– Нам нужна для начала одна передвижная пилорама с круглой пилой, на паровом двигателе, – начал Титус. – Чтобы могла работать и от дров, и от опилок, и от торфа.
– Имеем такую, – вымолвил Гросвальд, не сводя глаз с покупателей.
– А диаметр пилы позвольте узнать.
– Метр. По-вашему это будет аршин и шесть с половиной вершков.
– Побольше нет?
– У вас там такие деревья, что метра будет мало? – недоверчиво спросил директор.
– Попадаются стволы толщиной в два аршина и даже толще.
Директор задумался.
– Это задача для моих инженеров. Есть пилы большого диаметра, как вы хотите. Их можно заказать в Германии. Вопрос – как они покажут себя на нашей станине. Вдруг поведет? Разумнее вам купить стандартную.
– Какой срок ее изготовления?
– И стоимость, – веско, на правах хозяина, сказал Лыков.
– Срок – месяц. Стоит рама в обычной комплектации тринадцать тысяч рублей.
– Ого!
– Зато какое качество, Алексей Николаевич.
– Насчет качества. Хочу увидеть вашу пилу в деле, – строго заявил сыщик. – И поговорить с пильщиками. Есть в Риге работающие модели?
– Конечно, – оживился директор. – Вот хоть бы в лесопильном заводе Вельцера на Коенгольмской улице. Год, как они ее у нас купили. Работает четырнадцать часов в сутки. Я сейчас телефонирую хозяину, он вас встретит, все покажет и расскажет. Возьмите мой экипаж. А мы пока подготовим коммерческое предложение.
– Отлично, – встал с кресла надворный советник. И уже в дверях, будто вспомнив, повернулся:
– Один маленький вопрос, Фриц Петерович. Брат моего управляющего работал у вас на заводе. Тоже Титус, звали его Язеп. Он умер, и Яан Францевич сейчас собирает сведения о его последних днях. Не могли бы ваши люди найти все, что осталось в ваших бумагах? Пока мы взад-вперед до лесного завода. Будем признательны.
– Не вопрос, Алексей Николаевич. Язеп, вы говорите? Еще что-нибудь подскажете? А то у меня две тысячи человек работают. Профессию или цех…
– Есть лишь вот это, – Лыков протянул директору металлический пропуск.
– Ну, уже проще. Вы езжайте, а я распоряжусь.
Друзья на шикарном пароконном выезде директора отправились осматривать пилораму. Она их вполне устроила. Договорились между собой купить станок независимо от того, что получат в ответ на свой запрос. Пора уже обновить Нефедьевку. Лишь через полтора часа сыщик и лесопромышленник вновь вошли в кабинет директора «Феникса».
Тот встретил их в крайнем смущении. Лыков стал было обсуждать условия поставки, но Гросвальд перебил его:
– Извините! Прежде чем что-то у нас купить, сначала… Вдруг вы передумаете?
– Не понял, Фриц Петерович. Почему мы должны передумать? Станок нам понравился.
– Я насчет брата Яана Францевича. Тут выяснились нелицеприятные вещи.
– Ну-ка! Что именно? Он не дружил с законом. Печально, конечно, но мы это уже знаем.
– Увы. Яан Францевич… Не соображу, как начать… Мы уволили вашего брата против его воли.
– Опять что-то украл?
– Да. Точнее, пытался.
– Что же на этот раз?
– Наши технические секреты.
Гости опешили.
– В каком смысле?
– В том, что я сообщил. Язеп Титус устроился на заводы «Феникса» в сентябре прошлого года на рабочую должность токаря по дереву. И сразу стал, извините, совать нос не в свои дела. А именно в инженерные. Дважды его заставали в конструкторском отделении конторы. С бумагами в карманах!
– С какими бумагами?
– Планами создания литейного производства. Технической документацией по механической обработке точных поверхностей. Привилегиями[33] в ходовой части пассажирских вагонов. В конце концов нам это надоело, и мы его выгнали. Прошу извинить, но такова правда.
– Зачем Язепу привилегии на вагоны? – развел руками Яан.
– Как зачем? Это называется коммерческий шпионаж. В Европе он давно уже известен. Вот, дошел и до России.
Титус сокрушенно отвел глаза.
– Стыд-то какой, – едва слышно пробормотал он. – Лучше бы воровал…
– Я так понял, что пилораму вы у нас покупать не будете, – не столько спросил, сколько констатировал Гросвальд.
– Еще чего! – возмутился Лыков. – Нужная штука. Давайте договор, мы его изучим и, может быть, сразу и подпишем.
– Язеп умер, но так уж вышло, – поддержал Титус. – Приношу свои извинения за него.
– Что вы, что вы…
– Давайте договор. Мертвое мертвым, а живое живым.
Друзья прочитали контракт, и Алексей тут же его утвердил. Гросвальд на радостях налил всем по рюмке хорошего коньяка. Простились они по-дружески.
Выйдя с завода, лифляндец сказал:
– Хорошо, что мы начали не с «Дюны», а с «Феникса».
– Почему? – удивился Алексей.
– Коммерческий шпионаж. Вдруг это они наняли брата?
– Глупости! В Риге есть еще один вагоностроительный завод. Он-то и подослал шпиона, я уверен.
– Ты имеешь в виду Русско-Балтийский вагонный завод?
– Да. Им «Феникс» прямой конкурент. Еще и заказы друг у друга перебивают, – Лыков посмотрел победно, довольный своей прозорливостью.
– Видно, Леша, что ты приезжий, – ответил Титус. – У обоих этих заводов один акционер, господин Фрейвит. Он что, сам у себя секреты тырит?
Алексей озадаченно молчал. Потом сказал:
– Поехали, глянем на эту «Дюну». Большая Соборная – это где?
– В старом городе, близ ратуши.
– Найдем ресторацию напротив и понаблюдаем в окошко. Бойкая ли лавочка, много ли ходит искателей мест. Солидно выглядят или так, на пять копеек.
– Много же мы узнаем таким способом, – скептически заметил Титус.
– Надо с чего-то начать. А там попросим Никифорова навести справки.
Друзья так и поступили. Они заняли столик у окна в ресторане на углу Господской и обедали целый час. За это время дверь конторы ни разу не открылась, никто не вошел и не вышел. Странно… На какие же доходы они живут? Осоловевшая парочка прошла мимо «Дюны», скосив глаза. Крепкая дверь обита железом. Вывеска маленькая, едва заметная. На окнах решетки. Но больше всего Яана поразил замок.
– Давно такого не видел, – сказал он приятелю, когда они вышли на берег Двины. – Три ригеля! Внутри механизм повышенной сложности. И бронированные накладки на петлях. Замучаешься вскрывать…
– Ты что задумал?
– Да это так, к слову. Но зачем рядовой конторе подобная дверь? Не во всяком банке ее увидишь.
Они прогулялись по набережной, и Титус продолжил рассуждать:
– Если «Дюна» занимается коммерческим шпионажем, это объясняет, откуда у Язепа два паспорта.
– То есть?
– То есть он был их агентом. И мог устроиться на завод хоть рабочим, хоть служащим. В зависимости от того, что им требовалось.
– Правдоподобно, – согласился Алексей. – Но что же управа? Как она сумела выдать два документа на одно лицо?
– Сунули взятку. А мой брат, скажу так, очень подходил для тайной службы.
– Прирожденный шпион, что ли? Поясни.
– Помнишь, я говорил, что Язеп учился в Политехникуме и почти его закончил? Так вот. По образованию и вообще по острому уму, он должен был устраивать «Дюну». Представляешь? Взяли на завод токаря по дереву. Он ходит, смотрит и слушает. Его не опасаются: что может понимать рабочий? А у него ум и знания инженера! Нет, надо разобраться с этой конторой.
Вечером у них состоялась встреча с помощниками. Растегаев сообщил, что в преступной среде Московского форштадта ходят любопытные слухи. Он переговорил с двумя осведомителями. Оба заявили одно и то же: Язеп Титус действительно облапошил самого Ярышкина, но перебежал не к Вовке Рейтару, а куда-то за реку. Он купил в Задвинье трактир. На чужое имя, поскольку ему промысловое свидетельство полиция никогда бы не дала. И уплатил за защиту «королю» Митавского форштадта Августу Кристлибу по кличке Дохлый Август.
Где этот трактир, спросили приезжие. Растегаев лишь пожал плечами. Заведение куплено на подставное лицо. Можно, конечно, начать выяснять правду. За месяц узнаем. Но какой в том смысл? Чтобы передать его Лизе Эглит, сказал Титус. Рижане покачали головами. Лиза старшему Титусу не жена. И в бумагах его имени нигде нет, а вписан фиктивный хозяин. Почему он должен уступить промысел?
Лыков поинтересовался, кто такой Дохлый Август. Главный человек на левом берегу, ответили сыщики. Латыш, и солдаты у него тоже латыши. На правый берег ему хода нет, но в Задвинье без Кристлиба мышь не чихнет.
Как же такой влиятельный человек отнесся к смерти брата, спросил Титус. Если тот оплатил свою защиту, значит, контракт подписан. И Дохлый Август сейчас должен искать обидчиков. Иначе никто ему больше не заплатит, ведь его гарантии ничего не стоят.
Вновь слово взял Растегаев. Он рассказал про Шведские окопы. Их выстроили еще в старину и с тех пор неоднократно разрушали и заново подправляли. Заречный бастион оберегал переправу через Двину. Теперь это просто развалины земляных капониров. Говорят, наш прославленный военный инженер Тотлебен, будучи ребенком, именно здесь постигал основы фортификации. В ста саженях от развалин, в начале Алтонаской улицы Кристлиб выстроил себе особняк. И выходит, что Язепа зарезали чуть ли не под его окнами. Сделано это явно с умыслом, чтобы оскорбить «короля» форштадта. Мало ли других мест в Задвинье? Но человека, заплатившего Кристлибу за защиту, убили вблизи его дома. Дерзкий жест.
