— В магазин сакэ? Зачем? — Отец Матео выглядел растерянным.
— Чтобы стать свидетелями чудесного возвращения Казу.
Хиро с отцом Матео ждали у ворот сёгуната, пока за Акирой побежал гонец.
Один из самураев с интересом разглядывал отца Матео, однако социальные устои не позволяли ему обращаться без разрешения к человеку выше рангом.
Иезуит это заметил и поклонился.
Хиро подавил неодобрительный вздох. Только чужеземцы и дети столь откровенно игнорировали этикет. Синоби мало волновали социальные нормы, но он признавал важность умения растворяться в толпе. Однако отец Матео вряд ли был способен избежать внимания.
— Доброе утро, — сказал иезуит.
Страж неловко улыбнулся и поклонился.
— Доброе утро, отец-сан, — сказал он и выпрямился. — Простите мне мое нахальство, но я тоже верю в Господа, но вас в церкви прежде не видел. Вы недавно в Киото?
— Я живу здесь почти три года, — ответил отец Матео, — но моя работа редко заводит меня на территорию миссии отца Вилелы. Я несу слово среди торговцев.
«По крайней мере, не упомянул гейш и проституток», — подумал Хиро.
Страж выглядел скорее заинтересованным, нежели обиженным.
— А Господь слышит и молитвы простолюдинов тоже?
— Господь наш был простолюдином, — ответил отец Матео.
Страж прищурился, словно пытаясь понять слова иезуита.
— В таком ключе я никогда об этом не думал.
— Вот именно, — сказал отец Матео. — Господь наш любит всех одинаково, не взирая на статус или происхождение.
Хиро обернулся и поклонился, когда подошел Акира.
Юный самурай проигнорировал приветствие синоби. Он прищурился, глядя на стража.
— Сёгун платит вам не за то, чтобы вы тут дискутировали о чужеземной религии.
— Прошу прощения, Миёши-сан. — Страж вернулся на свой пост с виноватым выражением на лице.
— Пожалуйста, не вините его, — сказал отец Матео. — Это я виноват.
— Вы здесь для того, чтобы расследовать убийство. — Акира замолчал и взял себя в руки, словно припомнив, что священник был гостем сёгуна. Он повернулся к Хиро. — Как я заметил, Казу вы не нашли.
— Пока нет, — сказал отец Матео. — Мы вернулись, чтобы собрать еще улик.
Хиро мельком взглянул на священника. Он не думал, что иезуит будет врать.
— Нам хотелось бы поговорить с плотником Озуру, — сказал Хиро.
— Какое вам дело до плотников? — Брови Акиры собрались вместе, будто грозные облака. — Ито Казу виновен.
— Я бы не был так уверен, — сказал Хиро.
— Все улики указывают на его вину.
— Я объясню по дороге в кабинет Сабуро, — сказал Хиро. — Нам хочется еще раз взглянуть на место убийства.
Акира нахмурился, но повел их к зданию. У входа он остановился и снова спросил:
— Почему вы думаете, что Казу невиновен?
— Убийца бы не оставил свой кинжал, — ответил Хиро.
— Особенно такой заметный, — добавил отец Матео.
— Убийца не смог бы скрыть причину смерти. — Акира завел их в помещение и провел дальше через лабиринт комнат с деревянными панелями. — Только кинжал мог оставить раны, которые были на Сабуро.
— Верно, — согласился Хиро, — но знать тип оружия — это не то же самое, что знать его владельца. Убийца мог оставить кинжал лишь за тем, чтобы повести нас по ложному следу.
— Или же он был напуган, — сказал Акира. — Или, может быть, Казу бросил его в качестве отвлекающего маневра, чтобы мы подумали, он невиновен.
Подобного Хиро не исключал, несмотря на надежду, что Казу оправдается.
— Это предположение притянуто за уши, — сказал отец Матео.
Акира остановился.
— Прошу прощения?
— Он хочет сказать, что это кажется маловероятным, — сказал Хиро. — Португальские идиомы сложно перевести на наш язык. По смыслу близко к «далеко от истины».
Акира покачал головой и пошел дальше.
— Это вообще чудо, что мы его понимаем.
— Несмотря на всю несуразность, в его словах есть смысл, — сказал Хиро. — Кинжал очень просто спрятать. Только дурак оставит его на месте преступления.
— Но как кинжал Казу оказался у убийцы? — Акира ввел их в комнату, где работали плотники.
Над незаконченной балкой склонились трое рабочих. Их рубанки ритмично пели. Воздух наполнил запах кедровой стружки. С утра плотники добились значительного прогресса, и казалось, что они могут закончить с балкой за день.
Но Озуру среди них не было.
Акира шел дальше по комнате, продолжая говорить и не обращая внимания на отсутствие старшего плотника.
— Возможно, Сабуро застал Казу за воровством, а тот убил его, чтобы заставить замолчать.
— А что бы Казу стал красть? — спросил отец Матео. — Сабуро хранил в кабинете золото или драгоценности?
Мужчины дошли до противоположной стороны комнаты. Хиро решил не говорить об отсутствии плотника. Озуру, должно быть, просто вышел в уборную.
Акира отодвинул дверь, ведущую в комнату, где умер Сабуро.
— У него был доступ к секретным документам. Возможно, Казу шпион.
Это было слишком близко к истине, но отрицать слова самурая, значит вызвать еще большее подозрение.
— Как давно Казу работал на сёгуна? — спросил отец Матео.
— Когда я приехал сюда год назад, он уже был здесь, — ответил Акира, — и новичком не казался.
— Тогда ваше предположение — просто игра воображения, — сказал отец Матео. — Охрана сёгуна уже давным-давно обнаружила бы шпиона.
— Но что более важно, — вставил Хиро, — есть куда более простое объяснение.
Акира остановился перед кабинетом, чтобы пропустить мужчин, идущих следом.
— И какое именно?
— Озуру признался, что спорил с Сабуро вчера вечером. Охрана вспомнила, во сколько плотники покинули комплекс?
Акира покачала головой.
— Я поговорил с ними после вашего ухода. Никто не видел, как рабочие уходили.
— Значит он просто исчез? — Хиро замолчал. — Если Сабуро убил шпион — а я все больше убеждаюсь, что это не так, — вина Озуру кажется более вероятной, чем вина Казу.
Акира опустил голову.
— Я был уверен, что это сделал Казу, но сейчас… — Его голова дернулась вверх. Рука взлетела к мечу. — Мы должны схватить Озуру.
— Подождите, — сказал Хиро. — Виновный может сбежать, если слишком быстро произвести арест. Мы не можем объяснить, как кинжал Казу попал к убийце и почему жертвой стал Сабуро. Если вы арестуете Озуру без достаточных доказательств, тем самым вы дадите ему время выстроить убедительную ложь.
Акира колебался, разрываясь между замедленным правосудием и немедленным отмщением. Медленно он опустил руку.
— Очень хорошо, но поторопитесь. Кто-то должен заплатить за преступление, а сёгун не из терпеливых.
Хиро все свое внимание обратил на кабинет и попытался восстановить картину преступления.
Ему уже было известно, что нападение произошло в дверном проеме между приемной и кабинетом Сабуро. Кровавые брызги на стене слева говорили о том, что жертва лишилась своих пальцев довольно рано, возможно, когда вошла в комнату.
— Ты можешь сказать, что случилось? — спросил отец Матео.
Акире, похоже, тоже было любопытно.
— Мы знаем, что Сабуро не успел достать меч, — ответил Хиро, — а это значит, он либо был знаком с убийцей, либо не видел момент нападения.
Убийца отрубил Сабуро пальцы у двери. — Хиро махнул в сторону внутреннего кабинета. — От крови, брызнувшей из руки, на стене остались потеки.
— Откуда вы знаете? — спросил Акира.
— Вы вообще обращали внимание, что летящая кровь оставляет следы? В бою это сложно заметить, но, если знать, куда смотреть, то можно увидеть.
Акира смущенно отвел взгляд.
— Я еще никогда не сражался.
— И этим можно гордиться, — сказал отец Матео.
Акира, похоже, испытал облегчение, хоть и попытался это скрыть.
Хиро продолжил объяснять:
— Пятна становятся плотнее и чаще у того места, где Сабуро упал. Он все сильнее истекал кровью как от ран, так и от напряжения. Большая часть кровавых следов находится на западной части комнаты, а это значит, что во время борьбы Сабуро стоял лицом к двери, ведущей наружу.
— А здесь была борьба? — спросила Акира.
Хиро посмотрел на пол.
— Я вижу кровавые следы, оставленные двумя людьми: один человек находился лицом к кабинету Сабуро, другой — спиной. И следы не расположены в линию, как при обычной ходьбе. Для меня это значит — была борьба.
— Значит Сабуро боролся со своим убийцей, — сказал Акира. — Что еще вы видите?
— Я думаю, он был знаком с убийцей, — вставил отец Матео, — поскольку не стал кричать или поднимать тревогу.
Хиро был согласен, хоть это ему было не по душе. Этот факт говорил не в пользу Казу.
— Естественно, он знал убийцу, — сказал Акира. — Чужие ночью не могут войти в сегунат.
