Клифф окинул меня равнодушным взглядом. Потертый диван, который по его просьбе перетянули новым вельветом, и то, поди, удостоился более бурной реакции. Вот и стоило ради этого идти на неудобства?!
— Вполне, — скучающим тоном ответил он и наставил на меня указательный палец. — Но пальто я подберу тебе сам!
— Как пожелаете, — можно было, конечно, чисто из вредности покочевряжиться, но если переодевание не грозит моему инкогнито, смысла прогонять Кавендиша больше нет. — Только нужно кое-что забрать из магазина…
Сэр Томас тоже расстроился, разглядев кислую мину Кавендиша — он, как и я, ожидал от Клиффа более ярких эмоций. Но, несмотря на отсутствие восторгов, расплатился маркиз безропотно. В своей обычной манере бухнул на стол целую пачку купюр крупного достоинства, даже не позаботившись о сдаче.
Потом также молча подхватил два упакованных свертка — один с синим комплектом одежды, другой с бордовым. Я сгребла в охапку старые вещи и подцепила туфли горничной. Эх, жаль, недолго посчастливилось в них ходить… Хотя мужские ботинки из детского отдела тоже оказались весьма комфортными.
— Будем ждать вас еще, лорд Кавендиш! — бросил на прощание продавец. Во всем его виде читалось неподдельное раскаяние: он так и не понял, почему заказчику не понравилась проделанная им работа.
А вот я догадалась: капризный мальчик обиделся, что ему не дали блеснуть талантами в области моды. Вон, даже дверцу фиакра передо мной придерживать не стал. Просто залез внутрь, устроился на диване и дал отмашку Армстронгу — и без разницы, успела я следом забраться, или нет…
А я успела. От меня не так-то просто отделаться. И теперь, когда объемная одежда больше не сковывает движений, я стану еще более стремительной и смертоносно мстительной. Кавендиш еще пожалеет, что не проехал тогда мимо на своей телеге…
— Вы сердитесь? — спросила я, когда молчание начало наигрывать «Токатту и фугу ре минор» [6] на моих нервах.
Клифф вынырнул из своих мрачных размышлений.
— Нет. С чего ты взял?
— Значит, можно задать вам один вопрос?
Собеседник глубоко выдохнул.
— Валяй. Ты ведь только ради этого ко мне и приклеился, так ведь?
Не знаю, чего в его голосе было больше — раздражения, надежды или… покорности судьбе.
— Вы сказали, что ваше увлечение морфием осталось в прошлом. Почему?
Клифф пожал плечами.
— Тюрьма лишила меня многих вредных привычек. По некоторым я, честно говоря, скучаю…
Хм. Очень интересное заявление. Что же это за привычки такие, если и сейчас его образ жизни здоровым не назовешь?
— Расскажете?.. Кажется, я не все о вас знаю, — хотела было взяться за блокнотик, но Клифф так нехорошо взглянул на него, что я решила обойтись устным опросом.
— Это кажется тебе удивительным? Меня вроде пока не заносят в школьные учебники, — он опять закрылся. Отгородился непробиваемым заслоном циничного высокомерия.
Я задумалась. Сказать ему или нет? О том, что последние три года только тем и занималась, что собирала самые разные слухи о «порочном боге» Лондона?.. Коллекционировала газетные вырезки с разгромными статьями, выуживала мелкие факты из новостей о его отце и друзьях, пополняя кладезь информации о бывшем любовнике. На стеночку находки, правда, не вешала, но в памяти моей каждой из них было уготовано собственное место…
— Я, в некотором роде, изучал вас, лорд Кавендиш… — загадочно произнесла я и сцепила руки в замок, поигрывая пальцами.
— Звучит маниакально, — он одарил меня настороженным взглядом и сдвинулся к противоположному краю дивана. — И в чем это заключалось?
Снова отсаживается. Как и тогда, в пабе… Подождите! Так он меня что ли… боится?!
— Наводил справки. В прессе о вас пишут с завидной регулярностью, — чтобы проверить свою теорию, я пересела на его сторону, почти коснувшись мужчины боком. Клифф дернулся в сторону и прижался спиной к стене, взирая на меня с неприкрытой оторопью.
Ха, так и есть! Волкодав испугался маленькой гончей. Успех или не совсем?.. Впрочем, любая эмоция всяко лучше, чем напускная холодность.
— Так что с вами случилось, лорд? — с нажимом произнесла я.
Кавендиш перескочил на пустующее сиденье и наконец-то задышал спокойно.
— Я… — он замялся, будто сомневаясь, говорить или нет. Понизил тон, хотя подслушивать нас было абсолютно некому. Да и несподручно — в трясущемся-то экипаже. — Я остыл к женщинам…
— ДА ЛАДНО?! — я пару раз ошарашенно открыла и закрыла рот. Весь боевой настрой сразу слетел с меня. — Вы же распоряжаетесь целой армией куртизанок!
Клифф скромно махнул рукой.
— Не армией, а всего лишь девятнадцатью. Да и это просто работа. А вот женщины для души, в качестве хобби… — он уставился в потолок и сокрушенно покачал головой.
Хорошо, что Кавендиш смотрел вверх и не видел, как меня перекосило. Значит, вот кем я когда-то стала для него — женщиной, соблазненной «в качестве хобби»?! О, буду знать, что моя честь и доброе имя сгинули не просто так, а пошли на развлечение скучающего маркиза!
Еле удержалась от того, чтобы не придушить милого наследничка прямо здесь, его же собственным шейным бантом. Но мертвый он больше не сможет ничего рассказать, а любопытство в последнее время пылало чуть ли не жарче ненависти…
— То есть… — я запнулась: не умела говорить о подобных мерзостях в столь поэтической форме. — Вы имеете в виду…
— Да, — подтвердил он. — Пресса продолжает сочинять про меня всякое, но на самом деле мои похождения остались в прошлом… Мне больше не интересны недоступные леди.
Еще бы, когда под рукой столько доступных.
— Я вам не верю, — подумав, заявила я. — Некоторые из ваших недавних похождений были описаны со всеми подробностями. Например, акт бесчестия с мадам Честертон…
— Мадам Честертон уже восемь лет, как вдовствует. Это был акт сострадания, а не бесчестия. Если ты понимаешь… — он многозначительно поиграл бровями.
Я не поняла. Но уточнять не стала.
— То есть вы не получили удовольствия от данного инцидента?
— С каких пор тебя волнует мое удовольствие, Малек? Допустим, получил — но ведь этот факт не отменяет пользу благого поступка, что я совершил? А если наоборот — разве отсутствие наслаждения прощает грех?
Он сказал это с очень серьезным лицом, но у меня создалось впечатление, что маркиз насмехается надо мной. Я взяла паузу. Почему-то признание Клиффа вызвало во мне странные ощущения. Легкое чувство, похожее на смесь сожаления и обиды… Нет, я ни в коем случае не сочувствовала потере его «хобби» — так и надо, сластолюбцу богопротивному! Но в голове словно зазвенел тихий тревожный звоночек. Крючок, засевший в груди после «веселья» в пабе, снова болезненно дернулся.
— Это ведь не из-за тюрьмы, а из-за нее? Вашей почившей невесты… Так?
Кавендиш моментально посуровел.
— Довольно, Малькольм, — сказал он изменившиймся тоном. — Мы договаривались на один вопрос, а ты задал уже целых шесть.
— Но это очень важный аспект, лорд! — воспротивилась я. — Психологическое обоснование — главный ингредиент хорошей исто…
— АРМ! — заорал Кавендиш. — Армстронг, стой!
Фиакр остановился, и я подобралась, на всякий случай вцепившись руками в диван. Сейчас прикажет своему жуткому громиле вышвырнуть меня на улицу… И спасибо, не на полном ходу.
В окошке показалось рябое лицо дворецкого.
— Подвинься, я лучше поеду с тобой на кОзлах, чем рядом с НИМ, — разъяренно сказал Клифф и выскочил из салона, громко хлопнув дверцей перед моим носом. Вскоре эпипаж снова застучал колесами по мостовой.
Я раздраженно передернула плечами и уставилась в окно. Определенно, одной ехать даже приятнее. Снаружи проплывали дома и пешеходы, но я их не замечала, погрузившись в размышления.
Когда сын герцога впервые сказал, что любил Марс О'Коннор, я не восприняла его всерьез: чтобы Клифф Кавендиш кого-то любил? Да это ведь просто невероятно — такие мерзавцы априоры не способны на глубокие светлые чувства! Но раз за разом наблюдая одну и ту же реакцию на ее имя — стоит мне заговорить о ней, и он будто срывается в бездонный колодец, заполненный темной ледяной водой — я убедилась: маркиз не соврал.
