — ответил отец Матео.
— Этот чужой бог не является для меня аргументом, — фыркнул Акира. — Никто не ходит пешком, если есть возможность ездить.
Отец Матео промолчал.
По опыту Хиро, достоинство редко определялось социальным статусом, хотя он и чувствовал, что недовольство юного самурая выходило за пределы религии и грязных сандалий. Только у самурая было право ездить на лошади, и только состоятельный самурай мог позволить себе владеть конюшней.
Юному Миёси позарез нужен был символ статуса.
* * *
До лавки Гиндзиро они добрались к полудню: к открытию опоздали, но это время исключало наличие толпы, что случалась по вечерам.
Когда они подошли к приподнятому над землей полу, растянувшемуся во всю длину магазинчика, дождь из туманной мороси перерос в тяжелые капли. Хиро помедлил на пороге, но лишь затем, чтобы отстегнуть катану и положить ее на татами внутри. Подобрав кимоно, он опустился на колени.
Акира с отцом Матео последовали его примеру.
Вдоль низкого деревянного прилавка, бегущего вдоль левой стены, посетителей не было. На полу, покрытом татами, оказалось совершенно пусто, за исключением коричневой кучи тряпья в правом углу. Она была похожа на груду одежды, ждущей своего нищего, но Хиро заметил, что куча поднимается и опускается в такт человеческому дыханию.
Хиро перевел взгляд на Гиндзиро, хозяина магазина, стоящего в нижней части позади деревянной стойки и протиравшего медового цвета дерево в ожидании посетителей. Позади Гиндзиро была видна дверь, ведущая на кухню, где жена и дочь сакэвара готовили еду. Сама сакэварня и склад находились за помещением кухни, хотя там Хиро никогда не бывал. Норэн цвета индиго висели в узком дверном проеме, скрывая личные комнаты.
Когда Хиро приблизился к прилавку, Гиндзиро поднял взгляд. Он улыбнулся и поклонился, хотя его обычного приветствия не последовало. Хиро поклонился в ответ. Он знал, Гиндзиро не хотел будить нищего монаха, спящего в противоположном углу магазина.
Акира с отцом Матео присоединились к Хиро у прилавка. Все трое опустились на колени и протянули мечи к столешнице.
— Добрый день, Мацуи-сан. — Гиндзиро принял катану Хиро и положил ее в деревянный шкаф, где хранились мечи посетителей. Обернувшись, он поймал взгляд Хиро и приподнял брови в молчаливом вопросе.
Синоби посмотрел на Акиру. Хиро старался всегда обратить внимание на высокий статус отца Матео, но Акира мог обидеться, если бы торговец поприветствовал иезуита первым.
Гиндзиро поклонился самураю и с уважительным приветствием принял его меч. Спустя мгновение, он повторил тоже самое в отношении отца Матео.
Разместив все три меча по своим местам, Гиндзиро спросил:
— Могу я предложить вам сакэ и закуски?
Отец Матео открыл было рот, но Акира его опередил:
— Нет, спасибо. Мы здесь по делам сегуната.
От лица Гиндзиро отлила вся краска. Он снова поклонился, но в этот раз гораздо ниже.
— Чем я могу помочь сёгуну?
— Где Ито Казу? — поинтересовался Акира.
Взгляд Гиндзиро метнулся к Хиро. Синоби едва заметно кивнул, хотя и задавался вопросом, с чего бы сакэвару искать его одобрения, чтобы ответить на вопрос. Гиндзиро не знал о том, кто Хиро, или Казу, на самом деле. Ему они были известны только в качестве постоянных покупателей.
— Боюсь, я не знаю, — сказал Гиндзиро, — но если вы подождете, думаю, он появится через час или два.
Исходя из ответа, Хиро понял, Гиндзиро знает больше, чем сказал Акире.
— С чего вы так решили? — спросил самурай. — Вы видели его?
Гиндзиро улыбнулся и покачал головой.
— У нас нет предварительной записи. Ито-сан часто выпивает здесь по вечерам. Я жду его каждый день, хотя, честно говоря, он не всегда приходит.
— А прошлой ночью он здесь был?
— Ито-сан был здесь прошлой ночью, — Гиндзиро воспользовался формальным ответом, не отводя при этом глаз от лица Акиры, хотя обычай требовал, чтобы он избегал прямого зрительного контакта.
